Я начал подозревать себя в том, что перестал влюбл

Я начал подозревать себя в том, что перестал влюбляться в женщин…

Есть шанс, что я ошибаюсь, но есть и очень веские причины, чтобы так думать, не смотря на железное алиби: только вчера я позволил себе, хотя, кого я обманываю, - меня никто не спрашивал…

Так дерзко, нещадно, в упор, на встречном потоке - Она выключила меня из реальности, пронзив карим взглядом, и, бросив парящего в невесомости, - скрылась.

Да, нет же, гормоны или пережиток прошлого - рудимент, привет из молодости… Или не выспался, от того так пошатнуло, или 10 лет один, или каких 10 - полжизни.

Ладно, глупость, навеянная остатками выжженного романтизма. Через пять минут после вторжения ты уже помышлял о кофе и безлюдном месте, чтобы «ощутить сиротство, как блаженство», и посидеть с книгой, почувствовать усталое тепло уходящего лета, тихую мощь своего сознания и тела, которые научил включаться и отключаться по первому требованию, не распыляясь на негодные объекты.

Нет же, подожди, да кто Она такая?! Так бесцеремонно посмела сбить тебя с заданного маршрута своим шлейфом из мыслей, эмоций, воспоминаний и мечт, которые в одно мгновение пронеслись в ее печальном и вызывающем взгляде.
Нет, не печаль это, а мудрость, на себя посмотри, такой же несфокусированный взгляд в бесконечность, пронзающий только «своих», интуитивно, мгновенно, безжалостно, потому что «свои» ничего уже не бояться, и смотрят с вызывающим любопытством.

Все сходится: я перестал влюбляться в женщин. Я ведь даже не подумал проучить эту очаровательную задиру, настигнув ее через  10 секунд с каким-нибудь глупым вопросом, или умным, или смешным - не важно: главное ввязаться в драку, а там разберемся. Упустить шанс - вот самая большая ошибка, а по идиотски выглядеть, так это для умного мужчины лишь выигранное время, чтобы сориентироваться и считать ее, как хрестоматию, пока Она в замешательстве.

Черт, а ведь всегда выручала импровизация, - никаких заготовок, мозг работал безотказно и мгновенно. Что же случилось?
Случилось страшное: я перестал писать стихи. Только гурманы понимают, что самое вкусное - это личные переживания и страдания человека, поэтому писать о счастье скучно и банально, ведь все счастливы одинаково, а вот падение в бездну конкретного бедолаги - вот вечный сюжет.

Достаточно падений, готов заплатить своими стихами за свое спокойствие, размеренность, непоколебимость, чтоб больше никогда уже в это не погружаться, и не мучиться в исступлении по ночам от того, что мысли не рифмуются с чувствами.

Теперь Я научился дружить с женщинами, молча и глубоко восхищаться ими, получать колоссальное удовольствие от простого общения, когда они даже не замечают, что я листаю их, как роман, главу за главой, пропуская знакомые абзацы, угадывая повороты сюжета, читая между строк, делая пометки на полях, и отчетливо вижу героя этого повествования, и Он не похож на меня. Я уже давно не желаю бороться за этот статус.

Зачем все это опять? Я полжизни просыпаюсь один с чувством тихого счастья, наполненный идеями и силой. Как же долго я шел к этому через вокзалы и аэропорты, радости и отчаяния, клятвы и оправдания, отрекаясь и принимая, через смерть и нищету. Теперь все иначе: ничто уже так не трогает, даже самый мощный провокатор - женщина, стала лишь любимым объектом наблюдения.

Но вот однажды, в метро, на переходе, слышу мелодию Вивальди, мою Любимую - «Зима. Времена года». Скрипач - я не знаю на какой он стороне: черной или белой, но слезы хлынули и эйфория, безумное ликование в душе. А я то, глупец, думал, что мне все мое подвластно, а значит: все хорошо теперь.

Оказывается, самое страшное - это когда все хорошо настолько, что ничего не трогает. Это иллюзия возникает, когда ты берешь на себя ответственность за все, что происходи в тебе и в твоем мире. Но, слава Богу, есть нечто, что ставит тебя периодически на место, напоминая о твоей слабости, в которой есть твоя сила.
То, что ты жив, - это не твоя заслуга, а чья-то благосклонность или упущение. Но кто или что бы там не решало судьбы, Эта Сила поощряет только силу, то есть, себе подобных.