Лера ауэрбах 2
* * *
Пасынком там, подкидышем здесь -
Меня нигде не сочтут родною.
Видно, такой уж времени срез
Выпал мне, словно крест или метка,
Как из колоды пиковый туз.
А позади опустевшая клетка
С милым и горьким названием "Русь".
* * *
Я жизнь листаю словно книгу,
И удивляюсь невпопад
Любому прожитому мигу
Тому, что шепчет старый сад,
Домам, горбатым и глазастым,
И небу, светлому до слез;
Цветам осенним блекло-красным
Листве застенчивых берез...
Я удивляюсь беспричинно -
Мне все впервые на земле,
Влюбленность, дремлющие вина,
Стихи, пришедшие во сне;
И облака, как в белой вате,
И выпавший внезапно снег...
Я словно первооткрыватель,
Иль самый первый человек.
Иосифу Резнику
Пишу по-английски. Перо с непривычки
Пробует буквы на ощупь и вкус.
И по ошибке ставит кавычки
Снизу по-русски. Рифмы, чей груз
Отягощает схожество линий,
Как в сочетаниях "Грусть- наизусть".
К речи знакомой, к речи родимой
Уже не ревную. Я не вернусь.
* * *
Я распахнула окна в темный сад.
Деревья стерегли движенье веток.
И с горечью октябрьских ранеток
Я распахнула окна в темный сад.
И длился сада траурный распад,
Врывался в сердце памятью знакомой.
Осенней замирающей истомой
Все длился сада траурный распад.
Октябрь все медлил, медлил и томил.
Подкрадывался мелкими шажками.
И опадали призрачно мы сами,
Пока октябрь медлил и томил.
Последний кадр на резкость наведен.
Рисуют ветви в небе крик органа.
Кто знает, что грядет, как драма,
Когда на резкость кадр наведен.
Что ж, хорошо, что живы до сих пор.
Что время старится, а годы, как чернила,
Текут и мажутся невзрачно и лениво,
И хорошо, что живы до сих пор.
Свидетельство о публикации №124082205124