Мирные песни моего друга

НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ

МИРНЫЕ ПЕСНИ
(стихи)

МОЯ ПЕСНЯ

Бармалей сидит на ветке
И поёт как соловей.
Обступили пуму детки
И сбежать хотят скорей.

Перекрашенная зебра
Тычет мордой мне в рукав,
И жуют верблюды стебли,
Все приличия поправ.

Я сижу на аппарате,
Я пришелец из миров.
Натворил же Бог-создатель
В этом мире – нету слов

Как исправить дело это?
Я не Бог и не с руки…
Надо просто быть поэтом
И всегда писать стихи!

ШИЗА

Я обрёл свободу слова
И пишу, что захочу.
Превратился в острослова,
От всесилья хохочу.

Тех черню, кто не противен.
Прославляю – кто мне мил.
Не надейтесь, не наивен, -
И, конечно, не дебил!..

АВГУСТ

Вобрал я августа звонок,
Его приход – кончина лета,
Но шлёт природа копны света, -
Жары гнетущей колобок.

Куда запрятались дожди?
Где слизь,
унылые туманы?
Приятны августа обманы,
Какая шалость впереди?


Я на дне, я – печальный обломок
И.Анненский

ПЕЧАЛЬНЫЙ ОБЛОМОК

Я на дне, я – печальный обломок,
Утонул ведь недавно в тиши.
Не забудь обо мне, мой потомок,
Пой ты песни мои для души.

Я пойду на съедение рыбам,
Их же надо кормить всё равно.
Уж приятней, наверное, дыба,
Чем речное и слизкое дно.

И душа улетит.
И сквозь  воду
Злой реки,  не вспорхнёт в вышину.
Переняли мы хитрую моду
Умирать - только камнем ко дну.

СОЛНЦЕ-КРАСНОЕ ЯЙЦО

Солнце – красное яйцо –
Напросилось в гости.
Горизонт был молодцом,
Согласился.
            Кости
Дня мерцают уж,
Вечер на подлёте.
Ветер – безобидный уж.
Будто бы в болоте,
Небо,
     белая Луна…
И зачем нам жизнь дана?

СЧЁТ

Цыплят по осени считают,
А я считаю каждый день.
Они назло мне убывают
Как только выйду за плетень.

Вдруг исчезают.
О, мой боже,
И неизвестно мне куда
И подлый страх штурмует кожу,
Я остро чувствую: беда.

Беда бедой, а где цыплята,
Кто мне ответит на вопрос?
Мне за падёж грозит расплата –
Я до расплаты не дорос.

Кричу, стенаю за калиткой
И безнадёжно кудри рву.
Осознаю вдруг – это слишком, -
Ещё ворюгой прослыву.

МОЙ ГЛАЗ

В полумраке я сижу
От волнения дрожу.
И, волнуясь, жду врача,
Выбивая ча-ча-ча.

Этот врач – большой «светило»
Мне под глаз как «засветил он».
Почему такой пассаж?
Потому что я – алкаш.

В кабинете рассердился
И донельзя разъярился,
А «светило», жизнь кляня,
Успокаивал меня.

Успокоил.
Вот-те раз, - 
Мощно светится мой глаз?

БЕЗУМНЫЙ ВЕЧЕР – 1

Безумный вечер шёл по свету
И тени слал – свои приветы,
И гнал автомобилей стаи,
Всех непогодою пугая.

Шатался ветер, словно пьяный,
Бренчало громко фортепьано
Дождя,
      и градины летели,
Как сумасшедшие гремели…

СТИХ

Пусть так уж было принято у них,
А как же было принято у нас?
Писать зараз свой незабвенный стих
Иль не писать за раз?…

А мучить строчку, мать её ети,
И так и сяк для понта иль сквалыг.
Искать поэту трудные пути
Иль мощный рык?

Стихи тихи – младенцы поутру,
Когда вопят – поэзия ли это?
Но выбор музы и творца-поэта
Должно вести к добру?!

НОЧЬ

Где ползком, где вприпрыжку
Ночь явилась ко мне.
И зловещую книжку
Я открыл в тишине:

Вот Луна – обезьяна,
Звёзд молочных горох.
Бьётся ветра сутана
О родимый порог.

И деревья, как дети,
Беспокойно сопят.
Ночь шаманит на свете,
Сны летят и летят…

СИЯНИЕ

Сияние, сияние
Во мне растворено.
Волшебное сияние
Летит, летит в окно.
Я у него в заложниках, -
Таков уж мой удел!
Хотел бы осторожненько,
Да солнышко везде.
Летит по небу ласточка
К желанному гнезду,
Несу в ладонях ласково
И я свою звезду!

ТОККАТА БАХА

Опять повеяло грозой, -
Я чувствую её начало…
Аккорды, как лавина с гор,
Победным гимном зазвучали.
Заклокотал могучий зов –
В душе моей отвагу будит!
И, сбросив тяжесть всех оков,
Торжественно запели люди…
Вскипел над миром мощный шквал,
Взметнулся факел против мрака! –
То органист с душой играл
Токкату Себастьяна Баха.

СОЛНЦЕ

Солнце лежало в песке,
Поднял его налегке,
Быстро в каморку унёс,
Чтобы не видел мой пёс.

Я неудачник и мот,
Солнце засунул в комод.
Стало светило орать:
«Сколько на полке лежать?»

Тут и мой пёс подоспел,
Надо ж, паршивец, узрел.
За ногу цапнул, подлец, -
Тут милой сказке конец!

НЕБЕСНОЕ КОЛДОВСТВО

Колдует небо надо мной,
Бросая пригоршни звёзд
И заволакивает мглой
Больное сердце.
Я не горд.
Не обижаюсь.
    Я смотрю
На этот редкий звездопад
И еле слышно говорю,
Кривя душою: «Очень рад!»
И колдовство, в меня войдя,
Трезвонит   пулями дождя!


Я на ксероксе сижу…
Из записки на столе

Я на ксероксе сижу,
Напряжённо вдаль гляжу.
Аппарат вовсю гудит,
Как подвыпивший бандит
Мне бы слезть с него, пока
Не намял мои бока
Или бедную жопень…
Но застыл я, словно пень.

ВЕЧЕР

У вечера недобрая рука:
Она несёт нам темноты подарки,
Упругость молодого ветерка,
Теней неисчислимые помарки.

У вечера недобрые глаза:
Звездистые, мигающие, злые
И месяц, словно крупная слеза,
Таращится сквозь тучи грозовые,
Которые застыли кое-где
И радостно мечтают о дожде.

КОЛДОВСТВО

Колдует небо надо мной,
Бросая пригоршни звёзд.
И заволакивает мглой
Больное сердце.
Я не горд.

Не обижаюсь.
     Я смотрю
На этот редкий звездопад
И еле слышно говорю,
Кривя душой: «Я очень рад…»

И колдовство в меня вошло,
Уже хозяйничает, жжёт…
Вдруг облегчение пришло, -
Вот!