Учителка

                Моей маме Вере Васильевне

Верочка мечтала заниматься выведением новых пород пушных зверей. Нет, разумеется, она не могла так красиво формулировать… Откуда у девочки военного детства из тверской глубинки взялась эта мечта? У отца с матерью были куры, корова и поросёнок, кошка и собака в расчёт не брались. Ни о каких таких пушных зверях, кроме лесных лис, никто отродясь не слышал. Верочка их видела только на картинках в учебнике. В мечтах ей представлялось так: красивый лес из тёмных елей и медовых сосен, земляничная поляна, на ней стоит резной терем, в котором она будет жить. А рядом много маленьких домиков, в которых живут соболя, норки и чернобурки. Утром Верочка выходит их кормить, они выбегают из своих домиков и трутся пушистыми спинками об её ноги. А потом она непременно выведет новую породу – самую красивую чернобурую лису Чернушку в серебряной дымке, и её пошлют на выставку в Москву. Она будет ходить там в новом крепдешином платье с Чернушкой на руках… На этой сцене Верочка обычно засыпала…
Верочка любила школу, а учительница всячески поощряла способную девочку. Однажды учительница съездила в город по своим служебным делам и всё для Верочки узнала: оказывается, в Москве есть пушно-меховой институт, где можно учиться на кафедре звероводства. И посоветовала Верочке, на какие предметы надо обратить особое внимание, чтобы сдать вступительные экзамены.
Мечта стала принимать реальные очертания! И в 1951 году Верочка стала студенткой этого института. Учиться было голодно (откуда в деревне деньги? А стипендия так мала! Хорошо, если отец привезёт узел картошки), но интересно. Молчаливые якуты, весёлые парни из азиатских республик, сосредоточенные китайцы, раскованные болгары и румыны. После маленькой деревни – совсем новый мир. Многие ухаживали за хорошенькой Верочкой – как же без этого в студенческой жизни? Но по-прежнему звала мечта - звероводческое хозяйство. Хотя практика на одной ферме в Подмосковье сильно скорректировала представление о будущей работе. 
Всё рухнуло в один день! Верочка была на каникулах после успешно сданной сессии, оставалось всего-то два года учёбы и дальше – распределение! Когда почтальонка принесла в дом казённый конверт, никаких предчувствий не было, только любопытство. А прочитав письмо, заплакала: по распоряжению Н.С. Хрущёва пушно-меховой институт закрывался… Не нужны советскому человеку все эти буржуазные горжетки и муфточки! Верочке было предписано приехать в Москву в Министерство образования и решить вопрос о дальнейшем обучении.
Приехала, нашла нужный кабинет. Солидный мужчина принял её ласково, полистал зачётку, выслушал...  А потом задушевным голосом предложил не расстраиваться, перевестись на заочное отделение – например, на биофак Калининского университета. А пока работать в колхозе, набираться практических знаний, а через два года готовым специалистом ехать на Дальний Восток за мечтой. А уж он лично за всем этим проследит! Надо только пройти в секретариат и подписать все бумаги о переводе. Откуда Верочке было знать, что солидный дядька в солидном кабинете ей попросту врёт? Что он обязан был найти ей место, например, в Иркутском пушном институте, куда перевелись многие её однокурсники? Но дядька мгновенно просчитал, что с нищей деревенской девчонки никакой денежной благодарности не получишь, поэтому нечего и стараться.
Верочка подписала приказ о переводе на заочное отделение и поехала домой. И только дома оценила масштаб своей глупости! Какая работа по специальности в родном колхозе? Доярка на ферме да работы в поле – вот и всё, что ей мог предложить председатель. После зимней сессии в университете ехала домой с тяжёлым сердцем. Мать ворчала, что нечего было и затевать эту глупость с институтом, выучилась бы на портниху или повара – вот нужные специальности! И всегда при куске хлеба.
Прибежала к матери товарка из соседнего села с новостями: училка из их школы ездила в город, там познакомилась с офицером, вышла за него замуж и теперь ей надо уехать с ним, а школу передать некому. РайОНО не отпускает, пока она замену не найдёт. Верочка поехала в город, там обрадовались: местный специалист, да ещё и четвертый курс университета.
Дома Верочка сказала матери, что уезжает работать учительницей в село за семь километров от дома. Мать молча выдала ей подушку, завязала в узел картошки и кринку сметаны, Верочка собрала свои нехитрые пожитки – да что там было особо собирать? И пешком отправилась на новое место работы. После двухдневной метели идти было неудобно, накатанную санями дорогу в некоторых местах сильно замело. Два или три раза она упала, увязнув в снегу. Так и появилась в селе: вся в снегу, с узлами через плечо и сбитым набок платком. Школу нашла легко – большой дом с вывеской. Учительница очень обрадовалась, наскоро показала нехитрое школьное хозяйство, представила Верочку ученикам и убежала собирать вещи, чтобы навсегда покинуть село.
Школа… Изба с одной большой комнатой и печью с плитой и лежанкой. За пёстрой ситцевой занавеской – железная кровать с постелью (зря подушку тащила), стол и лавка. В этой же комнате и класс с партами, и шкаф с школьными принадлежностями, и дрова в углу. На печке спала старушка. Услышав шаги, она проснулась и, охая, слезла с печи. Старушка оказалась бездомной, когда-то работала фельдшером в медпункте, родительский дом сгорел, родных у неё не было. Председатель разрешил ей жить в школе временно, да так она там и прижилась. Верочка затопила печку, поставила на плиту чугунок с нечищеной картошкой – зря, что ли, тащила? Спохватилась, что нет соли… Но не ходить же по незнакомому селу с просьбой одолжить соль? Так и поужинали с бабой Глашей нечищеной картошкой, макая её в сметану. Нашла брусничный лист, заварила чай, почаёвничали и легли спать. Верочка была в ужасе: завтра придут ученики, что она будет с ними делать? Как их учить? И надо пройтись по селу, зайти в сельпо и посмотреть, что там продают. Хотя денег у неё нет совсем! Будет ждать зарплату.
Утром пришла школьная уборщица, комната сразу наполнилась шумом, запахом талого снега, мокрого полушубка и тёплого хлеба. Тётя Таня (так её звали) принесла корзинку с творогом, молоком, яйцами и лепёшками. Верочка удивилась:
- Что это? Откуда?
- Ну, так это… родители собрали с утра. Отнеси, говорят, новой учителке… Видели её, девчонка совсем.
- Нет-нет! Я не могу это взять. Верните всё назад!
- Так почём же я знаю, кто и что туда поклал? Нешто я буду ходить и спрашивать? Нет уж, хотите – сами идите и отдавайте.
Уборщица споро затопила печку, протёрла парты, поставила чайник на плиту, нажарила сырников, а после завтрака взяла лопату и пошла разгребать снег у крыльца.
Верочка стала разбирать бумаги, которые ей оставила прежняя учительница. Слава Богу, нашёлся план уроков на всю неделю, спасибо! Школа была начальная, четырёхлетка. Всего было 14 учеников разного возраста. Начала преподавать, если что было непонятно – шла в правление и звонила в город методисту. Вроде бы всё наладилось… Но вот дрова убывали, а где было взять ещё? Ответом на этот вопрос к ней однажды ввалился здоровый бородатый мужик в валенках и полушубке.
- Ты новая учителка?
- Я…
- Одевайся, поехали!
- Куда? И вообще – Вы кто?
- Лесник я, Федотыч. Поехали, покажу тебе делянку твою.

И, не дав Верочке спросить что-то ещё, вышел из класса. Верочка, торопливо одевшись, выскочила за ним. У школы стояла лошадь, запряжённая в сани. Верочка уселась, укрыла ноги сеном и поехали в лес. Федотыч показал делянку, где Верочке предстояло заготавливать дрова для школы: валить огромные ели, оставляя пни не выше указанного лесником размера, вывозить их, пилить и колоть… Федотыч отвёз Верочку в село и уехал. Вера села за стол и зарыдала в голос, даже не слышала, как стучат в дверь. Вошёл ещё один мужик, очень похожий на первого. Верочка при-гладила волосы и вытерла слёзы, ругая себя – где её учительский авторитет? Не девочка, двадцать первый год уже пошёл с февраля!
- Доброго вечера, Васильевна. Пацан у меня тут учится, Генка…
- Да-да-да! Хороший мальчик, к математике способности у него.
- Благодарствуйте! Так я чё пришёл… К Вам наш Федотыч приходил?
- Да…
- Так это… Ты… Вы не переживайте. Мы с мужиками съездим и всё сделаем в лучшем виде. И привезём, и напилим, и наколем. Не переживай!
- Так не знаю я, где та делянка! Куда меня возили, разве я помню?
И Верочка опять зарыдала, не сдержалась.
- Эка беда! Знаю я ту делянку. Пацанов старших возьму, соседи поедут. Привезём тебе дров, не сомневайся. Иван Егорыч я, если что – обращайся. Или с Генкой передай.
Выйдя на крыльцо, вздохнул:
- Эх, учителка… Девчонка совсем малая! А Генка хвалит, говорит: добрая и рассказывает интересно.
Дома сурово сказал жене:
- Вы там с бабами за учителкой присматривайте. Она вон с утра на уроках, а хлеб в лавке только до обеда продают. Куда ей после уроков-то идти? Да и с огорода какой овощ принесите. А Танька-уборщица пусть какой-никакой суп сварит. А я ей валеночки сваляю, есть у меня немного белой шерсти.
Верочка сначала терялась от нахлынувшей на неё заботы, краснела до слёз, отнекивалась. Пыталась заплатить деньги за молоко и творог, но на неё возмущённо махали руками. Тем более, что деньги у неё теперь были! Числилась она в школе директором, учительницей и завхозом. Хотя почему числилась? Работала на всех этих должностях. А потом она смирилась, полностью ушла в работу, да и своя учёба занимала много времени. Класс годовые контрольные написал хорошо, методист Верочку похвалила. И мечта о новой породе чернобурки не уходила, но таяла и теряла очертания.
А потом история повторилась: Верочка ездила по делам в город, познакомилась там с молодым человеком и вышла замуж. Муж работал на большом заводе, в деревню ехать категорически отказался. Она устроилась в городскую школу. К тому времени и Верочкины родители перебрались в город.
Послесловие.
К чему я всё это написала? Сейчас учителя жалуются на плохое к ним отношение, и школа уже не учит, а оказывает образовательные услуги. Ученики громко заявляют о своих правах, начисто забыв об обязанностях. Родители сами щеголяют высшим образованием, а то и двумя. И всем-то учителя должны: государству, детям, их родителям, контролирующим органам… Реформы, ОГЭ, ЕГЭ, планы, отчёты, мероприятия по случаю… Жаль, что мы уже не вернём уважительное отношение к этой профессии. Моей маме уже очень много лет, но она часто вспоминает те годы в деревенской школе и плачет…

Художник Игорь Раздрогин