Пушкин, читающий Шекспира - венок сонетов

                Пушкин, читающий Шекспира
                (венок сонетов)

               
                МАГИСТРАЛ

Избранник Муз способен оценить
Собрата-гения бессмертные творенья
Без зависти к огню чужого озаренья,
Своих стихов раскручивая нить.

Дух состязания вдруг осязал родство
С неукротимой бурей восхищенья.
Как описать искусство обольщенья,
Чтоб превзойти Шекспира самого?

У «нашего Отца»[1] не всё на ять:
Лукреция расслабилась на ложе.
В России даже жёны помоложе,
За честь свою смогли бы постоять.

В печали всё же есть небесная краса:
Смотрящий в бездну[2] видит Небеса.

                ***


Сонет 1. «ВСЁ ЭТО, ВИДИТЕ ЛЬ, СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА»[3]

Избранник Муз способен оценить
Поступки, а слова – лишь ширма из заплат.
Себя украсить ими норовят
И пустоту за этой ширмой скрыть.

От лицемерных слов, бесстыжих мух,
Как Гамлет, отмахнись, не оробев.
Притворство, прочь! И пусть ласкает слух
Правдивых струн Божественный напев.

Но есть слова – похлеще, чем дела,
«И дыбом волосы от Гамлетовых шуток».[4]
Их блеск и притягателен, и жуток.
Вот это мастерство! Пронзает, как стрела!

Рождали в Пушкине порывы одобренья
Собрата-гения бессмертные творенья.

 
Сонет 2. ДВА МОЦАРТА
 
Собрата-гения бессмертные творенья,
Их глубина и мощь, страстей накал…
Талантливого зла интриги, ухищренья,
Вскрывая, как нарыв, Шекспир нам показал.

И Пушкин восхищён: «Читайте Ша!»[5]
Пусть не страшит дорога в океан.
Будь честью осиян, как Оссиан.[6]
Пусть светом истины насытится душа.

Два Моцарта. Сальери нет средь них.
И Брута нет. Идеей ослеплённый,
«Над трупом вольности»[7] политик умудрённый,
Последствия узрев, главой поник.

В раздумьях рождено стихотворенье, 
Без зависти к огню чужого озаренья.


Сонет 3. БАНКО И РУСАЛКА
 
Без зависти к огню чужого озаренья
Он странным ощущением объят.
Пронзающий века поэта взгляд
Заметил Банко тень, следит за тенью.

Вдруг этот призрак и МакбЕт узрел,[8]
Похолодел и съёжился от жути,         
А Пушкин взял перо, в нём в миг созрел
Спонтанно замысел, и из туманной мути

Русалка выплыла. Страшись, беспечный князь!
Русалки голос слышится на свадьбе,[9]
И шёпот совести: «Эх, всё переиграть бы,
Начать бы заново, с души смывая грязь».

Жаль, Пушкин не успел сие досочинить,
Своих стихов раскручивая нить.


Сонет 4. НЕОКОНЧЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
 
Своих стихов раскручивая нить,
Не знал поэт, что сердце и перо
Злодейкой-пулею остановить
Судьба решила. Не допишет про

Русалку он, про мельника-отца
Безумного, похожего на Лира
Иль Эдгара в трагедии Шекспира.[10]
Блистательного нам не ждать конца

«Египетских ночей». Царица[11]
Исчезнет, не закончив пировать.
А как могла бы душу волновать
Любви и страсти пушкинская жрица! 

Шекспир зажёг и вдохновил его.[12]
Дух состязания вдруг осязал родство.


Сонет 5. «БОРИС ГОДУНОВ» И ВЛИЯНИЕ ШЕКСПИРА

Дух состязания вдруг осязал родство
Идейных замыслов, приёмов воплощенья.
И царствует свобода обращенья
С тремя единствами.[13] И более того, 

Свобода стиля речи. «Нет!» - запрету
На бранные слова в угоду этикету.[14]
Но недостаточно приёмов и идей.
Нам убедительность характеров людей   

Важна.[15] Не восковые чтоб фигуры   
Явились нам, а сложные натуры,
Чтоб вдруг злодей почуял шевеленье
Ростков добра, сомнений оживленье.

И Пушкин совмещал раскрепощенье
С неукротимой бурей восхищенья.


Сонет 6. ЛЕДИ МАКБЕТ И МАРИНА МНИШЕК

С неукротимой бурей восхищенья
«Творцом МакбЕта»[16] замысел возник
Железной Леди показать значенье
В жестокости свержений и интриг.

Марина хладнокровна и цинична,
И тайну страшную не выдаст нипочём:
Ни золотом купить, ни запугать мечом
Иль пытками. (Сплелись в ней органично

Решительность и властвовать желанье).
Не выдаст ни во сне и ни в бреду.[17]
Рисует Пушкин, как в ночном саду
Любовные смешны ей притязанья.

Как превратить в триумф порабощенье?
Как описать искусство обольщенья?


Сонет 7. НАД МЁРТВЫМИ ТЕЛАМИ МУЖА И ОТЦА

Как описать искусство обольщенья
Красавицы, охваченной бедой?
Смертельному врагу пощады и прощенья
Добиться как у женщины младой?

Явил нам Ричард Глостер виртуоза,      
Под маской искренности пряча хитреца.[18]
Здесь, Анна, не любовь, а поза.      
Сорви же маску с гнусного лица!      

Нет, не сорвёт. Огромной, безграничной
Так хочется любви. Запретной, романтичной.
Влюблённую главу меч острый не сечёт.
Убийца мужа и отца – не в счёт!

Большое, Пушкин, нужно мастерство,
Чтоб превзойти Шекспира самого.


Сонет 8. ДОН ГУАН И ДОННА АННА 

Чтоб превзойти Шекспира самого,
Тут нужен Дар, огонь не меньшей силы.
И вот, склонясь над мрамором могилы,
Льёт слёзы Анна. Но, увы, его

Не воскресить – супруга, командора.
Он погребён навеки, недвижим.
А Дон Гуан любовью одержим
И с совестью не чувствует раздора.

Красноречив. Ему – убийце мужа –
Назначено свидание. Врагу![19]
Конец известен – ледяная стужа…
Уж новый замысел у Пушкина в мозгу.

Чтоб не улучшить, трудно устоять:
У «нашего Отца» не всё на ять.


Сонет 9. «МЕРА ЗА МЕРУ» И «АНДЖЕЛО»

У «нашего Отца» не всё на ять:
Шероховатости и нестыковки,
Неточные порой формулировки,
Излишества – их нужно удалять.

Зато идея пьесы – динамит!
Такая глубина, такая точность.
Судья, изображая непорочность,
Себе прощает то, за что других казнит.

И Пушкин пишет пьесы пересказ,
Но поэтический.[20]  «Прекрасен без прикрас».[21]
Так смело  побеждает Изабелла.
Лукреция – совсем другое дело.[22]

Беды совсем не чуя - правый Боже! -
Лукреция расслабилась на ложе.


Сонет 10. ЛУКРЕЦИЯ И НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА

Лукреция расслабилась на ложе.
Дать запугать себя, на что это похоже?
Где сила воли? Где её смекалка?
И Пушкину Лукрецию не жалко.

«Граф Нулин»[23] был написан за два дня.      
Беспечной живостью читателя дразня,
Пародию весёлый Пушкин пишет.
В ней всё пленительной насмешкой дышит.

Наталья Павловна влюблённого страдальца
Находчиво обводит вокруг пальца.               
И славят все в округе ум супруги:
Почтенные мужья, завистницы-подруги.

Изобретательны, кокетливы, пригожи
В России даже жёны помоложе.


Сонет 11. ВИНДЗОРСКИЕ КУМУШКИ И ФАЛЬСТАФ

В России даже жёны помоложе
В путях самозащиты знают толк.
Такие бойкие – хоть сразу в полк
Их отправляй. Но у Шекспира тоже

Есть Виндзорские кумушки. Гляди,
Им палец в рот с опаскою клади.
«Фальстаф совсем не глуп»,[24] но дамам в сети    
Попался, проклиная всё на свете.

Шекспира «гениальное создание»[25]
За сладострастие наказано сполна.       
Как хорошо, когда жена умна.
Жён острый ум – подарок мироздания,

Чтоб не вонзая нож по рукоять
За честь свою смогли бы постоять.


Сонет 12. МЕРКУЦИО

За честь свою смогли бы постоять
И юноши. Но жаль, законы чести
Ведут порой к неукротимой мести,
Которой трудно противостоять.

В кровавую войну вовлечены
Друзья и слуги с каждой стороны –
Не только два семейных клана.
Меркуцио лишился жизни рано.

Шутник «изысканный» и «благородный»,[26]
Блистательный имевший ум природный.
Последний крик его раскатом грома:
«Чума на оба ваши дома!»[27]

Увы, страшна случайности коса –
В печали всё же есть небесная краса.


Сонет 13. ПАСТУШКА ОДРИ, ШУТ ТАЧСТОУН И ПОЭЗИЯ

В печали всё же есть небесная краса,
Есть в горечи порой очарованье.
Поэта неземное дарованье
Слияния стихий являет чудеса.

Что есть поэзия? «Что значит поэтичная? -   
Спросила Одри, - Что? Вполне приличная,
Правдивая?» «Поэзия странна:
Чем больше вымысла – правдивее она», -

Тачстоун отвечал.[28] И Пушкин в том,
Читая диалог, согласен был с шутом.[29]
Стремителен фантазии полёт.
Как знать, что вдохновенье ниспошлёт?

Расправим парадоксов паруса.
Смотрящий в бездну видит Небеса.


Сонет 14. «СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ»

Смотрящий в бездну видит Небеса
В волшебной сказке ночь светлей рассвета.
Сверканье эльфов, и лесного лета
Таинственные звуки, голоса.

Титания с найдёнышем, и ей
Прислуживают стайки дивных фей.
На сцену рвётся всё с чарующих страниц,
Как пленники на волю из темниц.

Читает Пушкин… Нет, он созерцает!
«Создать бы оперу!» - в волненьи восклицает.[30]
Сам сказочник, какому равных нет,
В чужую сказку  погружён поэт.

Мир, созданный, чтоб грёзы раздразнить,
Избранник Муз способен оценить.

                * * * 


Примечания.
1.  Пушкин назвал Шекспира «Отцом нашим» (Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 16 томах. T. XI. М.,Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1949, стр. 66. Сокращённо ПСС, XI, 66).
2. В записи дневника М. П. Погодина приводятся слова Д. В. Веневитинова, который в свою очередь процитировал сказанное Пушкиным в гостях у Волконских: «У меня кружится голова после чтения «Шекспира. Я как будто смотрю в бездну» (М. А. Цявловский. Пушкин по документам Погодинского архива. В книге «Пушкин и его современники», вып. XIX—XX, 1914, стр. 77).
3. Эта строчка стихотворения Пушкина «Из Пиндемонти» («Не дорого ценю я громкие права…») – отклик на ответ Гамлета Полонию:

                «Полоний.
...Что вы читаете, мой принц?
                Гамлет.
Слова, слова, слова».

4. Пушкинское замечание в черновой заметке «В зрелой словесности приходит время»: «Сцена тени в Гамлете вся писана шутливым слогом, даже низким, но волос становится дыбом от Гамлетовых шуток» (ПСС, XI, 73).
5. Пушкин написал в черновике письма к Н. Н. Раевскому в 1825 году: «Читайте Ш<експира> [это мой припев]… Он никогда не боится скомпрометировать свое действующее лицо, — он заставляет его говорить со всею жизненной непринужденностью, ибо уверен, что в свое время и в своем месте он заставит это лицо найти язык, соответствующий его характеру» (ПСС, XIII, 198, 408).
6. Оссиан (или Ойсин) - легендарный кельтский бард III века. От его лица  написаны поэмы Джеймса Макферсона и его подражателей.  Гёте устами Вертера сказал: «Оссиан вытеснил из моего сердца Гомера».
У Пушкина есть стихотворение «Кольна (Подражание Оссиану)».
7. «Над трупом Вольности» - цитата из стихотворения Пушкина «Кинжал», в котором есть следующие строки:

«Шумит под Кесарем заветный Рубикон,
Державный Рим упал, главой поник Закон;
Но Брут восстал вольнолюбивый:
Ты Кесаря сразил — и мертв объемлет он
Помпея мрамор горделивый.

Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:
Презренный, мрачный и кровавый,
Над трупом Вольности безглавой
Палач уродливый возник».

Предположительно эти строки появились в результате размышлений Пушкина, вызванных пьесой Шекспира «Юлий Цезарь».
8. Во время пира Макбет (Шекспир. «Макбет», III.4) вдруг увидел призрак своего прежнего друга и союзника Банко, которого он умертвил руками наёмников, опасаясь того, что наследовать престол будут потомки Банко (как предсказали ведьмы), а не его собственные дети.
9. Русалка – героиня неоконченной, одноимённой поэмы-сказки Пушкина. Соблазнённая и брошенная князем дочь мельника, утопившись с горя, стала «русалкою холодной и могучей». Её упрекающий голос слышит князь на своей свадьбе, его охватывает страх, а потом наплывают воспоминания и возникают угрызения совести. В этих сценах Шекспира и Пушкина есть сходные черты: атмосфера таинственности; страх героя, на коем тяжкая вина; угрызения его совести, возмездие потусторонних сил.
10. Сцены безумия Лира и Эдгара (он же Бедный Том или Том из Бедлама) в трагедии «Король Лир» Шекспира произвели на Пушкина сильное впечатление. Осознанно или подсознательно, но оно сказалось при создании образа потерявшего рассудок мельника, которому после самоубийства его дочери кажется, что он стал вороном.
11. Прекраснейшее произведение «Египетские ночи» Пушкин не успел дописать. Оно обрывается во время пира Клеопатры.
12. Шекспировская трагедия «Антоний и Клеопатра» зажгла в Пушкине желание написать по-своему о Египетской царице.
13. Речь идёт о трёх классических единствах в пьесах: времени, места и действия. Вослед за Шекспиром их нарушил и Пушкин, который сам об этом написал так: «Твёрдо уверенный, что устарелые формы нашего театра требуют преобразования, я расположил свою трагедию по системе Отца нашего - Шекспира и принесши ему в жертву пред его алтарь два классические единства и едва сохранив последнее». (ПСС, XI, 66).
14. В 1826 году Пушкин писал Плетнёву из Михайловского: «В моём «Борисе» бранятся по-матерну на всех языках». (ПСС, XIII, 266).
15. Пушкин: «…Шекспиру я подражал в его вольном и широком изображении характеров, в небрежном и простом составлении типов…» (ПСС, XI, 140).
16. В стихотворении «Сонет» Пушкин упоминает Шекспира как «творца Макбета»:

«Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал».

17. Здесь противопоставление Марины Мнишек Леди Макбет, которая невольно выдала свою роковую тайну во сне.
18. Герцог Глостер (будущий король Ричард III) сумел убедить принцессу Анну, оплакивавшую смерть своего мужа и отца, убитых Глостером, и посылающую в адрес последнего ужасные проклятия, в том, что он убил их только из-за безумной любви к Анне, околдованный её неземной красотой. (Шекспир. «Ричард III», I.2).
19. В отличие от шекспировского  Глостера, Дон Гуан искренне и сильно влюблён в Донну Анну, но он тоже убийца мужа той, от которой добивается взаимности, и тоже был неоднократно проклинаем ею. В пушкинской трагедии «Каменный гость», как и в пьесе «Ричард III», затронута тема превращения смертельной вражды в любовь, но, на мой взгляд, с большей поэтической силой.
20. Пушкин решил не делать точный перевод шекспировской пьесы «Мера за Меру», поскольку некоторые её места ему казались слабыми, недостойными руки Великого барда, но затронутые в пьесе острые вопросы и её сюжет не оставили Пушкина равнодушным. Так возникла пушкинская поэма «Анджело».
21. «Прекрасен без прикрас» - цитата из стихотворения Бориса Пастернака «Синий цвет»:

«Он прекрасен без прикрас -
Это цвет любимых глаз…»

22. Изабелла – одна из главных героинь шекспировской пьесы «Мера за Меру» и пушкинской поэмы «Анджело». Вопросы чести для неё превыше всего. Она готова спасти брата, приговорённого к смертной казни, но не ценой потери собственной чести, уступив домогательствам временного правителя и судьи Анджело. С помощью старого герцога Изабелла находит способ, как спасти брата и в то же время не уступить желанию Анджело. В постели с ним, вместо Изабеллы, оказывается его отвергнутая жена. В отличие от Изабеллы, победившей охваченного преступной страстью всесильного Анджело, Лукреция (героиня поэмы Шекспира «Изнасилованная Лукреция») становится жертвой насильника, царя Тарквиния, и кончает жизнь самоубийством.
23. Поэма Пушкина «Граф Нулин» является пародией на шекспировскую поэму «Изнасилование Лукреции». Героиня пушкинской поэмы замужняя дама Наталья Павловна, заранее распознав непристойные намерения графа Нулина, готовит ему ловушку и делает его посмешищем всей округи. А вот как писал об этом сам Пушкин: «Перечитывая «Лукрецию», довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если б Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? быть может, это охладило б его предприимчивость, и он со стыдом принужден был отступить? Лукреция б не зарезалась. Публикола не взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не те. Итак, республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Кесарем мы обязаны соблазнительному происшествию, подобному тому, которое случилось в моем соседстве, в Новоржевском уезде. Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась, я не мог воспротивиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть» (ПСС,  XI, 188).
24. Фальстаф – герой пьес Шекспира «Генрих IV» и «Виндзорские кумушки». В заметках “Table-talk” Пушкин писал: «Но нигде, может быть, многосторонний гений Шекспира не отразился с таким многообразием, как в Фальстафе, коего пороки, один с другим связанные, составляют забавную, уродливую цепь, подобную древней вакханалии…  Фальстаф совсем не глуп, напротив. Он имеет и некоторые привычки человека, изредка видавшего хорошее общество» (ПСС, XII, 160).
25. Пушкин: «В молодости моей случай сблизил меня с человеком, в коем природа, казалось, желая подражать Шекспиру, повторила его гениальное создание. *** был второй Фальстаф: сластолюбив, трус, хвастлив, не глуп, забавен, без всяких правил, слезлив и толст. Одно обстоятельство придавало ему прелесть оригинальную. Он был женат. Шекспир не успел женить своего холостяка» (“Table-talk”,  ПСС, XII, 160). Вторым Фальстафом, о котором писал Пушкин, был А. Л. Давыдов.
26. В альманахе «Северные цветы» в примечании к «Сцене из трагедии Шекспира: Ромео и Юлия» в переводе П. А. Плетнева Пушкин напечатал небольшую заметку об этой пьесе. В заметке Пушкина есть такие строки о Меркуцио: «После Джюльеты, после Ромео, сих двух очаровательных созданий шекспировской грации, Меркутио, образец молодого кавалера того времени, изысканный, привязчивый, благородный. Меркутио есть замечательнейшее лицо из всей трагедии» (ПСС, XI, 83).
27. Шекспир. «Ромео и Джульетта» (III.1).
28. Шекспир. «Как вам это понравится» (III.3).  В переводе Т. Щепкиной-Куперник вопрос пастушки Одри и ответ Тачстоуна (Оселка) звучит так:

                «Одри
Я  не знаю, что это такое значит - "поэтичная"? Значит ли это – честная на словах и на деле? Правдивая ли это вещь?
                Оселок
Поистине,  нет:  потому  что  самая  правдивая  поэзия  - самый большой вымысел...».

29. В заметках Пушкина, напечатанных им в «Литературной газете» (1830), откликаясь  иронически на романтическую позицию Н. И. Надеждина, Пушкин пишет: «В одной из Шекспировых комедий крестьянка Одрей спрашивает: ‘Что такое поэзия? вещь ли это настоящая?’ Не этот ли вопрос, предложенный в ином виде и гораздо велеречивее, находим мы в рассуждении о поэзии романтической, помещенном в одном из московских журналов 1830 года» (ПСС, XII, 178).
30. Когда Пушкин читал шекспировскую пьесу «Сон в летнюю ночь», картины этой сказки представали перед его глазами. Пушкин советовал А. Ф. Вельтману на основе комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь» написать либретто волшебной оперы для постановки в театре. И Вельтман последовал его совету, написав первоначальную версию - «Сон в Ивановскую ночь» (1837г), а затем усовершенствовал её, преобразовав в «Волшебную ночь» (1844г). В первоначальном наброске предисловия к «Волшебной ночи» Вельтман писал: «Этот сюжет для оперы есть выбор Пушкина: в Midsummer night’s dream он видел всё очарование, которое может придать этой пиэсе прекрасная музыка и щедрая постановка» (Ю. Д. Левин. «Шекспир и русская литература XIX века», 1988, стр.107).