Во весь голос

Желтые листья. Это первые признаки осени, сморщенные и иссохшие они лежали на асфальте, красиво. Я легла на скамейку, люблю так лежать и смотреть на небо, и на деревья. Они общаются, разговаривают, чуть покачиваясь, шелестят и шепчутся, а мы даже этого не знаем. Другая форма жизни, но они мне ближе. Ближе, чем люди. Я вечный странник, лениво встаю и передвигаюсь к другой скамье. Люблю их трогать, шершавая поверхность, ровные спилы, облупившаяся краска, они твердые и прохладные на ощупь. Воздух. Он весь пропитан настигающим холодком, сырой землей, солнце не греет, лишь напоминает о своем существовании тонкими лучами, пробивающимися сквозь кроны деревьев. Снова берусь за книгу, сегодня нужно прочитать ее всю, пальцы начинают дрожать и я тупо смотрю на собственные кисти рук, зачем так. Второй кофе и второй поход в туалет, стало чуть лучше, но я чувствую тревогу за своей спиной, она аккуратно приближается, ей некуда спешить, она знает, что всегда достигнет цели. Мысли медлительны, проползают сквозь мозг, поворачиваясь в нем под разными углами, как цемент, плотные и липкие. Закрываю глаза и вновь открываю, ментоловая сигарета. Пустота. Проходит вместе со стариком мимо меня, разглядывает, я отмахиваюсь от нее. А не послать бы всё к черту. Нет, так нельзя. Музыка, улыбка, злость. Меня мало кто понимает, они мельтешат перед глазами, приходят и уходят, развеивая скуку и переоформляя ее в более приемлемую форму. Они не знают меня, никто. Хотя я всегда говорю правду, всегда говорю себя. Но они хотят верить в мою лучшую версию проекции и верят. Только обманываются, иногда. Съедаю последние кусочки льда на донышке, люблю его, это все, что мне осталось. Любви уже нет. Война же бесконечна. Ветер доносит крики детей и пронизывает мой вакуум своим колким потоком, я замерзла. Пусть так, к черту их всех. Может выпить. Но я выпью только таблетки сегодня вечером и завтра. Одиночество, равновесие, эйфория. Эйфория, это когда смеешься и не можешь. Невозможно высмеять энергию внутри. И она начинает разъедать. Сжирать плоть, сгущаться, пока не станет тошнотворным комком, что давит на сердце, которое и так бешено колотится. А потом хочется воды, ты будто вылез из темного шкафа, где спертый воздух сдавливает легкие, а гнилая одежда придает ему особенный аромат. Тошнотворный. Тошнота, а я ведь так и не дочитала Сартра. Хотя я и так знаю концовку. Слишком хорошо знаю. Довести до опустошения, вот ее смысл. А потом наполнить заново, чем - уже твой выбор. Но у меня нет выбора, силы на исходе, нет и реальности. Потребность в еде, снова подстегивает меня. Быстрыми шагами направляюсь к выходу. Из парка. Пока. Потом - жизнь. Слышу как гравий хрустит под ногами, приятно. Дома и люди, дорога, машины. Я странник. Поэтому и иду.