бегущим по волнам

памяти парижской эмиграции
……………………………………

Двадцатый век,
Двадцатый год,
Двадцатое января,
После ночного долгого запоя и разгула
Обугленный «Дюмон д`Юрвиль»
Протяжно прохрипев, и свистнув, наконец-то, снялся с якорей,
Лениво накренясь, пошёл пыхтя-пыхтя
К османскому и чужестранному Стамбулу
Вот, слава Богу, что на море штиль…
И солнце, что желток яичный, словно папской буллы
печать…
Молюсь я на тебя «Дюмон д`Юрвиль»

Вот, млять, млять, млять, —
так негодуя и кляня,
Я повторяю это матерное слово…
Так пусть же будет чуден без меня
Ваш Днепр, ну и много другое…

А там, приплыв к далёким берегам,
Где Феодосия колонна. Где розовые купола
Святой Ирины в синем византийском небе.
Мечта меня вдруг за грудки взяла,
В прокуренном вонючем трюме - склепе,
Мечта об обыкновенном черством хлебе

Цена изгнания — есть страшная цена,
Придётся оплатить нам всё сполна

Да, End-то есть, но нет, похоже, Happy

24.08.24