Ничего тайного 8

Но, вдобавок, очень страшно раскрывать подлинные смыслы великой русской классики с помощью Евангельских алгоритмов, поскольку, может, неожиданно, вскрыться и ещё нечто – настолько удивительное и поразительное, о котором не только никто и подумать не мог, но даже никто никогда не думал, чтобы подумать в этом направлении.

В частности, может вскрыться, что если, даже: «Одну молитву чудную твержу я наизусть» - вовсе не значит, что человек обладает христианским мышлением, а тем более – христианским сознанием.

А то, что выдаётся за некое «возвышенно-духовное» чувство, всего лишь - сиюминутный эмоциональный выплеск, зафиксированный в рифму. И само данное произведение отчётливо сообразуется с Евангельским: «Не всякий говорящий Мне: Господи! Господи! войдёт в Царствие Небесное», или, скорее: «Приближаются ко мне люди и чтут Меня языком, сердце же их далёко отстоит от Меня».

И эта «далёкость» станет ещё очевиднее, если по-настоящему проанализировать «Демона», «Героя нашего времени» и даже юношеского «Вадима».

И, вдруг, вполне может оказаться, что великая – без кавычек – русская классическая литература, как рыба в воде чувствует себя на территории мрака, тьмы, и даже в адских границах отлично ориентируется, создавая очень убедительные образы наполненные подлостью, ненавистью, мстительностью.

Но как только она пытается перейти на территории света, чтобы отобразить сознание тамошних обитателей, то сразу понимаешь, что это пространство ей совершенно незнакомо, а, временами - абсолютно чуждо.

Поэтому, положительные персонажи получаются или плоско-картонными, или неубедительно-размытыми, или вообще не имеющими никакого отношения к тому, что в них, по авторскому замыслу, должно быть.

Зато, каков Сильвио из Пушкинского «Выстрела» - это ведь натуральная демоническая натура, человек, с чёрной душой, покрытой незаживающими язвами мщения, да ещё – столько лет подряд.

Но, в итоге, демоническая сущность так и не смогла убить князя – далеко не ангела, но всё же – человека, по своему внутреннему состоянию, во всяком случае, по сравнению с Сильвио.

И здесь, в финале, демон Сильвио - не милосердие проявил, он отступил и проиграл энергетически неизмеримо более могучей Воле – Воле Всемогущего.

И можно сделать такой разбор этого великолепного произведения Пушкина, что потом школьники взахлёб впитают по инерции не только ещё несколько, а всего нашего дорогого Александра Сергеевича, целиком.

Но в итоге, избавленное от инерционного наполнения информационными блоками, включённое и введённое в активный режим юношеское сознание, вполне может самостоятельно прийти к одной мысли, а именно: нахождение в одном предложении словосочетания «русская классика» и слова «духовность» – возможно только с очень большими, фундаментальными оговорками.

А в целом – это взаимоисключающие определения, даже несмотря на наличие в классических текстах христианского антуража, бесконечного потока Евангельских цитат и отсылок к Библейским мотивам.