В лучах полуденного солнца

***

Какое сегодня яркое солнце! Ему казалось, что таких ослепительных красок ему ещё никогда не доводилось видеть. Луг, по которому он медленно продвигался, простирался до самого горизонта и в лучах полуденного солнца напоминал восхитительный восточный ковёр. Когда-то у него была книжка с названиями полевых цветов, некоторые из них он запомнил, и вот сейчас, разглядывая, в который раз удивлялся силе и фантазии природы. "Вот это клевер, в детстве мы почему-то называли его кашкой - усмехнулся он воспоминаниям, вышагивая неторопливо среди цветущих трав  - а это полевая гвоздика, до чего же мелка и ажурна, а этот цвет - густо-малиновый, что может быть лучше? А вот это... да как же их?... забыл... Ах, да, люпины, вот они во всей своей красе - лиловые свечи природы - зажглись в её честь..."
Он не заметил тот миг, когда всё оборвалось, и краски погасли.

***

"Ты уже отсоединил аппаратуру? - деловито поинтересовался старший медбрат.
"Да, вот только что. - отрапортовал младший - Этот ролик мы уже запускали. Мне кажется, я сегодня слишком увеличил яркость. Ну, пусть порадуется, что ему ещё осталось. Если, конечно, он что-то испытывает". На узких губах старшего медбрата мелькнула сочувственная улыбка: "Не повезло парню. Жаль, что это случилось с ним в первые дни войны. Если бы не влиятельный дядя в правительстве, который неожиданно "выплыл", давно бы отключили его от системы жизнеобеспечения, и упокоился бы он с миром. А теперь смотреть ему цветные картинки до скончания дней".

***

Голова пациента, сидящего в инвалидном кресле, была удержана ремнём, чтобы не упала безжизненно на грудь, рот был слегка открыт, глаза, полуприкрытые веками, не выражали ровно ничего. Плотные шторы одноместной палаты были задёрнуты, и в полумраке трудно было разглядеть маленький чип на задней поверхности шеи, от которого только что отключили датчик.