Расплата

Мы живём вдали, без права на пыл и счастье, потому что, ты думаешь, преданы ремеслу. Не имеет никто ни дома большого, ни моря слуг, но все знают, однако, о нашей над миром власти. Пересохнет вода в колодце — идёшь ко мне, даже если сомнений ворох скользит туманом. Такие, как я, колдуют лихо и не обманут, прося подмоги у болотных живых огней...

Обрастают умения нотками горькой фальши, неизбежно слагаются сказки невесть о чём. А на деле тоскуем обычно вечером горячо, вспоминая о тех, кто идти продолжает дальше. И неведом глупцам закон, что прочнее стали, он живёт под сердцем, ломает тихонько рёбра — коль пригрелся силой, изволь быть собран, поцелуям смерти подставь в тот же день уста.

Позволь объяснить? Мы узники, точно звери, однажды пошли в нужде на север, к краю болот. К тому моменту из нас сотый уже умрёт, а от людей оставшихся будут одни лишь тени. Прельстились на мощь хозяина тех земель, пошли на поклон, надеясь на кров и воду. Только Хозяин был не нашей, увы, породы: не успел убежать — обнаружишь себя в ярме.

Мы платили ему не хлебом и не вином, мы платили ему отголоском своей потери. Так рождались о духах земли поверья.

Но о свободе мы не смели просить Его.