Критическое фэнтези

“Себя отдавая критической теме,
ты острым словцом проникаешь сквозь стену.
Но истина хитро скрывает свой лик,
нещадно блефуя a’la politique…”


Как-то я подверг нещадной критике
демократизацию страны.
Недостатки разобрал на винтики.
Только не добрался "до Луны".
Вся свобода слова - профанация.
Цензоры кусают всех подряд.
Плюрализм, подвергшийся кастрации,
прячет от народа хитрый взгляд.

Свод антинародно-правоведческий
служит феодальному тельцу.
Вдрызг разорено моё отечество,
отдано на откуп подлецу.
Без защиты гибнет население,
сокращая мужественный пол.
Предана история забвению,
варящаяся среди крамол.

Наболело, закипело, вспенилось,
заскребло сердечное нутро.
Злилась желчь, шипела словно перекись,
душу жгла, как забродивший ром.
С треском разрывалось мироздание.
Ложь и недоверие кругом.
Выплеснулась боль негодования
на страничке текстовым письмом.

В мире далеко не предсказуемом,
там, где тонко, рвётся неспроста.
Если доминирует безумие,
души заполняет пустота.
Мужество сгорает от бессилия,
не утратив веры в правоту.
Мысль свободная трепещет крыльями,
призывая верить в красоту.

Вот и мне пристало - роль глашатая
обозначить дерзким мастерком.
По нутру христовое распятие
грезящему пламенным стихом.
Над правдивой сутью тень безмолвия
злобно кружит словно вороньё.
Выстрелит моё внутриутробное
письмецо, как гневное ружьё.

Вечерело или же смеркалось.
Заблудились сны во тьме ночной.
Что-то неожиданно подкралось,
прошуршало за моей спиной.
Не понятно, с чем же я столкнулся,
ожидая каверзный подвох.
Сердце застучало частым пульсом,
застывая, сдерживая вдох.

В воздухе нависло ожидание.
Проявился смутный силуэт.
Существо, подобно изваянию
излучало сумеречный свет.
До меня донёсся голос вкрадчивый,
жесткой фразой растревожив слух.
Я не понял, что за безобразие
мне наподдавало оплеух.

Ба! Да это - “демократизация”
шепчет несусветные слова.
Переполнившись эмансипацией,
у неё кружится голова.
Стало мне неловко - Я ж ругал её.
Ведь она, старалась, как могла.
Женская натура шепчет о своём,
про такие важные дела.

Камнепреткновенное препятствие,
на меня нацелившее взор,
провело дознанье беспристрастное.
Но я стойко выдержал укор.
Дело шито беленькими нитками,
оболгав, что можно и нельзя.
Щурилось препятствие с ужимками,
набивалось всячески в друзья.

Говорило, что моё признание
всем пойдёт на пользу, не во вред.
И готов ли я для покаяния?
У меня и выхода-то нет.
Лучше будет, если на колени я
встану, буйну(ю) голову склонив.
А потом признаюсь в преступлении,
содержащем жуткий негатив.

Я оцепенел от возмущения,
открывая бессловесный рот.
И, не принимая обвинения -
глупого (сам черт не разберёт),
рассмеялся наглости немыслимой,
ей в глаза упрямо посмотрев,
плюнул ей в личину с укоризною,
разменяв доверие на гнев.

Но не унималась окаянная,
вперивши в меня суровый взгляд
демократизация престранная,
что-то сочиняя невпопад.
Я не напрягался в оправданиях.
Прения всегда у нас в чести.
Видимо устало “изваяние”,
осознав, что нам не по пути.

В тот же миг сошло на нет видение.
Лишь остался в воздухе дымок.
И в душе туманные сомнения,
в горле спазм и стрессовый комок
Может в нашей бытности двусмысленной
параллели вдруг пересеклись.
Мир бескрайний полнится сюрпризами,
наполняя чудесами жизнь.

Только в ней осталось всё по-прежнему.
Сытый сыт, богатенький богат.
Не наступит время безмятежное.
Нищий также милостыне рад.
Мрёт народ, устав от издевательства,
что принёс в страну капитализм.
В моде стали беды и предательство,
и тупой ура-патриотизм.

С.Разумов
15.08.2024