Лизка, у меня полный облом. Глава 16

Глава 16 Беседа.

Они вошли в дом, прошли на кухню, Лиза сразу включила чайник, а пока сервировала стол под чаепитие. На столе появились чашки с блюдцами, вазочки с вареньем, конфетами и ватрушки. Закипел чайник, заварила лесные травы с липой и вскоре они уже пили чай

– Лиз, а мне обязательно надо быть лекарем?
– Я ещё не знаю, что тебе основное откроется, но целительское дело ты должна освоить, оно у тебя уже есть, ты только его сама не распознала. Ты от всего всячески уклоняешься, увиливаешь.
– А оно мне надо? У нас и так целителей, да разных бабок в округе развелось, хоть отбавляй. И это не считая тебя и бабки нашей Нюры.

– Но, Рай, я тебе уже объясняла, что может случиться. Главное тебе принять и разобраться, а уж пригодится оно тебе или нет, одному Роду известно. Возможно, тебе другую стезю покажут. Возможно, у вас с Сергеем будет что-то общее и к целительству никакого отношения не будет иметь. Возможно оно будет нужно тебе позже, Дальше видно будет. В любом случае, школа бабушки Нюры для тебя уже открыта.

– Умм. Сделав глоток чаю, произнесла Рая, и держа чашку с чаем в руках, продолжила.
Я ещё думаю, Лиз у меня есть просьба к тебе.
– Какая?
– Давно уже хотела попросить. Лиз, а сплети или свяжи обереги Серёже и Игорьку. Серёже можно ввиде брелока, а Игорьку.....
– Для чего? Не дослушав спросила Лиза.
– Лизк, глупый вопрос.
– А я думаю, глупая просьба.
– Это почему же? Ты ведь посторонним людям вяжешь.

– Вяжу, детям, подросткам, иногда взрослому, какую-нибудь безделицу, если вижу, что это надо.
– А ты думаешь Игорьку не надо? Да, он хоть уже большенький мальчик, ему скоро будет четырнадцать лет. Лиз, но ведь он тоже ребёнок и мне хотелось его уберечь от всего. Я за эти дни полюбила его, как родного. Вот ты знаешь, что со мной случилось?

– Любовь настоящая пробует тебя заполнить. и по всей видимости скоро полностью заполнит.
– Да? Скорее бы. Рая блаженно улыбнулась, продолжила. Ну, так, как с просьбой?
– С просьбой? Не в этом дело, Рай, они же меня не просили. А что просили, я сделала.
– А тебя все просили, кому ты вязала? Ведь нет же.
– Нет, верно. Детям мало кто просит, а взрослые тоже. Здесь просто, я когда иду по селу у меня всегда в сумке есть несколько штук маленьких игрушек. Вижу, кому очень требуется, не навязчиво дарю. А твоя просьба ровна нулю, сама возьми их в оберег. У тебя это очень даже здорово получится. А я вяжу, это назвать и оберегом-то не назовёшь. Кто просит, получается оберег.

– Так ты, что обманываешь людей?
Лиза поперхнулась чаем от слов Раи и посмотрела на неё.
– Ты, что сдурела? Никого я не обманываю. А настоящий оберег может сделать только мать для своего ребёнка и для любимого, бабушка может, я же вяжу....
– Значит, я не смогут сделать, мне он по крови никто.

– Ты сначала выслушай. А потом делай выводы. Рая, ты как обычно бежишь впереди паровоза.  Ты сможешь взять их в свой оберег, если у тебя намерения серьёзные, а не баловство. Создать тебе его поможет бабушка Нюра, после того, как ты её выслушаешь.

– А ты не сделаешь? Не поможешь создать?
– Помочь можно, это не сложно, но вряд ли такое произойдёт через меня, тебе надо послушать бабушку Нюру. Она даст тебе знания.
– У тебя их нет?
– Есть, но учить, не мой удел. У меня другая специфика....
– Игрушки вязать? Насмешливо спросила Рая.
– Нет. И это не моё, просто я это делаю, как бы тебе сказать, от скуки. И ещё, всё же надо помогать своим людям. Вот и помогаю.

– А какой твой удел?
– Быть рядом с Петей.
– Так его же нет.
– Вот и пойду его искать.
– Ты же сказала, к бабушке полетишь.
– Да, она знает, где Петя. Мне нужно и её повидать и Петю.
– Чёт мне не верится. Чёт ты темнишь, Лизка. Не хочешь помочь, так и скажи.
– Твоё право, верить или не верить.
– А мой какой удел?
– Быть с Сергеем. Но сначала учиться.
– А если то и другое?

– Так ты же рядом с ним, а для дальнейшего развития, следует принятие знаний у бабушки Нюры.
– А я слышала, ведьма передаёт свои знания, когда умирает.
– Бабушка будет ещё долго жить. Свой дар ей ещё рано передавать, самой нужен будет. А тебя ей надо научить, чтобы  не наломала дров своими выходками. Ведь твой дар всё равно будет наружу лезть. Ты думаешь, ей хочется возиться с тобой? Конечно, нет, но это идёт свыше и она будет обязана научить тебя всему. Что потребуется в твоей дальнейшей жизни.

– Вот ведь, б…..
– И перестань употреблять порочные слова. Быстро пресекла её Лиза.
– Да, я просто хотела сказать блин. Что тут такого?
– Ничего, учись обходиться без любых ругательств.
– Интересно, а как я буду на работе? Там не хочешь, да ругнёшься.
– Тоже будешь следить за словами. И потом тебе-то, что ругаться? Пусть директор и ругается на всех, а ты всего лишь экономист.
– Я не только экономист….
– Разницы никакой, ты ведущий специалист и многофункциональный, тебя должны уважать, а ты ругаешься.

– Меня уважают. Ладно, соглашаюсь. Так и быть. И учиться буду, но прошу тебя, свяжи хоть Игорьку, что-нибудь обережное.
– Ему не требуется оберег, у него есть уже оберег, и он в нём. Он получил его, когда мне пришлось его лечить. Такая мощная защита создалась, и не зря его теперь от матери убрали, той самой ещё лечиться требуется.
– А кто его создал? Ты?

– Высшие при моём участии. Ответила Лиза и показала пальцем вверх. Учись и ты поймёшь, что это на самом деле. А игрушки я вяжу, да, и забавные жилетики, и разные там лоскуточки, платочки, так это не то, чтобы обережные. Эти вещицы рассчитаны, чтобы человек маленький или большой стал уверенным в себе, избавился от пороков. Просто я вижу, под какой кабалой находится ребёнок или взрослый. Эти вещицы помогают избавиться от прилипших искусственных никому не нужных комплексов. Чтобы раскрывались самые потаённые и глубинные веления сердца. У многих души в кабале, вот и помогаю тихо с комфортом им вырваться. Трус сможет преодолеть свою трусость, раскроется совесть и храбрость. Девочки перестанут завидовать красавицам, как осознают, они тоже красивы и прелестны. Каждая по-своему. Много чего можно предотворить, если измениться характер и мировоззрение. А это сейчас очень нужно.

– Ну да, вон, что в мире делается. Вот, как это всё сделать так, чтобы все войны прекратились. Ты не знаешь?
– Возможно, и знаю, но люди это не воспринимают. Уничтожается зло злом, так порождается ещё большее зло. Зло злом не уберётся. Прозрение и осознание людей нужно.

– Прозрение? Где бы его взять. Ты вот со мной, сколько уже бьёшься, а я ещё всё на старом месте.
– Ну, почему же? Сдвиги есть, Рай, есть. Лиза улыбнулась, увидев, как Раины щёки покрылись румянцем и она довольная посмотрела Лизе в глаза.
– Правда, Лиз?
– Да, правда, есть сдвиги, а ты разве не заметила за собой ничего?
– Да, кто его знает, Лиз. я очень боюсь потерять Серёжу.

– Кстати, Рай, я недавно обнаружила, что к тебе попало платье, сшитое моей бабушкой именно для тебя, но вот по каким причинам оно тебе было не подарено, мне неизвестно.
– Зачем?
– Что зачем? Платье тебе зачем?
– Да.
– А вот, как раз тебе оно будет в самый раз, носи его чаще, и когда к бабушке Нюре пойдёшь, обязательно надевай.
– Зачем? Что в нём такого?

– Оно как раз тебе и сшито с заложенной такой изюминкой, изменений нравов в тебе.
– Какое платье? Ты мне столько надавала, что я до сих пор не всё ещё мерила.
– И ты вытерпела, чтобы все не померить? И не полюбоваться на себя в зеркало? Удивительно!

– Некогда было. Выбрала, чтобы надеть на праздник и всё. А остальные так, на работу надеваю, когда надо. В основном в брюках и джинсах хожу.

– Знаешь, такое сиреневое а каймой, и прошито по кайме в тон цветов нитками каждый цветок обшит и вышит. Они светятся, как возьмёшь в руки.

– Дааа? Я его видела, хотела его надеть однажды, но нитки на рисунке, как-то странно стали переливаться и положила обратно. Я ещё удивилась, лежит в стороне, нормальное платье, а возьму в руки, переливается. Я думала, ты мне наколдовала. Ещё ругала тебя и злилась. такое красивое платье и заколдовала. Думала, тебе жалко стало. У меня возникало такое, как вернуть тебе его или нет.

– Нет, мне ни одного платья не жалко, носи на здоровье. А это платье твоё по праву. Бабушка тебе сделала на раскрытие души твоей. Возможно, раньше тебе ещё не требовалось, а вот теперь в самый раз. Бабушка может смотреть глубоко в будущее.  Раз ты его брала в руки, и оно у тебя, действие пошло.

– А у тебя есть платья такие?
– Нет, мне это не требовалось, и обереги так же не требовались. Я уже родилась в этом. И защиту себе сама ставлю своей силой. И ты сможешь, как проявится твоя сила. Бабушка Нюра научит, покажет.

– Лиз, скажи, Вот вы такие сильные, а как же получилось? А вот твои родители всё же погибли. Это как?
– Как? Авария на дороге была.
– Да знаю, что они в аварии погибли. А что бабушка твоя не могла их защитить? Мне платье заранее сшила, а их не смогла. Почему?

– Могла, но этого не требовалось. Здесь и просто и не просто.  Их время здесь в этом мире закончилось. У них другая миссия.
– А ты горевала?
– Горевала, когда ребёнком была, даже в ущерб себе горевала, пока не поняла жизнь здесь. Я ещё очень маленькой была, понимала, что за жизнь здесь, и для чего здесь человек живёт. Потом с уходом родителей, во мне как-то всё застопорилось. Может, так и надо было. Училась, росла, в семнадцать лет ко мне Петя приехал.

– Дааа, Петька был обалдевший от тебя. Он, как-то один раз говорил, ещё до вашей свадьбы.
«Знал, что Лизочка красивая, но, а здесь настоящий цветок ароматный».
Мне тогда аж завидно стало, наехала на него, кричала, что есть и красивше Лизки, что он выдумывает.

– Ну, кричать-то ты умела всегда. У тебя этого не отнять. Рассмеялась Лиза.
– А я вот так и не поняла, и за что тебя так полюбил Петька? Прям с первого взгляда. Я же помню, как он приехал, зашёл во двор и сразу посмотрел на твоё окно, ты там была. Я не могла его отвернуть от тебя, повисла на нём, кричу, что кричала, уж не помню. Ладно, мама вышла из дома, обняла его.  Я не понимала и вообще не понимаю любовь.

– А я тебя не понимала. Ведь тебя любили родители, брат, а ты отталкивала их. Петя рассказывал мне о тебе.
– Я тебе, Лиз, завидовала, твоей жизни, как только стала помнить себя.
– Чему завидовать? Что у меня было, а у тебя не было?
– Свободы. И любви. С тобой так нежно твои родители обращались, прям боготворили.

– Но у тебя это было. У тебя были любящие родители, а я потом осталась только с бабушкой.  Я действительно не понимаю тебя.
– Да там всё портила тётка, пока её все родичи не выперли отсюда. Она хотела отжать меня у родителей. А мне хотелось, чтобы отец меня любил, как тебя твой отец. Я видела, как он тебя целовал, вверх подбрасывал.

– Но тогда вы ещё не жили рядом с нами, откуда ты знаешь?
– Ты думаешь, я одна такая завистливая была? Весь детский садик, а потом и школа. Видели же, когда отец за тобой приходил, как он радовался, как ты радовалась. Поэтому тебя и дразнили ведьмочкой. Это всё из-за зависти, Лиз.

– Да, уж! Но, что говорить? Вся моя жизнь с детства дома была пронизана любовью, а в селе по-разному, кто даже терпеть меня не мог. Это так. Но и у тебя была родительская любовь. Восприимчивость жизни у нас с тобой была разной.
– Как это разной?
– Ты зациклилась на себе и никого не любила.
– А ты любила?

– Хоть обижайся, Рай, хоть нет. Но я любила всех. Если сможешь, вспомни, ты всего-то на полтора года младше меня. Должна помнить, я ведь в детстве старалась помочь всем и даже животным и насекомым. Моя мама была не обычной, даже сказать, своего рода, экстравагантной, но она очень любила. Очень. Любви в ней было много, но. Вот откуда-то появилось в ней это «но». Она отчего-то вдруг не хотела принять то, кем были бабушка, папа и я.

А раньше она была в принятии и даже с удовольствием помогала папе. Она особенно не хотела, чтобы я стала такой, какая я есть.
Может от разговоров разных в селе. Она просто хотела жить. Как вот ты кричишь, «хочу жить», так и она твердила хочет просто жить. Потом она снова стала прежней, может бабушка ей помогла, может, папа.

Можно сказать, что папа и мама не расставались. Они не хотели расставаться ни на минуту, а если и приходилось папе уехать, отлучится по делам, то мама просто замирала в своём мирке и ждала его приезда, чутко прислушиваясь к шагам за дверью и со мной не играла, как бы я не упрашивала, смотрит в окно и молчит.

Мама, я вспоминаю, она, как бы и не жила все эти годы, боялась потерять папу. У неё порой бывал взрывной характер, и в основном из-за меня, ей не нравилось, что меня с раннего возраста, ещё лет с трёх, когда я уже вовсю лечила бабочек, мух, птиц, зверюшек, называли ведьмочкой.

А ещё мои фантазии, которые были не фантазиями, она не хотела даже слушать, пресекала всегда. Может из-за того, что ей рассказывали воспитатели, как я ранки лечила детям, ушибленные коленки. Она запрещала мне лечить детей.
Потом прошло с ней, но она не смирялась, когда папе приходилось отлучаться. Без папы она не мечтать, не дышать не могла. И поэтому она старалась быть с ним, и поехать с ним.
Родители мои были прекрасной парой. Их окружала нежная аура любви и их сокровенной тайны.
Как будто только они знали секрет настоящего счастья. Мне удалось унаследовать такое притяжение. Мы с Петей полная чаша любви.

– Да, уж. У вас с Петькой необыкновенная любовь. Мне бы такую.
– Всё в твоей силе. Она уже в пути к тебе. Тебе её раскрыть, сохранить и одухотворить. Она будет только твоя, твоя и твоей сердечной половинки. А на какую любовь, твоя любовь будет похожа, на нашу с Петей, или на любовь моих родителей, это ты сама увидишь. Возможно ни на чью, а особенная. Сама сотворишь и увидишь. Ты же творец своей любви. А мои родители остались в моей памяти. Они и погибли, держась за руки.

– Но ведь бабушка твоя могла их спасти. Я помню, бабушка Нюра говорила в то время. А сами они не могли спастись?

– Ох, Рая, что сказать? Признаюсь, теперь-то можно, ты стала уже другой, всё воспримешь так, как следует. Она и спасла их. Сами они не смогли, их физические тела были сильно зажаты. Но мне это было не известно долго. Только в старших классах я узнала о том, что бабушка их выкрала из больницы. Их уже в морг везли, и никак не могли расцепить их руки. Вот бабушка вовремя успела. Если бы разжали им ладони, то и не спасти их было. Это так трогательно. Когда я об этом узнала, плакала от умиления. Их жизни поддерживались энергией любви. Их любви. Рай, ты представляешь?

– А почему тогда не вернулись домой?
– Ой, там скандал вышел в больнице. Бабушка там такой тарарам устроила, что даже вышло за пределы нашей области. Их на вскрытие везли, а бабушка остановила и увезла. Сказала, что похоронит без вскрытия. Там такое было, бабушка рассказывала мне. А потом они навещали нас, но их никто не узнавал. Они менялись в облике, ведь в селе у нас их считали похороненными. И к нам они приезжали, как будто родственники. И мы ездили несколько раз к ним в гости. И с Петей их навещали.

– Где? Удивлённо спросила Рая. И где они?
– Там же, где и бабушка сейчас.
Лиза вздохнув, продолжила. Что-то это я ударилась в воспоминания?
А ещё  мне вспомнилось, когда мама ссорилась, из-за того, что я становлюсь такой, как бабушка и папа. А под взглядом папы она замолкала, затем вспыхивала и тянулась к нему в объятия. И так после каждого такого раза, по любой размолвке, руки папы помимо воли тянулись обнять маму и в их глазах, глядящих друг на друга, вспыхивали яркие огоньки. Они светились всегда, несмотря на мамин взрывной характер. Иногда мама не поддавалась взгляду папы, но в итоге всегда оказывалась в объятиях.

– Ох, Лизка, я прям вся в неге от рассказа, аж всплакнула. Произнесла Рая вытирая салфеткой слёзы.
– Это чай горячий выделился у тебя. Рассмеялась Лиза.
– Лиз, я тоже хочу, чтобы у меня такая любовь была

– Сотвори себя в ней и будет такая. Любовь она такая, имеет свои законы, у неё всегда роскошная весна. Одаривает всех своей искрою плодотворною, чистой и светлой по истине. Огонь! Всегда стремись к свету, Раечка, туда, где всё не знает ни смерти, ни рождения, лишь творческий подъём  к слиянию и в слияние с небесным разумом единым, и в вашем общем путешествии с Сергеем, это возможно.

– Твои слова, Лизка, да богу в уши. Со вздохом произнесла Рая.
– Причём здесь бог? Ты сама творец своей жизни, своей любви. Бог уже всё дал людям и не его вина, что люди всё растеряли. Ты была  изнывающей без чувственной любви, подобно, как и изнывающему от жажды цветку. Теперь же твоё сердце раскрывается, только не торопись, пусть чувственная любовь заполнит тебя, по мере осознания после разговоров с бабушкой Нюрой, будешь наполняться. Чувственная любовь сольётся с животворящим светом любви вечного солнца, с истоком жизни, энергия эта, она уже коснулась тебя.

– А Серёжа?
– Серёжа? А он почти готовый,
– Его что-то держит от меня на расстоянии?
– Только лишь служба.
– Так он вроде и не служит больше, как он мне говорил, он в отставке.
– Не служит в армии, да. Он офицер запаса, но не оставил служение отечеству в другом качестве. Вот и тебе следует начать учёбу у бабушки. Вам с ним ещё идти по волнам, как по тверди.

– Ты меня пугаешь, Лиз.
– Чего ты испугалась? Боишься стать ему помощницей, соратницей?
– Нет, Лиз, я просто жить хочу.
– В этом и заключается жизнь и счастливая жизнь. Вспомни рассказ о моих родителях. Не просто так ты родилась в этой семье, где родилась и не просто так, встретилась с Сергеем. Вы с ним дети вечности, сияющие в вечности.

– Чё?
– Чё, чё, да ни чё. Не довольно ответила Лиза и уже мягче добавила. Тебе следует взрастить любви цветок. Любовь у вас была всегда.
– Чё? Рая поперхнулась чаем. Что ты сказала?
– Стань в равновесии и безусловности, когда-то вы были такими.
– Слова-то какие. А я правда смогу?
– И не сомневайся даже. Сможешь, после разговора с бабушкой Нюрой всё в тебе обнажится, и ты разберёшься. Всё в твоих руках и в голове, в знаниях, что откроются в тебе.

– Ох, дай-то бог, дай бог! Ой, Лизка, засиделась я тут у тебя, а мне ужин ещё приготовить надо.
Рая посмотрела на часы и с криком, – Мама родная! Ужин!

Вскочила, подбежала к окну, открыла его, выглянула и, увидев Сергея во дворе, крикнула.

– Серёжа, пожалуйста, поставь воду кипятиться, сейчас я вареники принесу. Они у меня готовые.
– Что ответил? Спросила Лиза, улыбаясь.
– Пошёл в дом, воду ставить. Ответила Рая и опрометью выбежала из кухни, на ходу крикнула. Пока, Лиз, спасибо тебе за разъяснения. Я так пронялась.
– Осторожнее беги, сумасшедшая.

Пока Лиза выходила из дома, подошла к калитке, чтобы её закрыть на ночь, Рая уже с большим контейнером, в который поместились два противня с варениками, быстрым шагом  подходила к калитке соседа.
– Вот это скорость! Рассмеялась Лиза.

Войдя снова в дом, Лиза прибралась на кухне и вошла в гостиную, взяв вязанье, она хотела закончить последний заказ на небольшое полотно, чтобы к нему уже добавить обычную ткань и сшить наволочку для мальчика шести лет. Этот заказ она немного усовершенствовала. Ребёнок будет спать, сон его оздоровительным будет.

Лиза взглянула на нити, и раздумывала, с какой нити начать и какой аромат этому творчеству придать? Она вспомнила малыша, постоянно апатичного, не по возрасту маленького мальчика. Разложила по порядку цвета. Середина будет оранжевой, затем пойдёт желтая нить с переплетением зелёной, а затем желто красный, далее поле зелёное с фиолетовыми и красными цветами и ромашками. И ещё белые лепесточки облачком на голубом небе и солнышко.

– Обязательно солнышко. Продумывала рисунок Лиза. И обязательно детский смех и радость.  Вот только получится ли у меня со звучанием детского смеха? Ведь не проверишь. Ладно, буду вязать, а потом спрошу, как малыш поспит хоть одну ночь. А там посмотрим, может еще, что придётся вплести. Надо закончить, да другим заняться.

И она начала вязать и напевая весёлые детские песенки, которые когда-то пела своему сыночку. И белогривые лошадки и раз ладошка два ладошка, и вместе весело шагать по просторам. И много других. Перепела все песни, что знала, пока вязала. А вязала она крючком быстро и ввязывала радость, здоровье, детский смех, представляя, как играют дети на полянке среди цветов.
Все качества для здоровой и радостной жизни, где природа окружает ребёнка с любовью и рядом любящие родители.

Закончила она быстро, да и связать пришлось небольшое полотно, квадратик на верхнюю часть не большой детской наволочки, пятьдесят на пятьдесят, остальное добавится тканью. И Лиза управилась за час, по окончанию спела песню о любви. Гелиос в этот раз лежал у её ног и подпевал ей урчанием. Закончив вязать, и убрала все принадлежности. А готовое изделие разглядывала, на вытянутых руках и рисунок, словно оживлялся.

– Так, так, вот теперь уже видно, мальчик будет здоров и весёлым и к тому же станет любознательным и уверенным в себе. Все полезные качества разовьются в нём.

Положила в пакет, намереваясь завтра вручить женщине, у которой ребёнок был в апатии и с низкой температурой тела уже большое количество времени. И никто до сих пор не мог ему помочь, ни какие психологи и врачи. И мамочка обратилась к Лизе.

– Надо было раньше обратиться ко мне, давно бы ребёнок стал здоровым и жизнерадостным.

Затем она решила прогуляться перед сном по саду.
Во дворе у соседа было весело, слышался радостный смех всех троих.

– Наконец-то у Раи всё сложиться.
Тихо произнесла Лиза. Она не пошла в ту сторону сада, что граничила с участком соседа, а прошла вглубь, туда, где рос дуб, там была удобная скамья, где когда-то сидели вдвоём с Петей. Она села, прислонившись к дубу спиной, смотрела на звёздное небо и ей вспомнилась одна сказка.

Ей, ещё маленькой, рассказала бабушка, а она рассказывала Пете в то время, когда была ещё невестой, ещё сдавала экзамены в школе. И сейчас она с улыбкой вспоминала эту сказку.

Сказка ли, а может натуральная быль. На то она и сказка, что ею быль сказывают.

Когда то очень-очень давно, может ещё на заре цивилизации, здесь на нашей планете, в нашем мире, а может не в таком нашем, а более совершенном. Это не важно, а важно то, что жили цельные и самодостаточные люди, подобно богам, слитые душой и сердцем в одно целое. Они были счастливы и благословенны. И всё у них получалось, и жили они долго, долго в согласии и созвучии с природой. Век их был длинен, не один век жили, а много веков и даже тысячелетия.
Но вот однажды у них что-то не заладилось.
Может быть, думать мечту перестали, или думать стали не так, как следует. А так или нет, кто знает? Но, потерялся баланс, и по всей вероятности люди всё же в чём-то серьезно провинились перед богами.

То ли гордыня охватила их, то ли высокомерие и надменность у них проявились с корыстью. Мол, мы сами боги. Сейчас уже не ведомо. Разыгрался дисбаланс. Богам было нестерпимо жалко людей, но вмешиваться в их жизнь не стали. Они сделали проще. Боги наказали их любовью.
Вот так быстренько взяли и разделили сердце и душу каждого человека на две половины. И стали они жить без своих половинок.
И век у них сократился, жизнь стала короткой, и потерялись их половинки в огромных просторах вселенной.
И теперь, людям, чтобы обрести настоящее счастье и любовь, необходимо было найти свою вторую половинку. Но не тут-то было. 
Где их искать?
Когда они стали в разное время на землю, в этот мир, воплощаться. По-разному, поодиночке, и не могли встретиться.
Некоторые всю жизнь могли искать по всему свету, мучится, но так и не найти судьбу, свою любовь, своё целое, чтобы в единое слиться. Поэтому и любви мало в нашем мире.

Произнесла Лиза в тот вечер Пете, а он её обнял и ответил.

– Мы уже нашлись, и теперь всегда будем вместе. А в тебе откроется дар, и ты им будешь помогать людям. И кто знает, может, ты научишь людей, как найти свои половинки, ускорить их слияние, чтобы снова они стали полноцелыми. Мы с тобой уже полностью целые. Ты способна подарить людям надежду на счастье, показать им путь. А возможно и показать им путь их любви.

А на свадьбе, когда Петя её поцеловал, после поцелуя объявили им танец, а в саду благоухало ароматом, словно вселенная им на счастье опустила яркий аромат с нежностью, что был на всей земле.  Лиза подняла лицо, посмотрела на небо, затем и широко весело улыбнулась, глядя ему в глаза, произнесла.

– Петечка, я чувствую, случится чудо.
Он кружил её в вальсе, а она продолжала смеяться и говорить.
Давай же, чудо приходи! Я жду тебя! Синь неба, солнце луч меня пронзает, дыхание любви дар божественный, восторгом душу напоил. В нашей жизни нет конца, весна любовью расцвела, и будет длиться безконечно.

Лиза сидела, устремив взор в звёздное небо и подумала, о том что творится в мире. И произнесла.

– Ведь в нашем мире творится беспредел, и его пора убирать. Мной! Конечно мне одной не справится, объединяться надо.

Она смотрела в небо, и звёзды выстроились в ряд, воспроизвелись в слова. И так ясно и читай, не хочу.

«Следует менять дроблением масштабов в плазменно-полевых структурах на обнулении и растворении с заполнением энергией чистой, светлой. С облучением, с дарением, и посылом заполнения энергией любви».

– Ух, ты!
Произнесла Лиза, как увидела, высвечивающую математическую формулу. И далее снова слова.

«Уравнение должно быть решённым эссенцией любви. Людям с высоким потенциалом, с набором энергии такое подвластно. Темп роста плотности потока энергии пучком, должен быть велик. Увеличивая безразмерные величины. Вот тогда эссенции будут вливаться, и растворять зло, любой негатив. Топологию менять, время ушло. Так и передай, плохо влияет на человеческие структуры колебательный характер».

– Кому передать? Спросила Лиза. Или это не мне адресовано?
Она сидела и раздумывала, мысли неслись и ни одна не остановилась. И она решила.

– Нет, это не мне. Мало ли нас в нашем мире светлячков, ведунов и ведуний. Может соседу моему. А может ещё кому, мало ли людей, которые хотят очистить мир.

Лиза вгляделась в своё пространство и увидела Сергея и Раю, они сидели, обнявшись на скамье возле крыльца, спинами повернулись к столу и тоже смотрели в небо.

– Раечка, наверное, мечтает. Лиза улыбнулась.
Пусть мечтает, а мне запомнить надо эту формулу. На всякий случай.

Она смотрела в небо, звёзды уже мерцали по-другому, с дерева слетел желудь, коснулся её плеча, упал на землю. Лиза вздрогнула, вздохнула, встала и пошла в дом, на ходу произнесла.

– Ах, Петя, у меня сегодня снова вечер воспоминаний. Да ещё небосвод показал мне не обычное. Эта формула, а как её применить? Самой додумывать? И как мне людям счастье подарить? Твоей сестре вот, еле, еле втолковали, и наконец-то она поняла. А я хочу к тебе. Моё сердце пока ещё целое, и оно в ожидании тебя. И я вполне осознаю, что человек имеет величину такую, что даже ещё не осмеливался мечтать. Однажды я заглянула туда, где такой обширный простор. И когда закончится наша разлука? Петя?
Я не сетую на свой мир, нет, но я засиделась здесь, и я готова пойти в другой мир, туда, где ты. А вместе бы пойти туда, и перетащить всех, кто готов, туда, где нет раздора, распри, войн, измен, где можно жить, предварительно построить самим тот идеальный и гармоничный мир, и где любимый человек, он же супруг, он же отец моих детей, он и любовник, один он и на всю жизнь. Одно целое! И в счастье, благоденствии в безконечности. Но, как бы не так! Как это всё осуществить?

Петя, ты слышишь Петя? Ты далеко или близко, и хоть мы целое, но в разных местах. И ждать мне надоело, я всё исправлю. Петя жди, я иду. Я ведь чувствую, тебе плохо и я иду к тебе.
И всё же думаю, мир в гармони создавать следует нам не в возвышенных просторах в небесах, а здесь на земле в этом мире построить любовью мир души в любви.

Лиза быстрым шагом пошла в дом. В душе её звучало.

«Скорее в дом, в своё любимое кресло. А оттуда вперёд! На выручку к Пете. В бесконечность!»

Продолжение следует......
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.