Подсказка для спящей красавицы

8, 9

Утром пошел холодный, мелкий дождь. Зарядил на целый день, словно нудная головная боль, подумал Фокс. Ничего не поделаешь, придется терпеть.

Из корзины с чистым бельем — постирать он себя заставил, но одежду не разложил — Фокс извлек толстовку с капюшоном. По крайней мере, можно быть на девяносто процентов уверенным, что толстовка чистая. Или на семьдесят пять. Понюхав, он поднял шансы до ста процентов.

Потом нашел джинсы, белье, носки — поиски носков заняли больше времени, поскольку требовалась пара одинаковых. Одеваясь, Фокс окинул взглядом спальню и поклялся, что найдет время и силы убрать это проклятое белье. Даже несмотря на то, что в конечном счете опять придется стирать и складывать одежду. И в ближайшие десять дней он заправит постель и уберет остатки мусора.

И если удастся дойти до этого этапа, то, возможно, найдется уборщица, которая не сбежит после первого же дня. Или не уборщица, а уборщик, размышлял он, открывая первую за день банку колы. Наверное, парень справится лучше.

Нужно подумать.

Фокс надел старые ботинки и — поскольку продолжал размышлять о домашнем хозяйстве — убрал туфли в шкаф. Воодушевившись, сунул туда же корзину с бельем.

Потом схватил ключи, еще одну банку колы и печенье «Девил догз» — это будет его завтраком по дороге. Спускаясь по ступеням крыльца, он увидел Лейлу.

—Привет.

—Я только подошла. Мы увидели, что твой пикап еще здесь, и я попросила Куин меня высадить. Решила поехать с тобой.

—Отлично. — Он протянул ей печенье. — Хочешь?

—Нет, спасибо. Сыта по горло настоящими «собаками из ада».

—Ну, да. — Фокс разорвал обертку. — Как ни странно, они не мешают мне наслаждаться печеньем с тем же названием.

—Ты же ими не завтракаешь, — заметила Лейла.

Фокс промолчал, откусывая печенье.

—Мой желудок остановился в развитии в возрасте двенадцати лет. — Фокс распахнул дверцу у пассажирского сиденья пикапа. — Как спалось?

Забираясь в машину, Лейла оглянулась на него.

—Нормально. — Она подождала, пока он сядет за руль. — Даже после того, как Сибил рассказала, что они с Гейджем столкнулись — в буквальном смысле — с собакой из ада. Это случилось, когда они ехали с твоей фермы.

—Ага, Гейдж просветил меня, когда я обставлял его в пинбол. — Фокс поставил банку колы в держатель, откусил печенье. Потом включил зажигание и выехал на дорогу.

—Я решила поехать с тобой, потому что хотела поделиться кое-какими мыслями насчет сегодняшнего дела.

—А я думал, ты не можешь без меня.

—Пытаюсь не поддаваться влиянию гормонов.

—Очень жаль.

—Возможно, однако... Куин вчера здорово досталось. Надеюсь, мы с тобой попробуем ее защитить. Главная цель — найти дневники, если они там есть. Но если дневники в доме, то речь идет о настоящем, а не о прошлом. В противном случае, опять вся надежда на Куин. Но...

—Ты хочешь избавить ее от головной боли. Мы попробуем. Надеюсь, ты не делилась этой идеей с Куин.

—Я подумала, что, если ты согласишься, можно представить дело так, как будто эта мысль пришла нам в голову по дороге. — Лейла улыбнулась. — Как видишь, работаю над стратегией. Тебе снились сны?

—Только о тебе. Мы сидели в моей конторе, а на тебе было очень короткое красное платье и туфли на высоких каблуках с ремешками. Они меня просто убивали. Ты сидела на моем столе и смотрела на меня. Я был в кресле. Ты облизнула губы и сказала: «Я готова писать диктант, мистер О'Делл».

Лейла слушала, вскинув голову.

—Сочиняешь.

Он одарил ее очаровательной улыбкой.

—Возможно, но гарантирую, что сегодня мне приснится именно этот сон. Может, сходим куда-нибудь? Видела бар у реки? Отличное местечко. В субботу вечером живая музыка. Приглашают приличных музыкантов.

—Звучит так нормально. Одной рукой я пытаюсь найти опору в нормальном, а другую все глубже погружаю в невозможное. Это...

—Сюрреалистично. Я забываю — в промежутках между Седмицами я забываю об этом на целые недели и даже месяцы. Затем внезапно накатывает. Это тоже сюрреалистично. Живешь себе, работаешь, развлекаешься, а потом — бац, и все вспоминается снова. Причем чем ближе, тем чаще. — Его пальцы барабанили по рулевому колесу в такт музыке. — Поэтому приятный бар с хорошей музыкой — просто способ напомнить себе, что жизнь продолжается. Несмотря ни на что.

—Разумный подход. Не уверена, что смогу в этом себя убедить, но музыку послушаю с удовольствием. Когда?

—Ну... В девять? Устроит?

—Отлично. — Увидев, что Фокс сворачивает на дорогу к ферме, Лейла вздохнула. Она только что назначила свидание мужчине, с которым у нее установилась телепатическая связь. Сюрреалистично — это еще слабо сказано.

Лейла подумала, что невежливо входить в дом без приглашения. Конечно, Фокс вырос в этом доме, но теперь он здесь не живет. Она попыталась представить, как входит в квартиру родителей в их отсутствие, но не смогла.

—Так нельзя, — запротестовала она, когда они вошли в гостиную. — Похоже на вторжение. Я понимаю, почему мы хотим все сделать в их отсутствие, но это выглядит... — Лейла искала подходящее слово. — Невежливо.

—Мои родители всегда рады гостям. В противном случае они запирали бы дверь.

—Но...

—Приходится расставлять приоритеты, Лейла, — развела руками Куин. — Причина, по которой мы сюда пришли, важнее привычных понятий о вежливости. Вчера я столько узнала, не входя в дом. И просто обязана продолжить, войдя внутрь.

—Кстати, у меня тут возникла идея. Мы с Лейлой ее обсудили по дороге. Если ты не возражаешь, Куин, сначала попробуем мы с Лейлой. Возможно, нам удастся увидеть, где находятся дневники — если они здесь. Или хотя бы почувствовать их присутствие.

—Хорошая мысль. И не только потому, что я не хотел бы еще раз подвергать тебя такому испытанию, — прибавил Кэл, поймав настороженный взгляд Куин. — Это может сработать, а связь между Фоксом и Лейлой ослабит побочные эффекты.

—А если не получится, — заключил Фокс, — уступим место тебе.

—Ладно, в этом есть смысл. Можете мне поверить, я не горю желанием снова почувствовать, как моя голова раскалывается на части.

—Хорошо, тогда приступим. Тут самая старая часть дома. На самом деле, насколько нам известно, раньше дом состоял из этой комнаты и еще одной, наверху. По логике вещей, если он стоит на месте другого дома или хижины, то предыдущая постройка была именно здесь. И, возможно, дом сделан из тех же материалов, о чем свидетельствует вчерашнее путешествие Куин.

—Например, камин. — Куин подошла к камину, переступила через Лэмпа, который уже растянулся у огня, провела рукой по камням. — Мне нравится идея тайника за камнями и кирпичом.

—Если мы расковыряем раствор и начнем вытаскивать камни, не будучи на сто процентов уверенными, отец меня убьет. Готова? — Фокс повернулся к Лейле.

—Как всегда.

—Смотри на меня. — Он взял ее за руки. — Просто смотри на меня. Ни о чем не думай. Представляй. Маленькая тетрадь с рукописным текстом. Чернила поблекли. Вспомни почерк Энн. Ты видела в других дневниках.

Какие красивые у него глаза. Удивительный цвет старого золота. И руки не похожи на изнеженные руки юриста. Не такие, как у мужчин, которые носят только портфель и работают за письменным столом. Сильные и умелые руки, знакомые с физическим трудом. И пахнет от него дождем — но не только.

А вкус у него будет как у печенья.

Он хотел ее. Представлял, как его руки гладят ее обнаженную кожу, касаются груди, живота. Чувствовал, как его губы и язык скользят по жаркому телу...

В постели, где нет никого, кроме нас.

Вскрикнув, Лейла отдернула руки. Его голос звучал прямо у нее в мозгу.

—Что вы видели? — спросил Кэл. — Дневники?

Не отрывая взгляда от Лейлы, Фокс покачал головой.

—Сначала нам нужно убрать кое-какие помехи. Еще раз? — Теперь он обращался к Лейле. — Используй свои полочки.

Она кивнула, чувствуя поднимающийся изнутри и заливающий кожу жар. И постаралась абстрагироваться от желаний, своих и его.

Мир сузился до точки. Лейла слышала обрывки своих и чужих мыслей, напоминающие гомон на вечеринке с коктейлями. Чувствовала тревогу, сомнения, ожидание — сложную смесь чувств. Их она тоже отодвинула в сторону.

В голове не осталось ничего, кроме дневника. Коричневый переплет из высохшей от времени кожи. Пожелтевшие страницы и выцветшие чернила.

Теперь, когда подступает тьма, я всего лишь женщина, тоскующая по любимому.

—Не здесь, — произнес Фокс, осторожно разрывая связь между собой и Лейлой. — Не в этой комнате.

—Нет, не здесь.

—Тогда моя очередь, — расправила плечи Ку-ин. — Попробую сосредоточиться на Энн, на дневнике. Может быть, увижу момент, как она берет тетради с собой и прячет, например, в отцовском доме в городе. В старой библиотеке.

—Нет, не в старой библиотеке, — медленно произнесла Лейла. — И не в этой комнате.

—Где-то здесь, — закончил Фокс. — Это очевидно. Они должны быть здесь.

Может, внизу. — Гейдж постучал ногой об пол. — Энн могла спрятать дневники под половицу, если тут были половицы.

—Или закопать, — предположила Сибил.

—Если они под домом, нам не повезло, — заметил Гейдж. — Брайан расстроится, начни мы вынимать камни из камина, но, боюсь, предложение разрушить дом, чтобы откопать из-под него какие-то дневники, ему совсем не понравится.

—Ты неуважительно отозвался о дневниках, но в остальном прав, — согласилась Сибил.

—Нужно попробовать еще раз. Будем обходить все комнаты, — предложила Лейла. — А подвал? В доме есть подвал? Если Энн их закопала, сигнал там будет сильнее. Я не могу поверить, что дневники недоступны. Джайлз рассказал ей, что должно случиться, рассказал о нас... о тебе.

—Она могла закопать тетради, чтобы они не потерялись и не были уничтожены. — Кэл размышлял вслух, расхаживая по комнате. — Чтобы их не нашли слишком рано или не те люди. Но Энн хотела, чтобы мы их нашли, должна была хотеть. Хотя бы из сентиментальных побуждений.

—Согласна. Я знаю, что она чувствовала. Энн любила Джайлза. Любила сыновей. И всей душой надеялась, что у тех, кто придет вслед за ней, все получится. Мы — ее шанс снова быть вместе с Джайлзом, освободить его.

—Давай попробуем снаружи. Да, тут есть фундамент, — сказал Фокс Лейле. — Но мы можем сосредоточиться на всем доме, стоя снаружи. И на сарае. Скорее всего сарай стоял там и во времена Энн. Нужно его проверить.

Как и предполагал Фокс, дождь все еще шел, мелкий и редкий. Лэмпа и двух собак, живших у родителей, он загнал в дом, чтобы не путались под ногами. Потом вместе с остальными вышел под непрекращающуюся морось.

—Прежде чем мы начнем. Мне только что в голову пришла идея — насчет сигнала вызова Бэтмена.

—Насчет чего? — переспросила Куин.

—Аварийная сигнализация, — объяснил Фокс. — Я могу принять сигнал, точно так же, как я чувствую ваши мысли здесь. Это вроде настройки радиоприемника. Если вы попытаетесь со мной связаться, я почувствую. Вы тоже почувствуете мой сигнал. Придется повторить вызов несколько раз, но это все равно быстрее, чем набирать номер телефона.

—Телепатический сигнал тревоги. — Куин поправила черную шапочку. — Безлимитный тариф и минимум абонентов. Мне нравится.

—А если ты сам попадешь в беду? — Под легкой курткой у Лейлы была толстовка с капюшоном; цвет ее можно было определить как светло-лиловый. Выйдя во двор, она надела капюшон, прикрыв голову.

—Тогда свяжусь с Кэлом или Гейджем. Мы уже проделывали такой трюк во время Седмицы. — Или с тобой, прибавил он про себя, когда ты научишься. — Мы здесь играли. Помните? — Фокс повернулся к Кэлу и Гейджу. — Это у нас был форт, хотя мы не называли его фортом, слишком воинственно для Барри и О'Деллов. Поэтому мы называли его своим клубом.

—Отсюда мы уничтожили тысячи врагов. — Гейдж остановился, сунув руки в карманы. — И здесь мы миллион раз умирали.

—Здесь мы строили планы отпраздновать день рождения у Языческого камня. — Кэл остановился. — Помните? Я совсем забыл. Идея пришла нам в голову за пару недель до дня рождения.

—Гейджу.

—Да, валите все на меня.

—Мы были... Черт, дайте подумать. Занятия в школе закончились. Только что. Это был первый день полной свободы, и мама разрешила мне сидеть тут до самого вечера.

—Никаких обязанностей по дому, — продолжил Фокс. — Теперь я вспомнил. На один день меня освободили от всех обязанностей. Всего на один. Первый день школьных каникул. Мы играли здесь.

—Крутые полицейские против наркобаронов.

—Как вариант ковбоев и индейцев.

—Мальчик из семьи хиппи не будет изображать жадного завоевателя, сражающегося с аборигенами. Если бы ты слышала хотя бы одну лекцию Джоанны Барри на эту тему, ты бы тоже не стала. — От воспоминаний на губах Гейджа мелькнула улыбка. — Мы были так возбуждены. Сентябрь казался очень далеким. Жара, яркое солнце, зеленая трава, голубое небо. Помню, я не хотел заканчивать игру. Да, это была моя идея. Большое приключение, полная свобода.

—Мы все за нее ухватились, — напомнил Кэл. — Прямо здесь все и распланировали. — Он указал на увитые виноградом камни. — Будь я проклят, если это совпадение.
Они остановились и замерли на мгновение. Вспоминают, предположила Лейла. Трое мужчин одного возраста, выросшие вместе. Гейдж в кожаной куртке, Кэл во фланелевой рубашке и кепке, Фокс в толстовке с капюшоном. Интересно, подумала она, поза указывает на неразрывную связь, а выбор одежды отражает индивидуальность каждого.

—Лейла. — Фокс протянул руку. Ее пальцы были холодными. На ресницах поблескивали капли дождя. Даже без физического контакта он чувствовал ее тревогу и нетерпение. — Оно придет само. Не пытайся ускорить — никаких усилий. Расслабься, смотри на меня.

—Мне трудно делать эти две вещи одновременно.

На его губах мелькнула довольная улыбка.

—С этим мы попробуем разобраться позже.

А пока попытайся представить дневник. Только дневник. Начинаем.

Фокс был одновременно мостом и якорем. Потом Лейла поймет, что опыт и знания помогли ему стать для нее и тем, и другим. Он был рядом, пока она переходила мост. Она чувствовала капли дождя на лице, почву под ногами. Вдыхала запахи земли, сырой травы, мокрого камня. В ушах стоял гул, тихий, но неумолчный. С изумлением она поняла, что слышит, как растут трава, листья, цветы. Все живое тянулось навстречу весне и солнцу.

Лейла слышала легкий шелест крыльев пролетавшей птицы, шорох лапок белки, бегущей по ветке дерева.

Как здорово, подумала она, ощущать себя частью всего этого. Так было всегда. И будет вечно. То, что дышит, растет, спит. Живет и умирает.

Потом запах земли, дыма, влаги, кожи. Она слышала вздох дождя, покидающего тучу, шепот бегущих облаков.

Она плыла по мосту.

Боль была внезапной, как удар — словно что-то взорвалось внутри. Голова, живот, сердце. Вскрикнув, она успела увидеть тетрадь — на мгновение, как вспышку. Потом образ исчез, и остались только боль, слабость и головокружение.

—Прости, я ее упустила.

Она покачнулась, и Гейдж подхватил ее под мышки.

—Спокойно, крошка. Расслабься. Сибил!

—Да. Я ее держу. Обопрись на меня. Ты молодец.

—Я слышала, как движутся облака, как растет сад. Цветы гудели под землей. Боже, я чувствовала себя...

—Пьяной? — предположила Куин. — Ты выглядела, как пьяная.

—Примерно так. Уф. Фокс, ты... — С трудом сфокусировав взгляд на Фоксе, Лейла умолкла. Он стоял на коленях на мокром гравии. Друзья сидели на корточках по обе стороны от него. Рубашка Фокса была в крови.

—Господи, что случилось? — Ее мысль инстинктивно потянулась к нему, но натолкнулась на стену. Покачнувшись, Лейла опустилась на четвереньки рядом с ним. — Ты ранен. У тебя кровь идет из носа.

—Не впервой. Черт, я только что постирал эту идиотскую толстовку. Отойдите, дайте место. — Он вытащил из кармана платок, прижал к носу и сел на корточки.

—Его нужно увести в дом, — начала Куин, но Фокс покачал головой, потом прижал свободную руку ко лбу, словно боялся, что голова слетит с плеч. — Дайте мне минуту.

—Кэл, принеси ему воды. Попробуем способ твоей матери, Фокс. — Сибил встала ему за спину. — Дыши. — Она нашла нужные точки. — Насчет беременности нужно спрашивать?

—Не самое подходящее время меня смешить. Что-то мне неважно.

—Почему ему хуже, чем Куин? — спросила Лейла. — Наша связь должна была ослабить удар, а получилось наоборот. Стало хуже. Ты знаешь. — Она бросила яростный взгляд на Гейджа. — Почему?

—Зная О'Делла, могу предположить, что он тебя заслонил и принял весь удар на себя. А из-за вашей связи удар получился очень сильный.

—Это правда? — Лейла в ярости повернулась к Фоксу. — Я слушала облака, а ты подставлял лицо для удара.

—Твое лицо красивее моего. Немножко. Помолчи минутку, ладно? Имей жалость к раненому.

—Не смей больше так делать. Смотри на меня и слушай. Не смей больше так делать. Пообещай, или я больше в этом не участвую.

—Терпеть не могу ультиматумов. — Сквозь пелену боли в его глазах сверкнуло раздражение. — Они меня только злят.

—А знаешь, что злит меня? Ты мне не веришь и думаешь, что я не способна выполнить свою часть работы.

—Доверие и распределение обязанностей тут ни при чем. Спасибо, Сибил, уже лучше. — Фокс осторожно встал, взял протянутую Кэлом воду, залпом выпил. — Они за южной стеной, завернуты в промасленную бумагу. Не могу сказать, сколько. Два, может, три. Ты знаешь, где инструменты, Кэл. Я вернусь через минуту и помогу.

Он бросился в дом, в ванную рядом с кухней, и там его буквально вывернуло наизнанку — словно он беспробудно пил двое суток. Желудок сжимали спазмы, голова раскалывалась. Фокс плеснул водой в лицо, прополоскал рот. Потом постоял немного, опираясь на раковину и пытаясь отдышаться.

Лейла ждала его на кухне.

—Мы еще не закончили.

—Хочешь поскандалить? Пожалуйста, но потом. В данный момент у нас есть дело.

—Я и пальцем не пошевельну, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь меня заслонять.

—Не могу. Я даю только те обещания, которые в состоянии выполнить. — Он отвернулся и стал рыться в шкафах. — В этом доме одна холистическая дрянь. Хоть бы какой экседрин.

—Ты не имеешь права...

—Подай на меня в суд. У меня есть парочка хороших адвокатов. Мы такие, какие есть, Лейла. Ничего не поделаешь. Меня уже не изменить. Я поступил так, как считал правильным. Ради тебя, ради нас. Я не позволю, чтобы ты пострадала, если могу этому помешать, и не стану клясться не делать все возможное, чтобы тебя защитить.

—Если ты думаешь, что я женщина и поэтому слабее и не способна...

Фокс резко обернулся. Несмотря на гнев, лицо его оставалось бледным как полотно.

—Господи, только не размахивай феминистским флагом. Ты видела мою мать? Твой пол не имеет к этому никакого отношения — за исключением факта, что я от тебя без ума, что — откровенно говоря — было бы невозможно, если бы ты была парнем. Я выжил. У меня болит голова, из носа течет кровь, и мне пришлось расстаться с завтраком — а также с ужином и, возможно, парой внутренних органов. Но если не считать желания, чтобы в этом чертовом доме нашелся аспирин и банка кока-колы, то в остальном я в порядке. Если хочешь злиться, злись. Но злись по делу.

Он сжал пальцами лоб. Лейла открыла лежавшую на столе сумочку и достала маленькую коробочку с эмблемой полумесяца на крышке.

—Вот. — Она протянула две таблетки. — Это адвил.

—Хвала Господу. Не жадничай. Дай еще пару штук.

—Я все еще злюсь, по делу или не по делу. — Лейла достала еще две таблетки и внутренне поморщилась, когда он проглотил лекарство, ничем не запив. — Пойду помогу остальным — все-таки я часть команды. Но сначала скажу. Если ты от меня без ума, подумай, что я почувствовала, когда увидела тебя на земле, в крови, корчащегося от боли. Есть много способов причинить страдания. Подумай об этом.

Она ушла, но Фокс остался на кухне. Возможно, в ее словах есть резон, но теперь у него нет сил думать об этом. Он достал из холодильника кувшин с ледяной водой, который там всегда держала мать, и выпил стакан, чтобы избавиться от остатков раздражения и неприятного вкуса во рту.

Чувствуя себя не совсем уверенно, Фокс предоставил работать зубилом Гейджу и Кэлу. В конечном счете придется рассказать родителям. Особенно если не удастся поставить камень на место, не оставив следов.

Нет, сказать нужно в любом случае: иначе он будет чувствовать себя виноватым.

В любом случае они поймут — лучше, чем некая брюнетка, — почему ему хотелось все это проделать в их отсутствие. Возможно, им это не понравится, но родители не станут нести всякую чушь насчет того, что он им не доверяет.

—Постарайтесь его не расколоть.

—Это же камень, О'Делл. — Гейдж ударил молотком по зубилу. — А не алмаз, черт бы его побрал.

—Расскажи это моим родителям, — пробормотал Фокс и сунул руки в карманы.

—Лучше проверь, тот ли это кирпич. — Кэл выбивал раствор с другой стороны. — Или нам придется разбирать всю стену.

—Тот самый. Стена тут толщиной в четыре кирпича — поэтому и сохранилась. А этот выпал или Энн его специально вытащила. Прошлое — твоя епархия.

—Епархия, твою мать. — Кэл нанес следующий удар. Он промок до костей, костяшки пальцев были ободраны. Пальцы почти сразу же зажили, но одежда не высохла. — Поддается.

Кэл с Гейджем стали руками вытаскивать кирпич, а Фокс пытался не думать о том, что вся стена может рухнуть, как в игре «Дженга».

—Весит целую тонну, — проворчал Гейдж. — Больше похож на булыжник. Береги пальцы. — Он выругался, когда его пальцы оказались зажатыми в щели между камнями, потом выпустил камень, позволив ему соскользнуть на землю. Гейдж присел на корточки и принялся сосать кровоточащий палец, а Кэл сунул руку в отверстие.

—Сукин сын. Я их нашел. — Кэл извлек сверток промасленной бумаги. — Один — ноль в пользу О'Делла. — Потом осторожно, прикрывая содержимое от дождя, развернул бумагу.

—Не открывай, — предупредила Куин, стоявшая у него за спиной. — Здесь слишком мокро. Чернила могут расплыться. Это дневники Энн Хоукинс. Мы их нашли.

—Отнесем в дом. Переоденемся в сухое и...

Земля вздрогнула. Фокса сбило с ног и швырнуло на каменную стену; основной удар пришелся на бедро и плечо. Перед глазами все поплыло, но Фокс нашел в себе силы обернуться. Дом горел. Языки пламени плясали над крышей, вырывались из разбитых окон, к небу поднимался черный дым. Фокс бросился к дому через ревущую стену огня.

Гейдж перехватил его, он рухнул на землю и в ярости ударил Гейджа в лицо.

—Там собаки. Проклятье.

—Держи себя в руках. — Голос Гейджа с трудом пробивался сквозь рев пламени. — Огонь настоящий? Подумай, Фокс. Настоящий?

Фокс чувствовал жар. Сейчас он был готов поклясться, что настоящий. Глаза слезились от дыма, в горле першило. Усилием воли он отогнал картину охваченного пламенем родного дома и запертых внутри трех беспомощных собак.

Опираясь на плечо Гейджа и руку Кэла, он встал, Друзья поддерживали его. На мгновение их сила стала его силой, и этого мгновения хватило.

—Иллюзия. Черт. Еще один обман. — Фокс услышал, как Кэл судорожно выдохнул. — С Лэмпом все в порядке. Собаки целы и невредимы. Очередной трюк.

Пламя заколебалось, взметнулось вверх и погасло; старый дом как ни в чем не бывало стоял под мелким моросящим дождем.

Фокс с облегчением вздохнул.

—Извини, — сказал он Гейджу.

—Удар у тебя, как у девчонки.

—А губа разбита.

—Сейчас заживет. — Гейдж вытер кровь и улыбнулся.

Кэл подбежал к дому, распахнул дверь, выпустил собак и плюхнулся на ступени крыльца под весом прыгнувшего ему на руки Лэмпа.

—Здесь его не должно было быть. — Фокс подошел к крыльцу и погладил перила, которые сам когда-то помогал делать. — Раньше он не мог сюда приходить. Наши семьи были в безопасности.

—Теперь все по-другому. — Сибил присела на корточки и погладила двух других собак, вилявших хвостами. — Смотрите, собаки не напуганы. Они ничего не видели. Только мы.

—А если бы мои родители были тут?

—Они тоже ничего не заметили бы. — Куин села на ступеньки рядом с Кэлом. — Сколько раз вы трое видели вещи, которые не замечали другие.

—Иногда они были реальными, — заметил Фокс.

—Но не в этот раз. Демон хотел нас напугать, вывести из равновесия. Он... Боже, а дневники?

—У меня.

Повернувшись, Фокс увидел стоявшую под дождем Лейлу, которая прижимала сверток к груди.

—Он хотел причинить тебе боль. Разве ты не почувствовал? Потому что ты нашел тетради. Разве ты не чувствовал ненависти?

Фокс понял, что не чувствовал ничего, кроме паники, — и это было ошибкой.

—Очко в его пользу. — Он подошел к Лейле и надел соскользнувший с ее головы капюшон. — Но мы по-прежнему впереди.

9

В гостиной Кэла горел камин, согревая продрогшие до костей тела; желающие пили кофе. В доме нашлось достаточно сухой одежды, хотя Лейла не смогла определить, к какому стилю моды относятся спортивные шорты Кэла, закрывавшие ей колени, и рубашка на несколько размеров больше, чем нужно. Сибил натянула запасные джинсы Куин, которая та оставила у Кэла. В любом случае, выбора не было.

Включив стиральную машину и сушку, Лейла сидела в кухне, прихлебывая кофе. На ногах у нее были гигантские шерстяные носки.

—Классный наряд, — похвалил появившийся в дверях Фокс.

—Может положить начало новой моде. — Лейла повернулась к нему. Одежда Кэла сидела на нем гораздо лучше, чем на ней. — Ты как?

—Нормально. — Он достал из холодильника банку колы. — Хочу кое о чем тебя попросить. Отложи на время все, что тебя раздражает. Потом с этим разберемся, если понадобится.

—В этом-то и проблема, да? Личные чувства, реакция, взаимоотношения. Они путаются под ногами, все усложняют.

—Возможно. Но ничем не могу помочь — слова «личный» и «личность» одного корня. Мы не можем перестать быть людьми. Тогда он победит.

—Что случилось бы, если бы Гейдж тебя не остановил и ты вошел в дом?

—Не знаю.

—Знаешь или, по крайней мере, догадываешься. А вот что думаю я. В тот момент огонь был для тебя настоящим. Ты в него верил, и, значит, он был реальным. Ты чувствовал пламя и дым. И войдя в дом, ты мог умереть, несмотря на твои способности к заживлению ран. Потому что верил.

—Я позволил этому сукиному сыну обмануть меня. Я ошибся.

—Это не просто ошибка. Ты мог умереть. Кажется, до меня дошло. Демон пытается использовать твой разум, чтобы лишить тебя жизни.

—В следующий раз мы должны быть умнее. — Он пожал плечами, но этот жест был больше похож на нервный тик, и Лейла поняла, что Фокс еще не успокоился. — Сегодня я поддался потому, что ничего подобного раньше не случалось ни на ферме, ни в доме родителей Кэла. Они всегда были вне досягаемости. Безопасные зоны. Поэтому я не думал, а руководствовался чувствами. Это неразумно.

—Если бы пожар был настоящим, ты бы вошел в дом. Рисковал бы жизнью, чтобы спасти трех собак. Не знаю, — произнесла она после секундной паузы. — Не могу разобраться в своих чувствах. Наверное, их, как и злость, нужно отложить в сторону и попробовать разобраться потом.

—Прошу прощения. — В дверях, отделявших кухню от гостиной, появилась Куин. — Мы готовы.

—Иду. — Лейла тут же вышла. Через несколько секунд за ней последовал Фокс.

—Думаю, нам пора приступать. — Куин заняла место за столом рядом с Кэлом и бросила взгляд на Сибил, которая раскрыла блокнот, приготовившись записывать свои мысли и чувства. — Итак, кто возьмет на себя эту честь?

Шесть человек смотрели на пакет из промасленной бумаги. Шесть человек молчали.

—Черт, это глупо. — Куин взяла тетради и осторожно развернула. — Отлично сохранились, даже с учетом мер предосторожности.

—В данных обстоятельствах у нас есть все основания предполагать, что Энн обладала силой, была знакома с магией, — заметила Сибил. — Бери дневник и читай вслух.

—Хорошо, приступим. — Куин открыла верхнюю из трех тетрадей и посмотрела на первую запись. Чернила поблекли, но еще читались, почерк — уже знакомый — был четким и разборчивым.

«Мне кажется, пришло время рассказать о том, что было, что есть и что будет. Меня зовут Энн. Мой отец, Джонатан Хоукинс, привез мою мать, сестру, брата и меня в это место, которое мы называем Холлоу. Это новый мир, и отец верит, что мы будем здесь счастливы. Это тихое место среди дикого леса. Отец с дядей расчистили площадку для жилья и полей. Вода в роднике тут холодная и чистая. Потом пришли еще люди, и это место из Холлоу превратилось в Хоукинс Холлоу. Отец построил маленький, но красивый каменный дом, и нам в нем было хорошо.

Нужно было работать, и мы работали не покладая рук. Чтобы прокормить себя, чтобы строить. Те, кто здесь поселился, построили каменную часовню и молились в ней. Конечно, я приходила на службу. Но не нашла там Бога. Я нашла его в лесу. Там я обрела покой. Там встретила Джайлза.

Наверное, любовь не приходит мгновенно, а зреет несколько жизней. Но почему одного мгновения мне хватило, чтобы понять: это любовь? Именно так я чувствовала, хотя мысленным взором видела, что прожила не одну жизнь с этим мужчиной, домом которого была каменная хижина в зеленом лесу, на поляне с каменным алтарем.

Он ждал меня. В этом я тоже не сомневалась. Ждал, чтобы я пришла, увидела его, узнала. Встретившись, мы говорили — как водится — о простых вещах. О солнце и лесных ягодах, которые я собирала, о моем отце и о шкуре, которую выделывал Джайлз.

Мы не обсуждали демонов, магию, судьбу — тогда не обсуждали. Это пришло потом.

При первой же возможности я уходила в лес, к каменной хижине рядом с алтарем. Джайлз всегда меня ждал. И древняя любовь вновь расцвела — в лесу, под покровом тайны. Я опять принадлежала ему. Всегда принадлежала и всегда буду принадлежать!»

Куин умолкла, вздохнула.

—Это первая запись. Так трогательно.

—Красивые слова — это не оружие, — заметил Гейдж. — Это не ответ.

—Я так не думаю, — возразила Сибил. — Кроме того, Энн заслуживает, чтобы мы прочли все, что ею написано. Речь идет о нескольких жизнях. — Она постучала пальцем по дневнику. — Значит, Энн понимала, что она и Дент — реинкарнация стража и его подруги. Очередная. И Джайлз ждал, пока она поймет и примет это. Не стал сразу брать быка за рога: «Привет, нам суждено полюбить друг друга, ты родишь тройню, мы бросим вызов Большому Злу, а через несколько сотен лет наши потомки выйдут на решающую битву».

—Подкати ко мне парень с такими словами, я бы тут же разделась. — Куин провела пальцем по странице. — Я согласна с Сибил. Тут ценно каждое слово — потому, что их написала Энн. Не стоит торопиться, бегло просматривая дневник в поисках волшебной формулы, которая поможет сокрушить демона.

—В любом случае, формулы там нет, — покачала головой Лейла.

—Я тоже так думаю. Мне читать по порядку?

—Полагаю, мы должны увидеть — ее глазами, — как развивались события. — Фокс посмотрел на Гейджа, потом на Куин. — Продолжай, Куин.

Дневник рассказывал о любви, о смене времен года, о домашних обязанностях и тихих вечерах вдвоем. Энн писала о смерти, жизни, о новых лицах. Рассказывала о людях, которые приходили к хижине за исцелением. О первом поцелуе у ручья, где вода сверкала на солнце. Она вспоминала, как сидела с Джайлзом в каменной хижине у очага с алыми и золотистыми языками пламени, и он рассказывал о том, что было.

«Он сказал, что мир очень стар, гораздо старше, чем думают люди. И все не так, как меня учили, как верят мои отец и мать. Или не совсем так. Потому что, по его словам, в те давние времена, еще до людей, на земле жили другие. Одни из них стали на сторону света, другие — тьмы. Это был их выбор, потому что они обладали свободой выбора. Тех, кто выбрал свет, называли богами, сторонников тьмы — демонами.

Были кровь и смерть, битвы и войны. Многие погибли, и с той, и с другой стороны. Потом появились люди. Именно люди расселились по миру, стали владеть им. Наступало время людей, сказал Джайлз. Демоны ненавидели людей еще больше, чем богов. Презирали их и в то же время завидовали их разуму и сердцу, хрупкому телу, страстям и слабостям. Человек стал добычей для выживших демонов. Случилось так, что боги, оставшиеся в живых, стали стражами. Битвы сменяли одна другую, пока на всей земле не остались двое, посланник света и посланник тьмы. Один демон и один страж. Свет преследовал тьму по всей земле, но демон был умен и хитер. В последнем сражении страж был смертельно ранен и остался умирать на поле брани. Умирающего бога нашел мальчик, невинный, с чистой душой. Перед смертью бог передал мальчику свою силу и свое бремя. И смертный, обладающий силой богов, стал стражем. Мальчик превратился в мужчину, охотящегося на демона. Мальчик превратился в мужчину, который полюбил женщину, владевшую магией, и у них родился сын. Умирая, страж передал свою силу и свои обязанности сыну, и все продолжилось. Одна жизнь сменяла другую. Теперь пришел наш черед.
Я знала, что он говорит правду, потому что видела это в огне очага. Я поняла значение снов, которые видела всю жизнь, но о которых не осмеливалась рассказать ни одной живой душе. Здесь, при свете пламени, я вручила себя ему. Здесь, при свете пламени, я стала его. Не вернулась в отчий дом, а осталась в лесу, в каменной хижине рядом с алтарем, который Джайлз называл Языческим камнем».

Куин откинулась назад.

—Прошу прощения, у меня перед глазами все плывет.

—Пока хватит. — Кэл протянул ей стакан воды. — Хорошего понемножку.

—Совпадает с некоторыми версиями легенды, которые до нас дошли. — Сибил просматривала свои записи. — Битвы, передача силы. Насколько я поняла, остался всего один демон. Что-то мне не верится — наверное, я немного суеверна. Но можно интерпретировать и по-другому: только один демон свободно разгуливает по земле, по крайней мере, один раз в семь лет. Почему же он не нашел себе пару до Эстер Дейл? Странно, правда?

—Может, настроения не было? — тонко улыбнулся Гейдж.

—Полагаю, ты недалек от истины. Разумная теория, несмотря на весь твой сарказм. — Сибил погрозила Гейджу пальцем. — Возможно, они просто не могли смешиваться с людьми. Но точно так же, как Джайлз нашел способ лишить демона свободы, так и демон научился оставлять потомство. Обе стороны, так сказать, эволюционировали. Все живое эволюционирует.

—Здравая мысль, — согласился Фокс. — Еще один вариант: до Эстер все выстрелы, если можно так выразиться, были холостыми. Или женщины, которых он насиловал, по той или иной причине не смогли выносить ребенка. Нужно сделать перерыв. Куин читает уже часа два. Не знаю, как вы, а я проголодался.

—Не смотри на меня, — твердо заявила Сибил. — Я в прошлый раз готовила.

—Хорошо, я займусь едой. — Лейла встала. — Кэл, можно я пороюсь у тебя на кухне — может, найду что-нибудь?

—Давай.

Когда Фокс вошел на кухню, Лейла стояла спиной к двери, наклонившись и заглядывая в холодильник. Если мужчина думает, как хорош женский зад в мешковатых, не по размеру шортах, значит, этот мужчина действительно потерял голову.

—Решил тебе помочь.

Она выпрямилась и повернулась к нему с пакетами в руках: «американский» сыр, фунт ветчины и парочка тепличных помидоров.

—Я придумала: сэндвичи с поджаренным сыром, ветчиной и томатами. Возможно, салат из пасты, если найду, что туда бросить. Я справлюсь.

—Хочешь меня выставить.

—Нет. — Лейла вывалила пакеты на стол. — Я не сержусь. Сердиться — такое занудство. Ты не посмотришь, может, одежда уже высохла? Тогда я сниму эти шорты и надену свои вещи.

—Конечно. Но ты классно выглядишь.

—Вовсе нет.

—Просто ты себя не видишь, — гадая, какое у нее настроение, Фокс шагнул вперед. — Могу нарезать помидоры. Я в этом деле настоящий ас. Кроме того... — Он не останавливался, пока Лейла не оказалась прижатой к столу, а ладони Фокса не легли на столешницу по обе стороны от нее. — Я знаю, где Кэл хранит пасту.

—Что делает тебя незаменимым на кухне?

—Надеюсь, нет. Лейла... — Он всматривался в ее лицо. — Я не собираюсь тебе указывать, что думать или чувствовать, или когда брать эти мысли и чувства с полки, на которой ты их держишь. Но я думаю о тебе. И тоже кое-что чувствую. Помидоры я, конечно, неплохо режу, а вот со своими мыслями и чувствами справиться не могу.

—Я тебя боюсь.

На его лице отразилось искреннее изумление.

—Что? Меня? Еще никто никогда меня не боялся.

—Ошибаешься. Тебя боится помощник шерифа Нэппер. Отчасти именно поэтому он тебя донимает. Но тут другое. Я боюсь, потому что ты заставляешь меня испытывать чувства и желания, к которым, как мне кажется, я не готова. Было бы легче, если бы ты просто приударил за мной, влюбил в себя, потому что тогда я бы не отвечала за свой выбор.

—Могу попробовать.

—Нет. — Лейла покачала головой. — Не можешь. Ты другой. Для тебя отношения с женщиной — партнерство, а секс — обоюдное желание и решение. Так тебя воспитали с самого детства, и тут ничего не поделаешь. Это привлекает и одновременно все усложняет.

Лейла уперлась ладонью ему в грудь и легонько толкнула. Фокс попятился, и это движение, эта реакция, подтверждавшие только что произнесенные слова, вызвали у нее улыбку.

—Я тебя боюсь, — продолжала она, — потому что ты бежишь в горящий дом, чтобы спасти собак. Потому что ты заслоняешь меня от удара, принимаешь мою боль. Ты был прав: это твоя натура. Дело не только во мне. Точно так же ты заслонял бы собой Кэла или Гейджа, Куин или Сибил. Абсолютно незнакомого человека. Я боюсь тебя, потому что еще не встречала таких, как ты. И боюсь, что воспользуюсь шансом. Протяну руку и возьму, а потом потеряю тебя — именно из-за того, что ты такой, какой есть.

—Всю свою жизнь я и не догадывался, что внушаю такой страх.

Лейла отвернулась, взяла нож из ящика стола и положила на разделочную доску.

—Режь помидоры.

Лейла открыла буфет, нашла макароны, потом принялась искать кастрюлю, и в этот момент зазвонил телефон Фокса. Когда взгляд Фокса переместился на дисплей, она оглянулась.

—Привет, мама. Да. Правда? — Фокс отложил нож, облокотился на стол. — Когда? Серьезно. Конечно, конечно. — Он повернул голову к Лейле и прошептал: — Приезжает сестра с подругой. Что? — переспросил он уже в телефон. — Нет, никаких проблем. Послушай, раз уж ты позвонила... Сегодня мы приезжали на ферму. Я и все остальные. Рано утром. Дело в том... — Он умолк и вышел в помещение для стирки, соединявшееся с кухней.

Лейла улыбалась, прислушиваясь к его голосу. Да, такова его натура, подумала она, набирая воду для пасты. Спасать собак, не лгать. И объяснять матери, зачем они вытащили камень из стены старого сарая.

Неудивительно, что она почти влюбилась в него.

Дождь не переставал; день выдался сырой и мрачный. Они поели, а потом, не сговариваясь, перешли в гостиную, где Куин продолжила читать дневники.

Похоже на сказку, подумала Лейла: шелест дождя, потрескивание дров в камине, размеренный голос Куин, читавшей записи Энн. Переодевшись в свои высохшие вещи, Лейла уютно устроилась в кресле, а рядом на полу растянулись Фокс и Лэмп.

Если их сфотографировать, то на снимке получится компания друзей, собравшихся в дождливый день межсезонья, когда весна приходит на смену зиме. Куин с тетрадью в руках, рядом с ней на диване Кэл, на другом конце Сибил, похожая на ленивую кошку, и развалившийся в кресле Гейдж с очередной чашкой кофе в руке.

Но стоило прислушаться к словам, как картина менялась. Молодая женщина с разметавшимися по спине белокурыми волосами разжигала огонь в другом очаге. Сердце, переставшее биться много лет назад, было переполнено страданием.
У меня будет ребенок. Какая радость и какая боль.

Радость от того, что в ней зародилась новая жизнь, подумала Лейла. И боль, потому что это сигнал: их с Джайлзом время подходит к концу. Энн готовила еду, носила воду из ручья, вела дневник, обложку которого сделал Джайлз из собственноручно выделанной кожи. Она описывала обычные вещи, обычные дни. Страница за страницей, простые и человечные.

—Я устала, — наконец произнесла Куин. — Если кто-то хочет, может читать дальше, но честно говоря, я уже плохо соображаю.

Кэл притянул ее к себе и помассировал ей плечи, и она с довольным видом потянулась.

—Если перестараться, то можно пропустить что-нибудь важное.

—В этой части очень много повседневных мелочей. — Сибил разминала пальцы, державшие ручку. — Джайлз учит ее, знакомит с основами магии. Травы, свечи, осознание силы, которой она уже обладает. Энн очень восприимчива ко всему. Похоже, он не хотел оставлять ее без оружия, без инструментов, без защиты.

—Эпоха первопроходцев, — заметил Фокс. — Суровая жизнь.

—Мне кажется, описание повседневной жизни не случайно, — прибавила Лейла. — Мы все это почувствовали, заметили. Обычные вещи — вот за что мы сражаемся. Наверное, Энн часто писала о них потому, что понимала это. Или просто напоминала себе самой, искала опору,чтобы мужественно встретить предначертанное судьбой.

—Мы прочли больше половины первого дневника. — Куин отметила страницу и отложила тетрадь. — Но Энн ни разу не упоминала, что именно их ждет. Либо Джайлз еще не рассказал ей подробности, либо она не хотела об этом писать. — Она зевнула. — Или мы расходимся, или нужно вздремнуть.

—Они могут уйти. — Кэл наклонился и поцеловал ее в шею. — А мы вздремнем.

—Неудачный эвфемизм для секса в дождливый день. Хватит вам секса, ребята. — Сибил распрямила ногу и шутливо пнула Кэла. — Развлечения этим не ограничиваются. Есть другое предложение. Не покер, — предупредила она, опередив Гейджа.

—Секс и покер — два самых лучших развлечения, — улыбнулся он.

—Не стану спорить, но компания молодых, симпатичных людей может найти себе и другие занятия. Не хочу обижать твой клуб, Кэл, но в городе должны быть еще места, где нам предложат напитки для взрослых, шум, музыку и бар с невкусной едой.

—Кстати... Ой! — Лейла посмотрела на Фокса, который ущипнул ее за пятку. — Кстати, — повторила она, — Фокс упоминал одно подходящее местечко. Бар на другом берегу реки, где в субботу по вечерам можно услышать живую музыку.

—Значит, идем туда. — Сибил встала. — Кто у нас сегодня за рулем? С нашей стороны я предлагаю Куин.

—Присоединяюсь, — подала голос Лейла.

—Ну, вот.

—У тебя есть секс, — напомнила ей Сибил. — Поэтому жалобы не принимаются.

—Гейдж. — Фокс растопырил указательный и большой пальцы, изображая пистолет.

—Как всегда, — проворчал Гейдж.

Несмотря на всеобщее согласие, на сборы потребовалось тридцать минут — обновить макияж, поправить прически. Потом вышел спор, кто с кем поедет, осложнившийся твердостью Кэла, который категорически отказывался оставить Лэмпа без присмотра.

—Один раз этот ублюдок уже приходил за моей собакой — может прийти еще. Куда я, туда и Лэмп. Кроме того, я еду со своей женщиной.

Поэтому Фоксу пришлось втиснуться между Гейджем, сидевшим за рулем пикапа Кэла, и Лэмпом.

—Почему бы не посадить его посередине? — спросил Фокс.

—Потому что он начнет тереться об меня, обслюнявит, и я буду пахнуть псиной.

—Но теперь псиной буду пахнуть я.

—Твоя проблема, приятель. — Гейдж покосился на него. — И я подозреваю, что одна симпатичная брюнетка откажется быть обслюнявленной тем, от кого пахнет одеколоном «Лэмп».

—До сих пор она не жаловалась. — Фокс протянул руку и опустил окно на несколько дюймов, и Лэмп тут же просунул нос в щель.

—Я вижу, куда ты клонишь, и не могу тебя винить. Утонченная штучка с мозгами и скрытой отвагой — именно такую ты всегда искал.

—Всегда искал? — Фокс в изумлении облокотился на Лэмпа и стал рассматривать профиль Гейджа.

—Она как раз в твоем вкусе — с неожиданным дополнением в виде городского лоска. Только не позволяй ей себя доконать.

—С чего ты взял?

Не дождавшись ответа Гейджа, Фокс поерзал.

—Это было семь лет назад, и Карли не меня доконала. Всего лишь временное помрачение. Лейла часть всего этого, а Карли не была. Или не должна была стать.

—Неужели тебя беспокоит, что она часть всего этого? Вы двое связаны, как Кэл и Куин. Теперь Кэл выбирает столовый сервиз.

—Что?

—Метафора. Ты запал на Лейлу, ты смотришь на нее, как спаниель, учуявший дичь.

—Если уж быть собакой, то лучше датским догом. В них есть благородство. Нет, это меня нисколько не беспокоит. Я чувствую то, что чувствую. — Фокс угадал, о чем думает Гейдж. Ничего не поделаешь, такой уж он есть. И улыбнулся, как только брат может улыбаться брату. — А вот тебя беспокоит. Кэл и Куин, я и Лейла. Остаетесь вы с Сибил. Боишься вмешательства рока? Что судьба даст тебе пинок под зад? Может, пора заказывать полотенца с монограммами?

—Я не беспокоюсь. Просто привык оценивать шансы в любой игре, в которой участвую, оценивать игроков.

—Третий номер женской команды очень хорош.

—У меня были и получше.

Фокс фыркнул и повернулся к Лэмпу.

—У него были и получше.

—Кроме того, она не мой тип.

—Я еще не видел женщин не твоего типа.

—Сложные женщины не мой тип. Забираешься под одеяло со сложной женщиной, а утром приходится расплачиваться. Я люблю простых. — Гейдж улыбнулся Фоксу. — И много.

—Сложная женщина привносит элемент игры. А ты любишь игры.

—Но не такие. С простой ты расслабляешься. Чем больше простых, тем сильнее расслабляешься. Голосую за количество — с учетом того, что следующий день рождения мы можем и не пережить.

Фокс дружески похлопал Гейджа по руке.

—Твой оптимизм и жизнерадостность всегда поднимают мне настроение.

—И он еще недоволен! Ты едешь есть, пить и, возможно, добьешься расположения Лейлы, а мне остается содовая и плохая музыка в переполненном баре.
—Тебе тоже может улыбнуться удача. Готов поспорить, там найдется, по крайней мере, одна простая женщина.

—Это уж точно, — задумчиво произнес Гейдж и затормозил возле бара.

Все вышло не так, как он планировал, подумал Фокс. Ему хотелось сесть с Лейлой за дальний столик, где музыка не такая громкая и не мешает разговору. Недолгое вступление типа «давай познакомимся поближе», потом, возможно, маленькие нежности. Которые, если все делать правильно, приведут к объятиям в машине и завершатся у него в постели.

Превосходный план, с массой возможностей для импровизации, считал Фокс.

Закончилось все тем, что пришлось втискивать еще пять человек за столик для четверых и под звон заполнивший бар музыки кантри пить пиво, закусывая мексиканскими лепешками.

И смеяться — много.

Музыка оказалась не так уж плоха. Пятеро парней, толпившихся на маленькой сцене в углу, играли вполне прилично. Фокс знал музыкантов и в приступе щедрости во время перерыва угостил всех пивом.

—Чья это была идея? — спросила Куин. — Потрясающе. А я не могу выпить.

—Формально моя. — Фокс чокнулся пивом с ее бокалом, в котором плескался какой-то безалкогольный напиток. — Мне в голову часто приходят великолепные идеи.

—Только общая концепция, — поправила его Лейла. — А исполнение мое. Но ты был прав. Милый бар.

—Мне особенно нравятся настенные часы с Бетти Пейдж, — махнула рукой Сибил.

—Ты знаешь, кто такая Бетти Пейдж? — удивился Гейдж.

—Конечно, знаю. Красотка с календаря пятидесятых годов, которая превратилась в культовую актрису, отчасти благодаря тому, что стала предметом сенатского расследования по обвинению в порнографии — на мой взгляд, это была охота на ведьм.

—Сибил с ней встречалась. — Куин отхлебнула содовую.

—Да брось ты. — Гейдж посмотрел на нее поверх бокала.

—Помогала писать сценарий для фильма-биографии, который вышел пару лет назад. Бетти просто чудо — снаружи и внутри. Вы ее поклонник, мистер Тернер?

—В общем, да. — Он сделал глоток содовой, не отрывая взгляда от Сибил. — В интересные места тебя заносит.

Сибил улыбнулась медленной, кошачьей улыбкой.

—Я люблю путешествовать.

Возвращаясь на сцену, два музыканта остановились у столика.

—Хочешь сыграть, О'Делл?

—Ты играешь? — Сибил стукнула его по плечу.

—Семейная традиция.

—Тогда иди, О'Делл. — Она слегка подтолкнула его. — Мы настаиваем.

—Я тут пью.

—Не заставляй нас устраивать сцену. Мы это умеем. Куин?

—О, да. Фокс, — произнесла она. — Фокс. Фокс. Фокс. — Каждый раз ее голос звучал чуть громче.

—Ладно. Ладно.

Когда он встал, Куин сунула пальцы в рот и громко свистнула.

—Эй, следи за своей девушкой.

—Не могу, — ухмыльнулся Кэл. — Люблю необузданных.

Покачав головой, Фокс снял гитару со стойки, о чем-то посовещался с остальными музыкантами и перекинул ремень через плечо.

Сибил наклонилась к Лейле.

—Почему все гитаристы такие сексуальные?

—Наверное, все дело в руках.

Фокс явно знал, что делать с руками: он повернулся, начал отбивать ритм, затем исполнил сложную ритмическую фигуру.

—Выпендривается, — пробурчал Гейдж, и Сибил рассмеялась.

Потом прозвучала «Салли» Клэптона, явно понравившаяся публике, а когда Фокс наклонился к микрофону и запел, Лейле пришлось признать, что сердце у нее затрепетало.

Вид у него, как у настоящего рокера, подумала она. Линялые джинсы на узких бедрах, потертые ботинки, спутанные волосы, обрамляющие красивое лицо. А когда взгляд этих искрящихся весельем тигриных глаз остановился на ней, сердце замерло у нее в груди.

Сибил приблизила губы к уху Лейлы.

—И вправду хорош.

—Да, черт возьми. Кажется, я влипла.

—Прямо сейчас? Завидую. — Снова засмеявшись, Сибил выпрямилась. Песня смолкла, и бар взорвался аплодисментами.

Но Фокс уже качал головой и снимал с плеча ремень гитары.

—Давай, — крикнула Сибил. — Бис!

Он еще раз покачал головой и вернулся за столик.

—Еще немного, и им придется вырывать гитару из моих жадных рук.

—Почему ты стал адвокатом, а не рок-звездой? — спросила Лейла.

—У рок-звезды слишком тяжелая работа. — Вновь зазвучала музыка, и Фокс наклонился к ней. — Я не поддался искушению. Сколько парней ставили тебе «Лейлу» Клэптона?

—Практически все.

—Так я и думал. Меня всегда называли индивидуалистом. Я никогда не выбирал очевидное.

О, да, подумала Лейла, глядя на его улыбку. Она явно влипла.
НОРА РОБЕРОТС