Как читать поэзию?

В отличие от массы хороших и плохих стишков, которые заполонили социальные сети с литературным прикидом, тексты поэзии представляют собою совершенно особую акваторию волн вечности, иначе говоря, чрезвычайно подвижную, гибкую, фонтанирующую вглубь смыслами и оттенками смыслов, как минимум, четырёхмерную область мироздания, в которой нет привычного людям пространства и времени - есть анфилада метаморфоз, есть яство языка, который является главным содержанием, превращающим процесс чтения в процесс перехода от действительности газет к достоверности мифа или правдивого вымысла, превращающим чтение в сотворчество, в процесс освоения обычным или прикладным для жизни плоти сознанием - области "возможной невозможности". На место простецких рецепторов улитки, типа : "зацепило", "нравится", "не нравится" и т.п. плоских поползновений восприятия по поверхности мозга могут прийти - заворожённость, зачарованность, потеря себя, обретающая всеобъемлющий облик реального мира.

Чтобы поэзия начала раскрывать тайны своего очарования, необходимо, как минимум, не гнаться за построчным содержанием, не стремиться усвоить содержание, скорее, стараться освоиться с новым местоположением привычного "я" : вместо привычного "я", стоящего как бы отдельно от происходящего текста, должно возникнуть новое высшее "я", обладающее самоичезновением, растворением в тексте, слиянием с ним, "я", находящееся в дороге поиска, вместо "я", лежащего на дивание знайства враз и навсегда; "я", по достоинству оценивающее недосказанность, неопределённость определённости; становящееся всем что есть, самим текстом, создателем дополнительной реальности, которую текст поэзии в себе скрывает, надо уметь воспринимать написанное в категориях поверх голов соединяющих казалось бы разрозненные, разделённые пространством и временем вещи, явления, предметы...

Надо провозглашать текст поэзии, читать голосом, в голос узнавать смыслы её, а не только и не столько глазами водить по строчкам, нужно многократное возвращение к тексту, проговаривание, заговаривание текстом, надо породниться с текстом настолько, чтобы позволить поэзии пробиться сквозь стены восприятия от сохи с его "вынь да положь простоту, хуже воровства", тогда только, может быть, на земле появится ещё один ЧИТАТЕЛЬ, ещё один гражданин поэзии, замещающий собою соглядатая искусства, туриста по пролитой крови, человека досуга со стишками или человека размером со стишок, с душком, с душем слов вместо Слова души!