Что в вымени мене твоём

 
Очнувшись утром от просинья,
Хмельному следуя уму,
Позвал подружку я-Фотинья
И долго думал-почему?





  В церьковь я,слава богу,не хожу.В городе,где я,согласно прописке,имею право обитать старинные храмы изведены под фундамент,а со стен аляповатых новоделов,растущих,как котеджи после денежного дождя демократической приватизации народовластия,на меня со всех сторон смотрит мой незабвенный преподаватель психиатрии Загранник.Лица у святых такие же осуждающие,надменные и саркастические.Дескать,чего ты припёрся,болезный,сколько не учись или не молись,один чёрт недотёпой и грешником подохнешь.
    А тут пришлось мне экстренно менять масло в моторе.Прямо посреди трассы и командировки.Ну и,естественно, второпях,несколько капель пролилось мимо горловины.
     Машина у меня дорежимная,без всяких этих крупнобуржуазных наворотов.Даже фильтров особых между подкапотным пространством и салоном не предусмотрено.Так что еду, вдыхаю запах отечественного дыма и как-то он кажется мне не очень-то сладким и приятным.
     Навстречу деревенька,сбоку от дороги бледнеет сухонькая церквушка,около паперти кучкуется сгорбленная стайка старушек в сирых платочках.Значит храм открыт и принимает заявки страждущих.Дай думаю,куплю хоть ладана что ли,или каких других благих воний.Хоть как-то перебью это надоедливое механическое амбре.
      Торможу,паркуюсь и под любопытные взгляды бывших,вероятнее всего,комсомолок,но однако одумавшихся и перешедших в истинную веру, захожу в иконную лавку.
      За прилавком стоит,как это не удивительно,совсем ещё молоденькая блондинка.И до того она благочестива,скромна светлоглаза,но по женской части обделена,что сразу вспоминаются активистки первых революционных лет,яро воспевающие идеалы коммунизма.Поменяй цвет платочка способ его повязывания и готово,хоть сейчас на трибуну молодежного съезда колхозного движения.Идеалогия меняется.В идиодоги идут одни и те же люди.
      Напротив неё нависает изрядно застиранная жизнью бабка.Держит в вибрирующих руках бумажку в широкую линейку,явно выдранную из какой-то амбарной книги.Судя по всему подаёт требу на помин.Я так и не разобрался толи за зравие,тои за упокой.Сам их диалог меня прямо-таки поразил и,не скрою,изрядно повеселил.
      Служительница-Имени Светлана в православных святцах нет.Мы их записываем,как Фотинья.
       Прихожанка-Да какая она Фотинья,всю жизнь Светкою была.
       Служительница-А сколько ей лет?
       Прихожанка-Да я уж и не упомню,а какая разница?
        Служительница-Светой,по нашим канонам,позволяется звать женщину до сорока лет,
ну а уж потом полагается величать,по правилам-Фотиньей.
         Старуха замирает с изумлённым выражением морщин.Грех-то какой допустила.
         Вы спросите почему мне запомнилась эта немудрящая сценка.Да просто подругу мою в то время звали Светланой,впрочем,возможно,её и сейчас так зовут.Но уже не я и давно.
         А тогда я точно решил,что вернувшись домой,уж обязательно её подмишулю,при случае,типа-да чего ты тут из себя ангела-то лепишишь,твоего имени даже в святцах нет.Да и,вообще,не Света ты теперь для меня,а Фотинья.
        А ладанку я тонда всё же прикупил.И представляеете- подействовало.Но осадочек от того,что нам даже исконными именами называться не разрешено остался.