Ничего тайного 4

Поступил ли я с этими подростками, что называется «по-доброму»? На первый взгляд, кажется, что, нет. В нашем понимании, «по-доброму», это когда ласково, с улыбкой, с душой, с разговором, с убеждениями, а не с ледышками, летящими со скоростью хоккейной шайбы, и попадающими точно в лицо - восемь раз за две минуты.

А что могло бы дать моё доброе, словесное внушение? Скорее всего, подростки перестали бы швыряться снежками и ушли. А в другой раз – снова бы пришли поразвлечься, просто так, от нечего делать.

Но если бы эти весёлые ребята продолжили свои развлечения дальше - вполне вероятно, что, однажды, кто-то из родителей детей, которых они забрасывали снежками до слёз, мог бы, сгоряча, не только окровавить лица, но пробить весельчакам головы и переломать ноги.

Следовательно, мои действия предотвратили такое дальнейшее развитие событий, при котором, и число пострадавших, и количество страданий могло бы многократно увеличиться. Тогда, получается, что я поступил всё-таки, «по-доброму?»

На самом деле, в основе моих действий лежала доброжелательность. Мы привычно полагаем, что «доброта» и «доброжелательность» - это определения тождественные, или почти такие. Но это – фундаментальная ошибка. При этом, ошибка, являющаяся, фактически, постулатом, который инерционное сознание принимает безоговорочно.

Доброта – это отношение. То есть – определённый характер поведения, при общении с кем, или с чем-либо. Хорошее отношение к собакам, кошкам, цветочкам, это безусловное проявление доброты.

Только, зачастую, доброе отношение, например, к собакам, автоматически не обещает аналогичного отношения к людям. А нередко – просто гарантирует прямо противоположное.

Продолжая дальше, можно уверенно сказать, что доброе отношение к своим детям абсолютно не гарантирует такого же отношения к чужим.

«Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим…» - вероятнее всего, что именно о такой доброте говорит Новый Завет. Впрочем, то, что злые люди могут совершать добрые поступки и даже творить добрые дела – никем и не оспаривается.

Но получается, что доброта – это не просто отношение. Это – рамочное, очень ограниченное отношение, часто – настроенческое, но в целом – не постоянное, а эпизодическое, подверженное массе оговорок и отговорок.

А вот доброжелательность – совсем не отношение, а неизменная личностная черта, можно сказать, «сознательное состояние готовности». Причём, всеобъемлющее и неизменное. Утром, вечером, днём и ночью, и в целом, и в частности, в общем, и в отдельности. «Доброжелательный настрой» - самое подходящее словосочетание, характеризующее данное состояние.

Есть ещё такая формулировка: «Доброта – человеческая ипостась, доброжелательность – Божья.» - честное слово, не помню, кто сказал, может быть, даже я, хотя - не утверждаю.

Но то, что добрый человек может не быть доброжелательным, а доброжелательный - обязательно будет и добрым тоже, вот, это точно моё личное определение и железная аксиома.

А ещё, именно доброжелательность является основным фактором сложнейшей структуры ситуационного мышления