Фрагменты из жизни Габриэле Д Аннунцио

                I
Поэт всегда на грани фола, идёт по лезвию ножа.
Разворошенным ульем школа исходит ядом в сорок жал.
Ты овладел изящным слогом, но пуританством не страдал.
Своим друзьям и педагогам ты сборник опусов раздал.

— Не выдвигай защитных версий,
побойся бога наконец!
Апологет эфирных персей,
постыдной похоти певец.

У многих челюсти отвисли. Совет собрали о(б)судить.
Отчислить или не отчислить — решили выговор влепить.


                II

Еще один талант не новый тебе с лихвой всевышний дал.
Достоин славы Казановы в искусстве обольщенья дам.
Твоею стала la Divina — богиня сцены и мечты.
Одной оплошности невинной разрыву с ней обязан ты.

— Когда готовил пьесу к сцене,
не хочешь слушать, но изволь.
Ты Саре выплеснул, изменник,
мне предназначенную роль.

Ты список вёл побед любовных, но средь попавших в твой капкан
одной лишь не было в обойме — обворожительной Дункан.
Была ль насмешницею мудрой среди коварных афродит?
Другой романтик златокудрый её в дальнейшем покорит.

Зато миланская маркиза, звезда бомонда и страстей,
великолепная Луиза была избранницей твоей.
На виллах жил, средь кипарисов, бродил у моря допоздна.
Росточка малого да лысый, как стольких женщин ты познал?

Когда поэт читает речи,
огонь блестит в его очах.
Он неземной красой отмечен,
с былинной выправкой в плечах.

                III

Ты воевал как храбрый лётчик,
но неромантик не поймёт,
что гениальностью прострочен
был венский памятный налёт.

Что это было — мессианство,
победной милости апломб?
Но только флагом итальянским
бомбили Вену вместо бомб.

И красный, белый и зелёный,
летя домам наперерез,
как разноцветные погоны
валились гражданам с небес.

                IV

Фиат, усыпанный цветами, звенящей удали напор.
Как в костюмированной драме, без боя был повержен порт.
Былого шарма не растратив, призвал толпу отбросить страх.
И женщины в нарядных платьях стояли с ружьями в руках.

Ещё не видели на свете от удивления лекарств
и учреждаемых поэтом новорождённых государств.
То деспотичный, то ранимый, ты культ искусства насаждал.
И сам Артуро Тосканини отдел культуры возглавлял.

Твой луч немеркнущий — Фиуме. Но взяв от города ключи,
зачем адольфу жест придумал, вещать с балкона научил?
Усы подставил Сальвадору. Маэстро пламенных речей,
ты бросил яблоко раздора бурлящей нации своей.

Пятнадцать месяцев твой остров
свобод и бунта простоял.
Авантюрист, как Каллиостро,
ты приз истории стяжал.


             Вместо эпилога

Непредсказуем, словно кратер,
и флибустьер, и сибарит.
Герой, актер и подстрекатель —
таких толпа боготворит.

За славой гнавшись ежечасно,
любви и роскоши фанат,
ты был великий и ужасный —
из тех, что головы пьянят.

                Август 2024