Сонет140 Уильяма Шекспира. Перевод

Жестокая, стань мудрой - не гневи
Терпения, что теплится в молчаньи,
Не заставляй, пусть больше нет любви,
Словами умножать мои печали.

Словами не умножь мою печаль,
Мне больно без любви твоей и горько,
Больной желает слышать от врача,
Не про болезнь, а про здоровье только.

В отчаяньи могу сойти с ума,
В безумии тебя представить худшей,
А в наши непростые времена
Любым наветам склонны верить уши.

Тебя настигнуть может клевета,
Когда на сердце будет пустота.

***

Оригинал и подстрочник Александра Шаракшанэ.

Be wise as thou art cruel, do not press
      My tongue-tied patience with too much disdain,
      Lest sorrow lend me words, and words express
      The manner of my pity-wanting pain.

      If I might teach thee wit, better it were,
      Though not to love, yet, love, to tell me so -
      As testy sick men, when their deaths be near,
      No news but health from their physicians know.

      For if I should despair, I should grow mad,
      And in my madness might speak ill of thee;
      Now this ill-wresting world is grown so bad,
      Mad slanderers by mad ears believd be,

      That I may not be so, nor thou belied,
      Bear thine eyes straight, though thy proud heart go wide.


      Будь так же мудра, как ты жестока; не угнетай
      моего бессловесного терпения слишком большим презрением,
      чтобы печаль не снабдила меня словами, а слова не выразили,
      какова моя боль, нуждающаяся в жалости.

      Если бы я мог научить тебя благоразумию, было бы лучше если бы ты --
      пусть не любила, но, любовь моя, хотя бы говорила, что любишь;
      так брюзгливые больные, когда их смерть близка,
      не признают никаких новостей от врачей, кроме обещаний здоровья.

      Ведь если я отчаюсь, я могу сойти с ума
      и в своем безумии могу дурно говорить о тебе,
      а в наше время извращенный мир стал таким дурным,
      что сумасшедшим клеветникам верят сумасшедшие уши.

      Чтобы со мной не было так -- чтобы ты не была оклеветана, --
      нацеливай свой взгляд прямо на меня, хотя бы твое надменное сердце промахивалось.