Идут по разные стороны родные братья...

Идут по разные стороны родные братья,
Защищают кров и семью свою пролитой кровью.
За их спинами встали как щит их отцы, жены и матери,
Охраняют они в тылу младенцев безгрешных покой.
Каждым воином, движет лишь его правда,
За свою идут они в бой, за нее на убой.
И за спинами их только отцы, жены и матери
Молят Бога о спасении грешных душ,
За сохранность любимого, близкого сына,
Чтобы Бог оградил своего от убийств и плена оков.
Также молит отец, малыша в войне потерявший,
Со слезами и комом в горле с кулак:
"Забери меня! Я уже все повидавший!
Мир верни людям или же мне покажи,
За что умирают ангелы этот свет ещё не познавши... В кровопролитии нет и не было никогда их вины!"
Кто повинен в беде, никогда  не имеет значения,
И родителей их, если живы, уже не спасти.
Ведь в аду у всех отбирают веру в спасение,
Заставляя ни в чем неповинных за грехи других хоронить...
И в деревне разгромленной, до тла выжженной,
Чья-то мать сейчас на коленях молит:
"Забери мою душу грешную, во спасение сына, пока он ещё жив, а мою забери".
Бог услышит молитву в огне умирающей матери,
Спасет сына ее он тот час, безотлагательно,
Ведь молился и сын его на небесах:
В белой рясе, мальчонка, курчавый и любознательный каждый день молит Бога за спасение родного только ему по крови отца.
Тот солдат теперь как под куполом,
Будто враг и вовсе не видит его.
Поражается только и думает: вот везение же мое.
И лишь после боев он про сына узнает,
За секунду на колени склонясь, и безудержно будет кричать:
"Зачем же, ты - Боже, мне жизнь сохранил? Почему не ему?! Он же был еще и вовсе малыш...."
Не услышав ответ у небес, в горе погрязнет, да в поисках смерти,
Подставляя себя под огонь, не спасая уже ни себя, ни кого-то ещё.
Только ангелы в эти минуты продолжают Богу на небе шептать
Самые громкие, кровью вымощенные, молитвы во спасение всех нас.