Дом зарянки 1

В городе тоже есть природа цветущая и разнообразная.
Живущие в суете и суматохе городской жизни, бегущие вместе с толпой её не
замечают. Торопливые, порой не видят и того, что творится прямо у них под носом.
Так в непомерно разросшейся Москве упустили из виду воробьёв. Исчезли воробьи, а
заметили пропажу не орнитологи, а голубятники. Всегда ведь так было, бросят
голубям хлебную корку, а шустрые воробьи налетают стаей, торопливо тащат хлебные
крохи к себе. И вдруг исчезли, голуби спокойно клюют хлеб, а рядом ни одного
воробья.

И растерянный орнитолог объясняет по радио России, что его уже две недели мучают
телефонными звонками растревоженные граждане. А он не знает ничего, где-то в
листве они чирикают, но никто их не подсчитывал, не следил за численностью,
настолько обыденными, неистребимыми казались воробьи.
Исчезли в городе коровы и лошади, перестал на землю сыпаться овёс, а воробьи
остались. Стали плотно стричь кроны деревьев, а воробьи приспособились в них
скрываться от хищников. Снесли в мегаполисе одноэтажные деревянные дома,
застроили пятиэтажками, а воробьи опять приспособились отдирать обшивку с крыши
и там устраивать гнёзда, стали вместе с синицами зимовать на чердаках. Может быть
небоскрёбы и модный сайдинг тому виной, что воробьям негде угнездиться?
Или всему виной настойчивая косьба газонов? Семена трав не вызревают, насекомые
исчезают и воробьям питаться нечем.
Ради бабочек и шмелей британцы стали отказываться от гладко стриженного
английского газона и сеять смесь "мавританский ковёр".
Может быть и нам пора высаживать белый и розовый клевер?

В Иркутске тоже воробьёв стало меньше В советское время они тучами слетались на
улицу Грибоедова к воротам хлебозавода № 2. Их бодрое чириканье и суета, их битвы
за кусок хлеба, дружное купание в пыли, их одновременный взлёт при звоне
приближающегося трамвая придавали улице оживление и энергию.
После распада СССР, в девяностые годы завод был разорился, в громадном здании
устроили торговый центр "Грибоедовский". "Грибоедовский" процветал, пока рядом
не построили ТЦ "Лермонтов" и в результате конкуренции продуктовые магазины
ушли, опустели разномастные киоски в ограде бывшего завода, маленький уличный
рынок почти исчез . Старый магазин "Хлеб" у проходной завода по-прежнему
работает, выпечку везут с улицы "Польских повстанцев" от хлебозавода № 1 по мосту
через Ангару. Горячего хлебушка здесь теперь не отведаешь. Вторые, запасные ворота хлебозавода № 2 закрылись навеки и перед ними выросли высокие клёны.

Рядом со зданием бывшего хлебозавода № 2 на территории бывшей спортплощадки,
которая в лихие девяностые была автостоянкой, построили Кафедральный католический собор.
Улицу Грибоедова заасфальтировали и на ней воробьи уже не купаются в пыли. После
дождя небольшая стайка воробьишек плещется в большой луже между собором и
магазином "Хлеб".
У стен собора сестры посадили небольшой огород с кустами малины, с теплицами,
разбили цветник. Над цветами кружатся пёстрые бабочки-крапивницы, гудят шмели,
иногда прилетают пчёлы. Пчёл тоже стало меньше.
Деревянные избы-пятистенки по улице Грибоедова стали с конца девяностых
заменяться более комфортными двухэтажными домиками с уютными мансардами,
при домиках по-прежнему зеленеют огороды. Над огородами кружат неистребимые
капустные белянки. Иногда можно увидеть, как сибирский кот, ведущий полудомашний образ жизни, ловит такую бабочку и с аппетитом её съедает, только крылья полетели по ветру.

Трамвайные пути, деревянные шпалы, щебёночный балласт порос пыреем и
низенькими колосьями Что это за колосья? Может быть, пшеница из того зерна, что
когда-то привозили на хлебозавод. Яркая бабочка перелетела через стальные
рельсовые нити, присела на дорожный бетон, раскрыв прекрасные крылья.
Остановился проходивший мимо студент и принялся фотографировать бабочку
смартфоном. Это дневной павлиний глаз, самая заметная бабочка Восточной Сибири,
её гусеницы питаются крапивой. Крапиву беспощадно выкашивают, но она всё равно
вздымается стеной. Газокосилки сгубили дикие ирисы-касатики, лютики, белые
ромашки, добивают клевер, а жгучая и глухая крапива, ползучий пырей, неубиваемый
подорожник, живучая лебеда и неистребимые одуванчики заполнят их место.
У высоких заборов уцелел цветущий репейник. Трамвай пройдёт, автомобиль проедет
и снова слышно, как стрекочут кузнечики.

Вдоль дороги растут старые тополя, которые власти постоянно хотят срубить, тополя
долгое время были оплотом надоедливых ворон. Ворон в последние пять лет тоже
стало меньше, у мусорных контейнеров, ворон потеснили чайки. Чайки пасутся на
мусорных контейнерах, городская администрация стала заменять обычные
контейнеры огромными, вкопанными в землю резервуарами и полку чаек убыло.
Склон ведущий к учебному автодрому укреплён тополями и клёном ясенелистным.
Клён- американец растёт быстро, сеет повсюду крылатые семена. Его ненавидят,
мечтают как ни будь уничтожить, как вредное растение. А что здесь будет расти?
Багульник? Его за последние двадцать пять лет полностью выломали.
Клён ясенелистным своими зарослями образует самые настоящие городские джунгли.

Две сороки истерично трещат среди листвы. Возмутитель спокойствия - подкрадывающийся белый кот, он уже вскарабкался по стволу клёна, но был обнаружен.
Кот нарушает сорочье существование, представляет постоянную угрозу
для гнезда и птенцов. Но без кота расплодятся мыши, мыши грызут урожай в
огородах, могут совершить набег даже на супермаркет. В жилом доме, где на первом
этаже расположена небольшая пекарня, замуровали подвалы, чтобы не заходили
бродячие кошки, и вот на газоне перед домом бегает мышонок. Вредный клён
пригодился сорокам для гнездования. Это гнездо не единственное в Студгородке.
Сорочьи гнезда есть и на более шумных улицах. Одно гнездо сороки свили даже на
клёне у здания Сосновской экспедиции, у прохожих над головами.

Был год, когда в Иркутске загнездились ранее невиданные голубые сороки,
прибывшие из Китая. Но на другой год они не вернулись. И уже лет сорок нет здесь
скворцов, полвека не видно ласточек. Ласточек убила большая химия, скворцов
протравливание посевов. Земноводных не видно уже лет восемьдесят.

Использование пестицидов и гербицидов отравляет популяции насекомых, которые
служат источником пищи для многих видов. И вот что странно птицы и рыбы
исчезают, пчёлы мрут, а те, кого травили быстро восстанавливают свою численность.
Яблоневая моль, ранее невиданная, второе десятилетие держит в осаде сибирскую
яблоню, её гусеницы по весне опутывают белые цветы липкими нитями. Моль
регулярно травят, но коконы у куколок остаются неповреждёнными, потому эту серую
бабочку ещё называют щитовкой.
Пытались обрезать деревья, но моль заводилась снова.

Был год, когда частные управляющие компании провели обрезку деревьев во время
гнездования птиц. К иркутским орнитологам тогда принесли сотни птенцов. Редких
птиц они смогли выходить, а разных синиц и воробьёв пришлось выкинуть.
Синицы летом из города никуда не улетают, просто в зелёной листве они незаметны.
Улица Грибоедова небольшая, всего четыре трамвайные остановки, можно пройти
пешком от трамвайного кольца, где расположен католический собор и два торговых
центра, к её началу - у Грибоедовской рощи.

Роща у остановки «Грибоедова» трамвая № 1 на самом деле - старое Глазковское
кладбище. Это одно из нескольких забытых кладбищ Иркутска, превращенных после
революции и компании борьбы с религией в парки развлечений. Среди старых берёз
и редких сосен ещё заметны холмики - могилы без надгробий. В кронах посвистывают
синицы большие и малые. Мрачный ворон каркает на самом верху.
Улица Грибоедова до переименования была Третьей Глазковской. И в её начале , в
роще, уцелевшей от рубки, хоронили жителей предместья Глазково. Убитые в боях,
умершие от ран и болезней, погибшие в несчастных случаях солдаты и офицеры
Чехословацкого корпуса были погребены в братских могилах Глазковского кладбища в
1918–1919 годах. Глазковское кладбище относилось к приходу Николо-
Иннокентьевской церкви. В Советское время церковь стала кинотеатром "Заря" .
Сейчас церковь восстановлена, про кладбище никто кроме историков не вспоминает.
В 2021 году активисты отделения Гвардии Захара Прилепина посадили в старой роще
молодые деревья. Официально Грибоедовская роща считается самой маленькой
лесной зоной в городской черте во всём Сибирском федеральном округе. Площадь
рощи четыре гектара.

Рядом, если пройти по улице Чернышевского или по улице Звединской в сторону
Ангары есть роща побольше. В этой роще уже не только синицы водятся, но и
поползень может пробежать вниз головой по сосновому стволу. Друг за другом снуют
две пары шустрых белок. Иногда слышится дробь по гулкому дереву, это пёстрый
дятел добирается до личинок жука короеда. Если повезёт, зоркий глаз может заметить и зелёного дятла. Эта роща тоже кладбище, только очень древнее, осталось с тех времён, когда не строили каменные дома, а рыбу ловили костяными крючками.

Глубокой осенью, в ноябре сюда прилетит хищник, начнёт кружить между двумя
рощами, над свердловским рынком, который сто лет тому назад был Глазковскими
торговыми рядами. Хищник начнёт сбивать кругами и побивать сизых голубей. Кто
он? Ястреб или сокол? На другом берегу, на улице "Декабрьских событий" в
огромной, чёрной птице был опознан мохноногий курганник. Курганник прилетает
тогда, когда полевые мыши скрываются под снежным настом.
Привычная мрачность пропадает в этих краях, только в конце апреля, в разгаре мая, а в середине июня погода как-то переламывается. Точно в году существуют не четыре, а шесть времён года и пятому времени бабьего лета противостоит шестое время года - предлетье. И если в бабье лето мир роскошно увядает, то в предлетье всё вокруг стремительно расцветает.

Если свернуть с улицы Грибоедова на улицу Жуковского, то увидишь как перед входом
в общежитие цветут жёлто-оранжевые жарки. Кто-то выкопал растение в тайге и
посадил на клумбе. Купальница Кытманова - жарок, так похожа на купальницу
азиатскую -огонёк из того же семейства лютиковые, что отличить их сможет только
ботаник. Впервые купальница иркутская , жарок, как отдельный вид была описана
профессором Ревердатто. Ещё недавно жарки были распространенными цветами на
территории города, массовое вырывание привело к исчезновению. Цветок занесен в
Красную книгу Иркутской области. Жарок изображен на гербе города Шелехова,
который входит в состав Иркутской агломерации и Большого Иркутска.

Рядом с оранжевыми цветами весело прыгают две чёрно- белые трясогузки. А это что
за пташка размером с воробья, но не воробей и не трясогузка? Оперение у птахи -
черное, белое, рыжее. Птичка стремительно взлетает, показав яркий огненно-рыжий
хвост. Птичка цвета зари, так похожа на крылатый жарок. Наверное, это зарянка
вернулась в свой родной дом. Где же твой дом, зарянка? На ветвях ясенелистного
клёна, на тополе или под крышей кирпичной пятиэтажки?

Примечание
Рисунок к рассказу "Горихвостка и малиновка" выполнен мной.