Звёзды сияют с небес

Глава 34, 35

«Его наняла ваша жена!»

Филип был потрясен. «Лара? Неужели она могла решиться на такой страшный поступок? Что двигало ею?»

«Я не понимаю, почему ты репетируешь каждый день. Ты ведь сейчас не даешь концерты…»
«Нет, ты никуда не поедешь. Мне нужен муж, а не приходящий… Ты же не какой-нибудь там коммивояжер…»

«Она обвинила меня в краже подаренного вами браслета… Ради вас она способна на все…»

И еще Эллерби: «Ты что, намерен сократить свою концертную деятельность? Я говорил с Ларой…» «Лара».

***
На совещании в полицейском управлении присутствовали окружной прокурор, комиссар полиции и лейтенант Манчини.

– В данном случае мы имеем дело отнюдь не с Джейн Доу, – заявил прокурор. – Наша дамочка сработала довольно грубо. Какие у вас имеются доказательства, лейтенант?

– Я выяснил, – сказал Манчини, – что Джесс Шоу был принят на работу по рекомендации Лары Камерон. Я спросил у служащих компании, часто ли она лично нанимает рабочих на свои стройки. Мне ответили: «Никогда» – Что еще?

– Ходят слухи, что управляющий строительством по имени Билл Уитман похвалялся перед своими дружками, что у него есть на Лару Камерон кое-какой компромат, благодаря которому он собирался разбогатеть. Но вскоре он погиб под ковшом экскаватора, которым управлял Джесс Шоу. Для того чтобы приехать в Нью-Йорк, этот Шоу даже бросил свою работу в Чикаго. А после гибели Уитмана тут же убрался восвояси. Я уверен, что все это не случайно. Между прочим, его авиабилеты были оплачены «Камерон энтерпрайзиз».

– А в случае с Адлером?

– Все то же самое. Шоу прилетает из Чикаго за два дня до нападения и через день после улетает назад. Если бы он не оказался таким жадным и не решил еще подзаработать, заложив часы, вместо того чтобы просто выбросить их, мы бы его ни за что не поймали.

– А какие мотивы? – задал вопрос комиссар. – Зачем ей понадобилось так покалечить собственного мужа?

– Я побеседовал кое с кем из слуг, – принялся объяснять Манчини. – Л ара Камерон просто без ума от своего мужа. И если они когда и ссорились, то только из-за его постоянных гастрольных поездок. Она хотела, чтобы он все время был дома.

– И вот теперь он действительно все время будет дома.

– Точно.

– А она что говорит? – спросил прокурор. – Все отрицает?

– Мы ее еще не допрашивали. Считали, что надо сначала встретиться с вами и получить от вас «добро».

– Вы говорите, что Филип Адлер может опознать Шоу?

– Так точно.

– Отлично. И думаю, есть смысл задать Ларе Камерон несколько вопросов. Посмотрим, что она скажет.

***
Лара беседовала с Говардом Келлером, когда из интеркома раздался голос секретарши:

– Вас хочет видеть лейтенант Манчини, мисс Камерон.

Лара нахмурилась:

– По какому делу?

– Он не сказал.

– Попросите его войти.

Положение лейтенанта Манчини было весьма деликатным. Без твердых улик вытянуть что-либо из Лары Камерон будет совсем не просто. «Но попробовать надо», – решил он. Однако встретить здесь Говарда Келлера Манчини не ожидал.

– Добрый день, лейтенант.

– Добрый день.

– С Говардом Келлером вы уже встречались?

– Да, конечно. Лучший подающий в Чикаго.

– Чем могу вам помочь? – спросила Лара. «Главное, не спешить. Сначала нужно установить, что она знает Джесса Шоу, а уж потом начать ее раскручивать».

– Мы арестовали человека, который напал на вашего мужа. – Манчини внимательно наблюдал за выражением ее лица.

– Неужели? Что?…

– Как вам это удалось? – перебил ее Келлер.

– Он заложил часы, которые мисс Камерон подарила своему супругу. – Лейтенант снова посмотрел на Лару. – Его зовут Джесс Шоу.

На ее лице не отразилось ничего. «Сильна, – подумал Манчини. – Дамочка не из слабонервных».

– Вы, случайно, не знаете его?

– Нет, – хмуро проговорила Лара. – Откуда мне его знать?

«Ага, – сказал себе Манчини. – Вот и первая ошибочка. Я ее зацепил».

– Он работал на строительстве ваших объектов в Чикаго. А также в Куинсе. Там он был оператором экскаватора, под ковшом которого погиб…, э-э… – он полистал свою записную книжку, притворяясь, что ищет там имя пострадавшего, – некто Билл Уитман. Судебно-медицинская экспертиза классифицировала этот инцидент как несчастный случай.

Лара сглотнула.

– Д-да…

Но тут в разговор вмешался Келлер.

– Послушайте, лейтенант, – возмущенно сказал он, – в нашей компании работают сотни людей. Не можем же мы всех их знать по именам.

– А вы не знаете Джесса Шоу?

– Нет. И уверен, что мисс Камерон…

– Если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы она сама ответила на мой вопрос.

– Об этом человеке я никогда даже не слышала, – проговорила Лара.

– За нападение на вашего мужа ему заплатили пятьдесят тысяч долларов.

– Я…, я не могу в это поверить! – Внезапно ее лицо стало бледным как мел.

«Ну теперь она попалась», – подумал Манчини.

– И вам об этом ничего не известно?

Лара уставилась на него сверкающими от гнева глазами.

– Вы что, хотите сказать… Да как вы смеете! Если данное преступление было кем-то подстроено, я хочу знать, кто это сделал!

– Ваш муж тоже хочет это знать, мисс Камерон.

– Вы…, вы обсуждали все это с Филипом?

– Да, я…

В ту же секунду Лара стремглав вылетела из кабинета. Когда Лара примчалась в пентхаус, Филип был в их спальне. Он неуклюже, из-за покалеченной руки, собирал свои вещи.

– Филип…, что ты делаешь?

Он обернулся и посмотрел на нее, словно видел первый раз в жизни.

– Я ухожу.

– Почему? Неужели ты поверил в эту…, в эту ужасную историю?

– Не надо больше лжи, Лара.

– Но я не лгу! Выслушай же меня! К тому, что произошло, я не имею ни малейшего отношения. Ни за что на свете я не смогла бы причинить тебе боль! Я ведь люблю тебя, Филип.

Он заглянул ей прямо в глаза.

– Полиция утверждает, что этот человек работал на тебя. Он получил пятьдесят тысяч долларов за…, за то, что он сделал.

Она в отчаянии затрясла головой.

– Но мне об этом ничего не известно! Я знаю только то, что я тут совершенно ни при чем. Ты мне веришь? Он смотрел на нее, не говоря ни слова. Какое-то время Лара неподвижно, словно окаменев, стояла, затем повернулась и как слепая вышла из комнаты.

***
Филип провел бессонную ночь в одном из отелей города. Образ Лары никак не выходил у него из головы. «Ваш фонд меня очень заинтересовал. Я бы хотела узнать о нем побольше. Если вы на следующей неделе свободны…»

«Вы женаты?… Расскажите мне о себе…»

«А когда вы играете Скарлатти, я уношусь в Неаполь…»

«Я приехала в Амстердам, чтобы встретиться с вами…»

«Ты меня балуешь». – «Пытаюсь».

«А как же ее сердечность, сострадание, теплота и забота? Неужели все это только притворство?»

Когда Филип приехал в полицейское управление, лейтенант Манчини уже ждал его. Он провел Филипа в небольшой зал, в дальнем углу которого возвышалось некое подобие сцены.
– Нам нужно от вас только одно: опознать преступника, – заявил Манчини.

«И тогда они смогут „повесить“ это дело на Лару», – понял Филип.

На сцену вышли и встали в шеренгу шестеро мужчин – все примерно одного возраста и телосложения. Среди них был и Джесс Шоу. Когда Филип увидел его, у него застучало в висках. Он снова услышал хриплый бас этого подонка: «Бумажник!» – и вновь ощутил невыносимую боль в изуродованной руке. «Да мыслимо ли, чтобы Лара так поступила со мной?» «Ты единственный мужчина, которого я люблю».

– Посмотрите хорошенько, мистер Адлер, – сказал лейтенант Манчини.

«Впредь буду работать дома. Я нужна Филипу…»

– Мистер Адлер!

«Мы покажем тебя лучшим докторам мира, дорогой…» Она не оставляла его ни на минуту, изо всех сил стараясь утешить и поддержать мужа. «Если Магомет не идет к горе…»

– Так вы узнаете его?

«Я вышла за тебя замуж потому, что безумно тебя любила. И продолжаю любить. И если мы больше никогда не будем заниматься сексом, мне все равно будет хорошо с тобой. Все, что я хочу, – это чтобы ты был рядом и тоже любил меня…» Нет, это были не пустые слова.

И наконец, их последняя сцена. «К тому, что произошло, я не имею ни малейшего отношения. Ни за что на свете я не смогла бы причинить тебе боль!»

– Мистер Адлер…

«Полиция, наверное, ошибается, – убеждал себя Филип. – Господи, я не могу ей не верить. Лара не делала этого».

– Так который же из них? – продолжал спрашивать сидевший рядом Манчини.

Филип повернулся к нему и тихо произнес:

– Не знаю.

– Что?

– Я его не узнаю.

– Но вы же говорили, что хорошо рассмотрели его!

– Да.

– Тогда укажите на него.

– Не могу. Среди них его нет.

Выражение лица Манчини сделалось угрюмым.

– Вы в этом уверены? Филип встал.

– Абсолютно.

– Что ж, тогда вопросов больше нет, – мрачно сказал детектив. – Благодарю за сотрудничество.

«Я должен срочно найти Лару, – твердил себе Филип. – Я должен ее найти».

***
Уставившись в окно невидящим взором, она сидела за своим рабочим столом. Филип не поверил ей – и это было самое страшное. Пол Мартин. Конечно, за всем этим стоял именно он. Но почему? «А помнишь о моем предупреждении твоему мужу – насчет того, чтобы он как следует о тебе заботился. Кажется, он не очень-то это делает… Не-е-ет, с ним надо серьезно поговорить!» Неужели потому, что так любил ее? Или, может быть, это было его местью, потому что он ненавидел ее?

В кабинет вошел Говард Келлер. Он был бледен и выглядел усталым.

– Я только что говорил по телефону. Мы потеряли «Камерон-тауэр», Лара. Из-за того, что строительство не будет завершено в назначенный срок, наши основные клиенты расторгли договоры об аренде. Это катастрофа. У нас больше нет возможности расплатиться по закладным. – Он горестно покачал головой. – А ведь цель была так близка! Самый высокий небоскреб в мире… Жаль… Ах как жаль… Я знаю, как много это для вас значило.

Пара подняла па пего взгляд. Ее лицо страшно поразило Келлера: бледное как мел, под глазами синие круги. Казалось, у нее помутилось сознание и в ней не осталось больше ни капли жизненной энергии.

– Лара…, вы слышали, что я вам сказал? Мы потеряли «Камерон-тауэр».

Когда она заговорила, ее голос звучал неестественно спокойно:

– Я прекрасно все слышала. Не волнуйтесь, Говард. Мы перебросим средства с других

объектов и расплатимся.

Она его просто пугала.

– Лара, у пас же больше вообще нет средств. Это банкротство, Лара, и…

– Говард…

– Да-?

– Разве может женщина слишком сильно любить мужчину?

– Что?

– Филип бросил меня, – чуть слышно проговорила она.

Теперь ему все стало ясно.

– Извините… Мне очень жаль, Лара.

На ее лице блуждала какая-то странная улыбка.

– Забавно, правда? Я сразу все потеряла. Сначала Филипа, теперь вот мои дома. Знаете, как это называется, Говард? Судьба. Она, похоже, против меня. А от судьбы ведь не уйдешь, верно?

Он никогда прежде не видел, чтобы Лара так страдала. Его сердце буквально разрывалось на части.

– Лара…

– Но это еще не конец. Сегодня я улетаю в Рино. Давать показания большому жюри. Если…

– Пришел лейтенант Манчини, – раздался из интеркома голос секретарши.

– Пусть войдет.

Говард Келлер недоуменно посмотрел на Лару.

– Манчини? А что ему здесь надо? Она сделала глубокий вдох.

– Он пришел арестовать меня, Говард.

– Арестовать вас? О чем вы говорите?

– Они думают, что нападение на Филипа устроила я, – обреченно промолвила она.

– Это безумие! Они не могут…

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился лейтенант Манчини. С минуту он неподвижно стоял, глядя то на Лару, то на Келлера, затем вошел внутрь.

– Я получил ордер на ваш арест. Лицо Говарда Келлера сделалось мертвенно-бледным. Он загородил собой Лару и хрипло произнес:

– Вы не смеете этого делать! Она ни в чем не виновата!

– Вы совершенно правы, мистер Келлер, – сказал детектив. – Я не собираюсь арестовывать ее. Ордер выписан на вас.

Глава 35

Стенограмма допроса м-ра Говарда Келлера. Допрос проводит детектив Сэл Манчини.

М.: Вы ознакомлены со своими правами, мистер Келлер?

К.: Да.

М.: И вы отказываетесь от присутствия здесь вашего адвоката?

К.: Я не нуждаюсь в адвокате. Я бы все равно пришел к вам, потому что не могу допустить, чтобы с Ларой что-нибудь случилось.

М.: Вы признаете, что заплатили Джессу Шоу пятьдесят тысяч долларов за нападение на Филипа Адлера?

К.: Да.

М.: Каковы были ваши мотивы?

К.: Он заставлял ее страдать. Она так умоляла его побольше оставаться дома, а он все продолжал ездить в эти свои гастрольные турне.

М.: И вы решили его покалечить.

К.: Это не совсем так. Я не ожидал, что Джесс зайдет так далеко. Он явно переборщил.

М.: А что вы можете сказать о Билле Уитмане?

К.: Мерзавец. Он пытался шантажировать Лару. А я не мог позволить ему сделать это. Он способен был погубить ее.

М.: И поэтому вы его убили?

К.: Да, ради Лары.

М.: А она знала о ваших деяниях?

К.: Конечно, нет. Она бы никогда не пошла на такое. Нет. Ну а я, понимаете, считал своим долгом защитить ее. Все, что я делал, я делал ради нее. Я готов умереть ради нее.

М.: Или убить.

К.: Позвольте мне задать вам один вопрос, мистер Манчини. Как вы узнали, что за всем этим стою я?

Конец допроса.

***
В полицейском управлении капитан Бронсон задал Манчини точно такой же вопрос:

– Как вы узнали, что за всем этим стоит Келлер?

– Он оставил мне одну ниточку, ну я и потянул за нее. Правда, сначала я чуть было не проглядел ее. В деле Джесса Шоу я наткнулся на информацию, что, когда ему было семнадцать лет, он был осужден за кражу бейсбольного инвентаря из комнаты юниоров клуба «Чикаго кабз». Я навел кое-какие справки и, представьте, выяснил, что они играли в одной команде. Когда я спросил его, знает ли он Джесса Шоу, он заявил, что впервые о нем слышит. Тогда я позвонил одному моему приятелю, который в свое время заведовал отделением спортивных новостей в чикагской газете «Сан тайме», и он сразу вспомнил и того, и другого. Более того, оказывается, они даже были корешами. Ну, я сразу и сообразил, кто помог Шоу устроиться на работу в «Камерон энтерпрайзиз». А Лара Камерон наняла Джесса Шоу только потому, что об этом ее попросил Келлер. Скорее всего она и в глаза-то не видела этого Шоу.
– Вы неплохо поработали, Сэл, – похвалил капитан Бронсон.

Манчини чуть заметно покачал головой:

– Знаете, что я вам скажу? В конечном итоге все это не имело никакого значения. Если бы я его не прижал и если бы мы «повесили» это дело на Лару Камерон, Говард Келлер сам бы явился с повинной.

***
Казалось, мир рушился вокруг нее. У Лары просто в голове не укладывалось, что Говард – кто угодно, только не он! – мог быть виновником всех этих ужасных преступлений. «А ведь он совершил их ради меня, – подумала она. – Я должна постараться как-то ему помочь».

Загудел интерком.

– Машина подана, мисс Камерон, – послышался голос Кэти. – Вы готовы?

– Да.

Лара отправлялась в Рино давать показания большому жюри.

***
Через пять минут после ее ухода позвонил Филип.

– Извините, мистер Адлер, – сказала Кэти. – Мисс Камерон только что уехала в аэропорт. Она вылетает в Рино.

Он страшно расстроился. Ему отчаянно нужно было встретиться с ней, чтобы вымолить у нее прощение.

– Если она позвонит, передайте ей, что я буду ее ждать.

– Хорошо, мистер Адлер.

Он положил трубку, затем снова снял ее и набрал номер Уильяма Эллерби.

– Билл… Я остаюсь в Нью-Йорке. Буду преподавать в Джуильярде.

***
– Чем это может мне грозить? – задала вопрос Лара.

– Все будет зависеть от ваших показаний, – ответил Терри Хилл. – Они могут либо признать вас невиновной, в этом случае вы снова можете открыть свое казино, либо решат, что против вас имеется достаточно доказательств для привлечения вас к суду. Если таковым окажется их вердикт, вам предъявят обвинение в совершении уголовного преступления, и вы можете попасть в тюрьму.

Лара что– то невнятно пробормотала.

– Простите, что вы сказали?

– Я говорю, папа был прав. Это судьба.

Слушание по делу Лары Камерон длилось уже почти четыре часа. Лара отвечала на вопросы, касающиеся способов приобретения ею отеля «Камерон-палас» и казино. Когда они наконец вышли из зала заседаний, Терри Хилл крепко сжал ей руку.

– Вы вели себя прекрасно, Лара, – сказал он. – Думаю, вам удалось произвести на них благоприятное впечатление. Серьезных улик у них против вас нет, так что мы можем рассчитывать, что…

Он вдруг осекся, испуганно уставившись ей через плечо. Лара обернулась и увидела Пола Мартина. На нем был старомодный двубортный костюм-тройка, седые волосы зачесаны так же, как в тот день, когда она впервые встретила его.

– О Боже! – прошептал Терри Хилл. – И его вызвали для дачи показаний. – Он повернулся к Ларе:

– Как сильно он вас ненавидит?

– Что вы имеете в виду?

– Лара, если он станет свидетельствовать против вас, вам конец. Вам придется сесть в тюрьму.

– Но… – проговорила Лара, глядя через всю комнату на Пола Мартина, – в таком случае он и себя погубит.

– Поэтому я и спрашиваю, как сильно он вас ненавидит. Решится он пожертвовать собой ради того, чтобы погубить вас?

– Н-не знаю, – едва слышно произнесла она. Пол Мартин направился прямо к ним.

– Здравствуй, Лара. Я слышал, плохи твои дела. – В его глазах не отражалось ничего. – Мне очень жаль.

Она вспомнила слова Говарда Келлера: «Он сицилиец. Они никогда не прощают и ничего не забывают». Все это время в нем пылала жажда мести, а она даже не подозревала об этом.

Пол Мартин уже повернулся, собираясь отойти в сторону.

– Пол…

Он остановился.

– Да?

– Мне нужно с тобой поговорить. Секунду-другую он колебался.

– Ладно. – Он кивнул в сторону пустого кабинета в конце коридора. – Пойдем туда.

Терри Хилл, не отрывая глаз, смотрел им вслед. Дверь за ними закрылась. Многое бы он отдал, чтобы услышать их разговор.

***
Она не знала, как начать.

– Так что ты хочешь, Лара?

Все оказалось гораздо труднее, чем она ожидала.

– Я хочу, чтобы ты отпустил меня, – слегка охрипшим голосом наконец произнесла она. Его брови поползли вверх.

– Как же я могу это сделать? Ведь ты не принадлежишь мне. – Он явно издевался над ней.

Лара почувствовала, что ей стало тяжело дышать.

– Тебе не кажется, что ты уже достаточно меня наказал?

Пол Мартин неподвижно стоял с окаменевшим, ничего не выражающим лицом.

– Мне было очень хорошо с тобой, Пол. Кроме Филипа, ближе тебя у меня никого никогда не было. Я перед тобой в неоплатном долгу. И больше всего на свете я не хотела сделать тебе больно. Поверь мне. – Слова застревали у нее в горле. – Я знаю, в твоей власти уничтожить меня. Но разве ты хочешь этого? Неужели ты будешь счастлив, если меня посадят в тюрьму? – Она отчаянно старалась сдержать подступающие слезы. – Прошу тебя, Пол. Верни мне мою жизнь. Пожалуйста, перестань считать меня своим врагом…

Черные глаза Мартина продолжали оставаться холодными и безразличными.

– Умоляю, прости меня. Я…, я так устала. У меня больше нет сил драться, Пол. Ты победил… – Ее голос дрогнул.

В дверь постучали. В комнату просунулась голова судебного исполнителя.

– Большое жюри ждет вас, мистер Мартин. Какое-то время он пристально смотрел Ларе в глаза, затем повернулся и вышел.

«Вот и все, – подумала она. – Это конец». В кабинет вбежал Терри Хилл.

– Господи, как бы я хотел знать, что он собирается им сказать! – воскликнул адвокат. – Но делать нечего – только ждать.

***
И они ждали. Казалось, вечность. Когда Пол Мартин наконец появился из зала заседаний, он выглядел усталым и опустошенным.

«Постарел, – подумала Лара. – И винит за это меня». Он отыскал ее глазами, немного помедлил и подошел.

– Я никогда не смогу простить тебя, Лара. Ты сделала из меня дурака. Но ты была лучшим из того, что я когда-либо имел. Так что я считаю, что в некотором роде я твой должник. Можешь быть спокойна, я им ничего не сказал.

– О Пол! – Ее глаза наполнились слезами. – Просто не знаю, как тебя…

– Считай это моим подарком к твоему дню рождения. Поздравляю тебя, малышка.

Она смотрела, как он уходит, и вдруг до нее дошел смысл его слов. Сегодня был ее день рождения! Столько событий свалилось на нее, что она совсем забыла об этом. И о грандиозном банкете, который устраивался в ее честь. В «Камерон-плаза» ее будут ждать две сотни гостей!

– Я немедленно должна возвращаться в Нью-Йорк, – обратилась она к Терри Хиллу. – Как вы думаете, они позволят мне уехать?

– Подождите-ка здесь, – бросил ей адвокат и скрылся за дверью зала заседаний. Спустя пять минут он вернулся. – Можете отправляться в Нью-Йорк. Большое жюри объявит свой вердикт утром, но это всего лишь формальность. А к утру вы успеете вернуться. Да, кстати, ваш приятель не солгал. Он действительно ничего им не сказал.

***
Через тридцать минут Лара была уже на пути в Нью-Йорк.
– Ну как вы? – спросил ее Терри Хилл.

– В порядке, – взглянув на него, твердо сказала она. В этот вечер, чтобы поздравить ее, соберутся сотни известнейших и влиятельнейших людей. И она встретит их с высоко поднятой головой. Потому что она – Лара Камерон…

Она остановилась в центре Большого зала отеля «Камерон-плаза» и огляделась вокруг. «Это мое детище. Я воздвигла монументы, вознесшиеся в небо, которые изменили жизни тысяч людей по всей Америке. И теперь все это должно достаться каким-то бездушным банкирам!» Лара отчетливо услышала голос отца: «Это судьба… Вечно мне не везет…» Она вспомнила Глейс-Бей, и маленькое общежитие, ставшее ее домом, и свой первый день в школе. "Ну а кто знает слово, которое начинается на букву "Е"?" Вспомнила постояльцев общежития. Билл Роджерс… «Первое правило в делах, касающихся недвижимого имущества, – это ЧД. Запомни это».

И Чарльз Коэн… «Я, видите ли, употребляю только кошерную пищу, а в Глейс-Бее, боюсь, таковой не имеется…»

«Если бы я смогла получить этот участок…, вы бы взяли его в аренду на пять лет?»

«Нет, Лара. Это была бы аренда на десять лет…» И Говард Келлер: «…Ваш подход ко всему этому совершенно неверный…»

«Говард…, я хочу, чтобы вы перешли работать ко мне…» А затем успехи. Невероятные, блестящие, головокружительные успехи. И Филип. Ее Лохинвар. Человек, которого она обожала. Она потеряла его… И это была ее самая большая потеря.

***
– Лара! – позвал чей-то голос.

Она обернулась и увидела Джерри Таунсенда.

– Карлос сообщил мне, что вы здесь. – Он подошел ближе. – Мне очень жаль, что так получилось с вашим днем рождения.

– Что…, что получилось?

Он удивленно уставился на нее.

– А разве Говард вам ничего не сказал?

– Да что он должен был мне сказать?

– Видите ли, из-за всей этой шумихи, поднятой в прессе, мы стали получать слишком много отказов, ну и решили, что будет лучше, если мы отменим вечер вообще. Я просил Говарда передать вам это.

«Честно говоря, у меня возникли проблемы с памятью».

– Ну и ладно, – мягко проговорила Лара. Она прощальным взглядом обвела великолепное убранство зала. – Надеюсь, у меня еще есть минут пятнадцать.

– Что, простите?

– Да нет, ничего. – Она направилась к двери.

– Лара, – обратился к ней Таунсенд, – давайте поднимемся в офис. Там нужно еще кое-что доделать.

– Давайте. – «Наверное, я уже больше никогда сюда не вернусь», – подумала Лара.

Поднимаясь в лифте в офис компании, Джерри сказал:

– Я слышал про Келлера. Невозможно поверить, что он виноват в том, что произошло. Лара задумчиво покачала головой:

– Нет, Джерри. Во всем виновата я. Никогда себе этого не прощу.

– Но вы же тут совершенно ни при чем.

Она вдруг почувствовала себя страшно одинокой.

– Джерри, если вы еще не ужинали…

– Извините, Лара. Но сегодня я занят.

– А-а, да-да. Понимаю.

Двери лифта раскрылись, и они вошли.

– Бумаги, которые вы должны подписать, находятся в конференц-зале, – сказал Джерри.

– Отлично.

***
Дверь конференц-зала была закрыта. Таунсенд остановился, предоставляя Ларе самой открыть дверь, и, как только она сделала это, четыре десятка голосов дружно запели: «С днем рожденья поздравляем, с днем рожденья поздравляем…»

Ошеломленная, Лара застыла на месте. Перед ней стояли люди, с которыми она многие годы работала, – архитекторы, инженеры, строители. А еще здесь были Чарльз Коэн и профессор Мейер. И Гораций Гуттман, и Кэти, и отец Джерри Таунсенда. Но она видела только Филипа. Он шел ей навстречу, протягивая к ней руки, и Лара вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать.

– Лара…

И она очутилась в его объятиях, безуспешно пытаясь сдержать подступившие слезы. «Я дома, – мелькнуло у нее в голове. – Это моя семья». Ее охватило всеисцеляющее чувство умиротворения. И она ощутила тепло, исходящее от родного ей человека. «Только этим стоит дорожить, – подумала она. – Все остальное не имеет значения».

А ее уже окружили со всех сторон милые, знакомые лица и, не слушая друг друга, разом заговорили.

– С днем рождения, Лара…

– Вы великолепно выглядите…

– Ну как, удивлены?…

Лара повернулась к Джерри Таунсенду:

– Ай, Джерри, как вам не…

Он с деланным испугом затряс головой:

– Это не я. Это Филип все подстроил.

– О дорогой!

Официанты уже начали разносить закуски и напитки.

– Не важно, что там было, – заговорил Чарльз Коэн, – я все равно горжусь вами, Лара. Вы, помнится, заявляли, что намерены сделать все по-другому. Ей-богу, вам это удалось.

– Этой женщине я обязан жизнью, – произнес отец Джерри Таунсенда.

– И я тоже, – улыбнулась Кэти.

– Предлагаю тост, – поднимая бокал, крикнул Джерри, – за лучшего босса, с которым я когда-либо работал и с которым мне еще предстоит работать!

– За очаровательную маленькую девчушку, которая превратилась в очаровательную женщину! – провозгласил Чарльз Коэн.

Тосты сменяли один другой, и наконец очередь дошла до Филипа. Ему так много хотелось ей сказать, но все свои чувства он вложил в пять слов:

– За женщину, которую я люблю! В глазах Лары стояли слезы. К горлу подкатил комок.

– Я…, я стольким обязана всем вам, – дрожащим голосом проговорила она. – Наверное, мне никогда не удастся отблагодарить вас сполна. Я только хочу сказать. – Она осеклась. Переполнявшие ее чувства мешали говорить. -…Спасибо вам. – Лара повернулась к Филипу:

– Спасибо тебе, дорогой. Это самый чудесный день рождения в моей жизни. – Она вдруг вспомнила. – Ох, мне ведь сегодня ночью нужно возвращаться в Рино!

Филип посмотрел ей в глаза и улыбнулся:

– Никогда не бывал в Рино…

***
Через полчаса они уже сидели в лимузине, направлявшемся в аэропорт. Лара держала Филипа за руку и думала: «В конце концов, я потеряла не все. Остаток жизни я посвящу мужу. Все остальное не важно. Главное – быть рядом с ним, заботиться о нем… Больше мне ничего не надо».

– Лара…

Ее мечтательный взор был устремлен на проносящиеся мимо окрестности Нью-Йорка.

– Макс, стойте! – вдруг закричала она. Раздался визг тормозов останавливающегося лимузина. Филип в изумлении уставился на жену. Они находились на обочине шоссе возле огромного, заросшего сорняком пустыря. Лара как завороженная смотрела вдаль широко раскрытыми глазами.

– Лара…

– Смотри, Филип! Ты только посмотри! Он повернул голову.

– На что?

– Неужели ты ничего не видишь?

– А что я должен видеть?

– О, ведь это же великолепно! Там, вдалеке, торговый центр. А ближе к дороге – шикарные жилые дома. Здесь их можно построить целых четыре. Ну, теперь видишь?

Совершенно очарованный, Филип с обожанием и восхищением смотрел на Лару.
Она повернулась к нему. Ее голос дрожал от возбуждения:

– А теперь слушай, что я задумала…
Сидней Шелдон