Все, что память сберечь мне старается...

В редакцию газеты «Советский моряк» его «спустили» из ГлавПУРа. Под аббревиатурой скрывалось Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота, а приземлившимся в Кронштадте, где размещалась редакция, новым руководителем был ответственный редактор Евгений Васильевич Шешуков.
Предыдущего редактора мне довелось лицезреть лишь несколько месяцев. Не стану бросать в его адрес слова упрека, но почему-то он не пришелся мне по душе. Скорее всего, из-за черствости во взаимоотношениях с подчиненными. Помнится в первый день службы, а я только что прибыл в Питер из Балтийска, на мою просьбу предоставить несколько часов для обустройства семьи редактор резко одернул и посоветовал больше думать о служебных обязанностях. Даже пригрозил гауптвахтой, если ослушаюсь и покину редакцию на свой страх и риск.
Евгений Васильевич был человеком другого склада. С одной стороны, он также требовал безукоризненного отношения к службе, с другой – всегда интересовался личной жизнью подчиненных и по мере сил помогал в решении возникающих проблем. Но главное – он о многих вещах судил по закону совести.
Хочу на одном примере показать его личные взгляды на флотскую журналистику.
В те годы со стороны ГлавПУРа оказывалось довольно сильное противодействие публикации материалов о Маринеско. В одну из годовщин легендарного подводника и в нашем редакционном портфеле оказалось несколько обширных статей на эту тему.
Ответственный редактор пригласил меня, исполнявшего тогда обязанности ответственного секретаря, к себе в кабинет. Не пускаясь в рассуждения, с ходу спросил, какова моя позиция? Я, не задумываясь, выпалил напрямик что-то в этом роде: время расставит все по полочкам, но Маринеско совершил свой подвиг и не нам его судить за какие-то допущенные вольности по службе.
Признаюсь, эта тема меня волновала уже несколько лет. Один мой коллега, поступившись совестью, по заданию политуправления опубликовал некоторое время назад материал, чернивший действия Маринеско после победного возвращения в родную гавань. За это он получил внеочередное воинское звание и должность в престижном военном журнале в Москве.
Если бы тогда Шешуков «попросил» меня наши статьи задвинуть подальше, я бы перестал его уважать как старшего товарища по журналистскому сообществу.
Был приятно удивлен, когда после нескольких дней раздумий ответственный редактор дал добро на публикацию. Никто из нас не мог предвидеть, что случилось это несколькими месяцами раньше правительственного решения о присвоении Александру Ивановичу Маринеско звания Героя Советского Союза и увековечении памяти командира подводной лодки «С-13»...
Знаю, что к Евгению Васильевичу Шешукову подчиненные относились по-разному. В основном юношеский максимализм не позволял молодым корреспондентам сразу принять его требования и мудрые советы. Сегодня многие из них сами руководят солидными коллективами и добрыми словами вспоминают годы, проведенные рядом с профессионалом своего дела...