50 лет начала строительства БАМа

Я снова о своих вехах.   
    Недавно было 50 лет начала работ по строительству Байкало-Амурской магистрали («А короче - БАМ»). И вроде бы народ начал суетиться, собрался что-то там даже переименовывать в Москве, но потом из-за более существенных проблем и забот, как-то всё рассосалось, тем более, что, как оказалось, магистраль-то не достроили, туннели какие-то не пробили, короче, и праздновать по сути нечего. А я вот помню лето 1974 года на БАМе, а поскольку собрался пробежаться по основным своим жизненным вехам, нашёл старый свой пост, и, в частности, как мы с А. Пушкиным в Звездном в библиотеке работали. Но для меня всё начиналось очень неожиданно, я не собирался в строй-отряд «Бригантина», но были мы тогда очень лёгкими на подъём, утром ребята пригласили в эту самую «Бригантину», а это был строй-отряд с инженерного факультета, а там были только и исключительно люди, прошедшие армейскую службы, а это значит, что и заработки будут посолиднее. Так что утром я согласился, просто деньги были позарез нужны, а вечером согласился и квартирьером поехать, прям утром и улетаем из Внуково в Братск. Покидал я что попало в рюкзак, а утром мы собрались на конечной 144 автобуса и нас на каком-то левом ПАЗике довезли до Внучки.
     И вот тут началось. Во-первых, билеты у нас были, но на другие фамилии, т.е., четыре гвардейца по каким-то причинам не смогли лететь, а мы должны были их заменить. Во-вторых, в аэропорту нам билеты отказались менять, насколько я помню, уже до вылета было меньше часа. Ну, и что теперь было делать? Провожал нас будущий командир отряда, и он бегал туда-сюда по залу отлетов, и дело уже пахло керосином. Наконец, кто-то из ментов посоветовал ему обратиться к начальнику аэропорта, или дежурному по смене. А уже объявили посадку. Наконец вышел этот самый начальник в фуражке с кокардой, наш-то командир объясняет ему, что он срывает всесоюзную комсомольскую стройку, а тот ему резонно так заявляет, что вовремя нужно приезжать и со своими билетами. А наш-то ему, мол, давайте уж, в качестве исключения. Подходим мы всей гурьбой к контролю, и на глазах этого начальника, ментов и таможенников начинаем проходить со своими паспортами и с чужими билетами. Свою фамилию я и сейчас помню, но не буду приводить, парень был с журфака, белорус, мы потом пересекались. Сели и улетели, никто никаких вещей у нас не проверял, вот ведь времена были!
     К сожалению, фотографию в аэропорту Братска я потерял, а жалко, очень мы там были харАктерные. Лагерь мы собрали за сутки, это была не плоская поляна, а склон холма, они называют сопками, обычные армейские палатки человек на двадцать, только полы с одной стороны упирались в склон, а с другой стороны мы подставляли сваи. Палаток было четыре или шесть, не могу точно припомнить, внизу была кухня и площадка для бесед и построений. Частично это видно на фото 1. Вид из лагеря был потрясающий, через железку в ущелье текла Таюра, но её не было видно, напротив были синие или зеленые сопки, а ниже сопок плыли облака. Красотища – неимоверная.
     На следующий день приехал прораб из ПМК и инженер по охране труда. Инженер этот был якут и по-русски говорил с трудом, нёс он полную чепуху, предупреждал, чтобы мы не обстукивали кедры с целью добытия шишек, причиной называл опасность попадания шишки в глаз, в результате чего глазное яблоко может вытечь. Кстати, способ мы опробовали через недельку, мужик подал хорошую идею, сами бы мы не додумались никогда. Явно, сам часто оббивал кедры. Затем предупреждал дальше пяти километров от лагеря в тайгу не отходить, потому что бывает «рыс заходит», и ещё, чтобы мы не ловили в Таюре омуля, короче, смех и чепуха всё это. А вот прораб выдал для работы специальные наборы. Черные костюмы из плотной ткани и резиновые сапоги, а против комаров и мошки: специальные рубахи из толстой веревки, сверху одеваешь ещё одну нейлоновую куртку, это чтобы длины комариного хобота не хватило, и в завершении – специальную шляпу с черной сеткой навроде как у пчеловодов. Перчатки обещал менять ежедневно. Теперь прикиньте, в таком наряде вы выходите работать в 38-40 градусов жары. Из всего этого добра пригодились только перчатки и брюки, к мошке человек быстро привыкает, для меня проблемой были слепни и оводы, которые на БАМе как слоны. Правда, многие рубахи из толстой сетки носили, не знаю, я даже не натягивал ни разу. Ещё в квартирьерах, мы разбились на бригады, кто на железку, кто ризбермы заполнять. Но на железку ездили только человек пять вместе с мастером, они там работали, но скорее это была стажировка и обучение.
     В этом строй-отряде познакомился я с Александром Пушкиным. Пушкин был не университетский, каким ветром его занесло – неизвестно. Чуть постарше нас, с ухоженными такими усами. Пока мы на жаре долбились на железке или засыпали камнем резбирмы, пропади они пропадом, он устроился каким-то образом разбирать книги в библиотеку Звездного. Книги слали со всего Союза для героев-строителей БАМа, а кто же будет эти кучи разбирать? Вот он утром садился на дрезину строителей и катил в Звездный, там до лагеря километров 7 было. Раз, по просьбе начальства, я тоже поучаствовал. Книг было видимо-невидимо, до потолка. Никаким строителям это было ни в жизнь не прочесть. Александр сразу же заказал шкафы, и когда я там был, шкафы были расставлены по помещению, на них висели незамысловатые таблички: «Зарубежная классика», «Русская классика», «Советская классика», «Поэзия», «Искусство» ну и т.д. Разделительные буквы для шкафов он тоже написал и расставил. Нужно было теперь разгребать эти Авгиевы конюшни и расставлять книги по полкам. Чем, собственно, я и занялся, а Саша (условно) конструировал классификатор в виде комодика с ящичками.
     Жизнь в поселке была бойкой, одна молодежь, к тому же был официальный «сухой закон». Его обходили, но, обычно, тоже коллективно. На «День строителя», например, привезли самосвал водки, и проблем нет. Читать времени, конечно, не было, да и валились мы поле работы замертво. Но по воскресеньям в Звездный обязательно кто-нибудь приезжал для повышения морально-политического уровня. Мы иногда ездили, но я был только на встрече с Дином Ридом, в самом начале, еще в квартирьерстве, да с Робертом Рождественским, вообще-то, на тот момент я не прочитал ни одного его стихотворения. Но Звездный к встрече со знаменитостью готовился: везде порядок навели, да заборы покрасили известкой. Так что картина была маслом. Кстати, он желающим дарил свою книгу с автографом, где-то и мой экземпляр лежит. Я тогда его почитал, ничего меня не впечатлило, только вот «Жил человечек маленький… автомат ему дали маленький». Душевно.
    Этот строй-отряд был для меня особенным, и трудным, и очень деньги были нужны. А вообще, жизнь в поселке была вполне культурная, в магазине были приличные товары, в основном китайские, техника была японская, штатовская и немецкая: Магирусы, Като, Катерпиллеры. Ну и наш был трактор с надписью «Подарок от комсомола Челябинска». Смотрелся этот подарок, надо сказать, не очень. Да и ломался постоянно. Но главное для меня было, что ночью можно было позвонить в Москву. Идешь ночью в Звездный, приходишь в такое отдельно стоящее строение, свет горит, только стол, стул и телефон. Набираешь «8» и ждешь ответа, девушка здоровается и спрашивает: чего изволите. Говоришь: Москву, номер, 3 минуты (например). Сразу же можно говорить. Если занято – она перезванивает через несколько минут. Это был совершенно сумасшедший прогресс по тем временам, да еще посреди тайги.
    Ну, так вот, Пушкин. В конце стой-отряда у него набралась целая наволочка интересных книг, а книги тогда очень ценились, поверьте. И вот принес он мне книжку Пиранделло «Покойный Маттиа Паскаль». Я отказался брать наотрез, неудобно было. Сказал только, что он может делать, как хочет. Саша (условно) говорит, пойми, дурья башка, никто здесь никогда не откроет Пиранделло, не нужен он тут никому. И потом, говорит, это точно для тебя. Ломаться не было смысла, но до сих пор не знаю, почему именно для меня?
     Обычай переворота – это давняя традиция в наших отрядах. Обычно на «День строителя» командира, комиссара, завхоза и мастера крутят, выбирают новую команду. Устраивается грандиозный праздник с возлияниями и последующей казнью начальников.  Тогда, в «Бригантине» схватили всех, только хитрый завхоз заранее удрал. И правильно сделал, кормил он нас черт знает какой требухой, в прямом смысле, ни разу за весь отряд не было мяса.
     Казнь происходила по-разному. На этот раз вместо флага подняли чьи-то трусы, а комиссара привязали к мачте. Он, конечно, орал, что всех сгноит и т.д. Но под него уже поднесли с кухни дрова и собирались поджарить. Нужно было только выбрать, кто будет поджигать. И тут кому-то пришла мысль, что нужно, чтобы поджег Гхош Чулчанд (условно). Был у нас такой боец с Цейлона, абсолютно ненужный человек, маленький и загнанный несчастный индус. Он всё выполнял строго и точно, и тут тоже, сказали: поджигать, значит надо поджигать. Дело приобретало уже нешуточный размах. Но тут мы зачитали требования начальникам. Там практически все было связано с едой, и начальники конечно согласились. Дальше все продолжалось с их участием: ужин и концерт. В общем, развлекались. Гхош (условно) спел нам заунывную песню, которую он назвал «О тяжелом труде бедного индийского студента на стройках Сибири». Другие были времена.
         Этот строй-отряд меня многому научил, но главное – это отношения между людьми. Мы потом дружили долго. И после универа, и на работе, и по жизни.
      С Пушкиным (условно) я встречался только один раз, случайно, в книжном магазине «Москва». Оказалось, он живет недалеко. Пошли с ним, посидели. Он жил с дочкой Полиной (условно).  Книг у него было очень много, и вообще, с ним можно было разговаривать на любую тему, вот только с точными науками у него был полный провал. Очень много было итальянских авторов, ему нравился Д’Аннунцио, а мне нет. Скучно это всё. Но в тот раз мы вспоминали Звездный и Таюру, да еще говорили о Гессе, я тогда увлекался, да и сейчас считаю, что мне повезло, что «Степного волка» и «Игру в бисер» я прочитал в молодости, а «Игру в бисер» - с Сашиной подачи.  Пушкин был художником.
   Между прочим, любовь к книге была действительно повсеместной и зашкаливающей, а дефицит такой, что никто сейчас представить этого не сможет (пока не может). Было время, я постоянно ездил по книжным толчкам: на Кузнецком, в Столешниковом, у памятника первопечатнику Ивану Федорову, у высотки в Котельниках (лет через десять я переехал на Б.Дмитровку, и букинист в Столешниковом был от меня в 100 метрах, так что, на моих глазах он загибался). Да что там: на «Огонек» подписывались потому, что там приложение было, разные собрания сочинений. Надо сказать, что для многих это была просто страсть, и книги они не особенно читали. Но только не для меня: если что-то мне действительно интересно, читаю книгу, а не гаджет или компьютер. Поэтому люблю дома книги, и их у меня великое множество.
   Теперь о юбилее БАМа. Чего корячились-то? Не понятно. Сейчас с новыми силами покорять что-то там снова собираются. Но есть же разница: тогда это была супердержава, у нее были стратегические и идеологические задачи, а Китай был мелким, но противником на Востоке, сейчас что и от кого защищать собираемся? Китай вроде бы лучший друг, очень крупный друг, растущий на 6-7% в год (сейчас), да и так ему уже все отдали, включая неизмеримые километры Сибирской тайги для вырубки, идеологии у нас нет, возможностей тоже нет, уже и пенсионеров второй раз никак обобрать не удастся (это я еще до пенсионной реформы писал).
    Недавно был день книги и день библиотекаря, и я считаю, что это очень важные вещи для нас, теперь к ним прибавился Интернет. Правда некоторым очень хочется Интернет этот на всякий случай скрутить для нашего же блага, только это очень глупо потому, что фактически они пилят изо всех сил сук, на котором сидят. Но объяснить этой публике давно уже ничего нельзя, и не только у нас. Человечество, к сожалению, переживало эпохи регресса, к примеру, начало Средневековья отбросило Европу на века назад, регресс и сейчас на лицо, к сожалению, еще раз повторю, не только у нас. Только посмотрите, что вокруг творится.
На фото: Группа квартирьеров строй-отряда «Бригантина», 1974 год

15.8.2024