Безумная любовь

поэма

                Пролог

Если вы душою лирик – верьте,
А не хотите – к вам вопросов нет!
Но, прочитав, понять сумейте,
Дав для себя, как видится, ответ.

Что было мною тут надумано,
А, что правдиво было здесь,
Что «вплел» для рифмы я, для юмора,
А, что и с логикой пошло в разрез.

Решите, коль прочли, вы сами,
Карт раскрывать я вам не стану,
Надеюсь, этими стихами
Вас на безумство не настрою.

Вот, кто любил, тот знает, что безумство
Бывает не от скудности ума.
В любви безумство – не всегда беспутство,
А, часто, чувств и страсти кутерьма.

А вы любили так, чтоб до безумства,
Вы были в состоянье зверя в «гон»,
Когда «цунами» страсти, море чувства,
От боли расставанья, грудь рвал стон?

Наивны были вы, когда любили,
Любили сердцем или же душой?
Возможно, молодость свою забыли,
Была такая, что краснел Содом?

Любовь высоких чувств, духовна
Иль шалопутный балаган,
Была с молитвой Богу, ровной,
«Рулеткой», где нагана барабан.

Любовь не входит в клеше рамки,
Но повторенья в неких есть.
Один шикует – с заводом, банки,
А у другого нечего и есть.

Любовь приходит без разбора,
Конечно, с чувствами, а не расчёт.
И коль не пал в грехи Гоморра,
В сердце твоё любовь войдёт.

Она не спросит, к ней готов ты
Или возьмёшь самоотвод,
Свои в душе оставит всё ж следы
Или семью разрушит ваш развод.

Сложна она, конечно, наша жизнь,
А без любви, кто прожил так, тот знает,
С мечтой до тризны лишь дожить,
Чтоб не страдать, о том мечтает.

Мы думаем иначе, кто влюблён,
Страдая нестерпимой болью,
Когда ты любишь, этим окрылён
И сердца боль зовёшь любовью.

Мой мир не так уж был трагичен,
Я находился в поиске судьбы.
Исход его стал так логичен –
Ведь мы же случая рабы.

Давно, конечно, это было,
Я многое уже и позабыл,
Сердечко томно вновь заныло,
Как по теченью судьбы плыл.

                1

Манил в то лето ароматом
Черешневый на склоне сад,
Зарю зажгло уже закатом,
И звёздный начался парад.

И мне уж нужно отдыхать,
Но на восток звала звезда,
Какая ночью благодать,
А, может быть, зовёт судьба.

Свисали ниже груди ветви,
Я кланялся им очень часто.
Три дня, как не был я у Светки,
Повздорили мы с ней напрасно.

Я машинально срывал вишни,
Точнее, были то черешни.
Десерт не будет же излишним,
Ещё и на харчах-то здешних.

Сначала рвал в запас, в ладоши,
Почти не видя, так на ощупь …
Хоть и при помощи «партнёрши»,
Луны, с оскалом злобной тёщи.

Мне грустно было, время убивал
И забавлялся этим, как дитя.
Черешни в детстве кто не воровал,
Я ж на работе их срывал шутя.

Я уходил всё глубже-глубже в сад
И наслаждался тихой ночью.
Нет, не скажу, что ей был рад,
Но, без «обузы», было проще.

Девушки, вы все так хороши,
Пока ещё не наши жёны.
А, что касается же их души –
«Змеюки» к нам – к другим нежны.

Тогда о них я так вот думал
И был уверен в этом даже,
Что в девках нет совсем «изюма»,
В их, даже ярком макияже.

Ещё, по случаю, я вспомнил?
Что волен я! Что я свободен!
И скудность жизни тем восполнил –
Рад был я лету и погоде…

                ***
 
Луна всё выше, выше, выше,
Азартно кузнечики стрекочут.
Привольно тут, ни как в Париже,
Где от неона нет там ночи.

И толи дело, Русь моя!
Где вечерами задушевны встречи,
Где нет бетона и, что пух, земля,
А звёзды – для свиданий свечи.

Степь летняя – вам и постель,
Под деревом и тень, и кров,
Всю ночь голосит коростель
Всё для любимой, про любовь.

Мне чтобы скуку разогнать,
Придумал на ходу игру,
Чтобы без рук мог бы поймать
На ветке ягоду, что в стогу иглу.

Я был в тени дерев слепой,
Срывал с листами плод устами –
Душевный наступал покой,
С восторга взрывом, что «цунами».

Я разыгрался, азарт хлещет,
Поймал я игровой кураж.
Как этот чуден летний вечер
Он с соком создавал купаж.

Глаза привыкли чуть ко тьме
Пришлось мне усложнить игру,
В том тихом мраке, кутерьме,
Я у азарта уже был в плену.

Руки пленным за спину пряча,
Уста с трудом, но находят её…
Какая всё-таки удача –
О! Сочная черешня, ё-моё!

Плод был тёплый и приятный,
И, почему-то, так нежно дрожал.
Случай был невероятный… –
Уста в поцелуе я чьи-то держал.

– Боже! – Девушка оцепенела
И прошептала: – Как это? Как?!
Я же черешню с кисточки ела,
А ты, кто? … целовать просто так?

– Не бойся меня, Черешня!
Слаще не знаю я поцелуя.
Ты так, как и я, безгрешна.
Славь Бога, меня не ревнуя!

Как же зовут тебя, незнакомка?
Я бы назвал тебя сходу, Кроха.
Плодов так много – пуста котомка –
А я ж рву в себя, пройдоха.

Ты можешь не поверишь, что я
Вот так, устами искал черешни.
Видимо, моя ты судьба,
Бог Мой, спасибо, дал мне невесту!

– А ты меня видел при свете,
Я, может, косая, хромая?
Откуда занёс тебя ветер?
Тактика суперская, прямая!

Допустим, всё так. А тебя зовут как?
Меня вот ты Крохой назвал,
Я же, Катя, но можно и так.
А, про невесту, мне ты не наврал?!

– Нет, не наврал, зовут меня Миша,
Можно звать, как и Кроху – Малыш.
«Кроха плюс Миша» кровью напишем
На древе, на уровне высших крыш.

– Ну, что ж, я не против, лезай,
Чтоб метку о встрече на память,
На тополе сможешь? Дерзай!
Чувства в груди, из искры – пламя.

– А авансом можно – поцелуй,
Чтоб на ветвях уверенней был,
Поскорее его мне даруй,
Чтоб вовеки тебя не забыл.

Расстаёмся ж на время с тобой,
Поцелуй твой жду я, Кроха.
Ну, смелее же! Боже мой,
Лучше будет, когда после вдоха…

Со стесненьем ко мне подошла,
На охоте, как будто кошка.
Слов ответных она не нашла,
Чмокнула бесстрастно Крошка.

– Хорошо, но лишь, как аванс,
А расплата будет после дела.
Опыта набраться будет шанс,
«Завела» меня до беспредела.

Предлагаю тебе тренировку,
До утра целоваться со мной
Наказать должен я воровку
И, не будет мне лишне, с тобой.

– Я украла, всего лишь чуток,
Вот, на донышке, что в лукошке.
Ну хитёр же ты, Миша, милок,
Не груби, котик, милашке кошке.

– Разве груб был с тобой, не мил,
Или «мурлыкаю» некрасиво?
Я так старался, что есть сил,
Где ты видела такое диво?!

Нужно свой исправлять позор,
Моя очередь сделать ход,
Заступаю в ночной я дозор,
Вместе хочешь встретить восход?!

                2

– Девушка, ты разве не согласна
Пленницей побыть моей?
Отказаться хоть и властна,
Стань мне усладою очей.

– А, что в тебе переменилось,
Меня заточишь ты в темницу?
Знакомство наше не сложилось,
Обидеть захотел девицу?

– Скажу тогда тебе иначе,
Тебя я приглашаю в гости.
– Небось, дворец стоит на даче?!
Дворцы я не люблю, меня прости!

– Нет-нет, наоборот, зову в шалаш…
Задорно Кроха засмеялась:
– Интересный предложил «карт-бланш»,
Я в этом и не сомневалась.

– Это значит – «да» или же – «нет»,
Или в ответ – альтернатива?
Какой я заслужил ответ,
Быть одному – вся перспектива?

– Как же много у тебя вопросов,
А ответ у меня всего один –
Может, уже хватит допросов,
Согласна на всё, мой господин!

– О, как я счастлив, Боже мой!
Будешь моей шахиней.
В хижине с тобою, как с женой,
Моею девушкой милой.

Угощу свою шахиню чаем,
На всю ночь мы разведём костёр.
Тот шалаш, с тобою, станет раем…
И владения – степей простор.

– Ну, как будешь себя вести,
Я ведь могу быть разной,
Лишь обид не смогу снести,
Но, а ночи хочу я праздной…

Малыш! А ты не улыбайся,
Без разврата, ночи праздной.
А ты мне честно признайся,
Считаешь меня развязной?

– Боже, упаси, наказав меня!
И в мыслях того я не держал,
С тобою так легко мне, и тебя
Давно я в гости, как невесту ждал.

Однообразье жизни, скука,
Тоска, что вою, круглосуточная,
И с бывшей девушкой разлука,
Депрессия, всего опутавшая.

Хоть я с тобою только час,
Но ты, ни как все, ты – другая.
Мне выть хотелось так подчас,
А вот сегодня, полагаю…

Да я уверен даже в этом,
Что не забудем эту ночь.
Не нужно быть крутым поэтом,
Сомненья гоним наши прочь.

                3

Шалаш был «загнан» в угол сада,
Защитой от ветров был тополь.
Лайка – душевная отрада,
Охраняла этот «дом» без окон.

Она нам завиляла хвостом,
Кроха всё же замерла на месте:
– Хозяйка входи же ты в «дом»,
А я чай согрею невесте.

Если хочешь, приляг на топчан,
За день так устали ножки.
В церкви пока тебя не венчал,
Ложе в доме только для Крошки.

– А, ты? У входа станешь стражем
Или черешни снова срывать?
Ты, ловелас, ведь со стажем,
Улаживал многих в эту кровать?

Тут уже я от души рассмеялся:
– Нет, никого! Упаси, Господь!
Свободою я наслаждался,
Душа же важнее, чем плоть.

– А, для тебя, всё разве иначе,
Как видишь новый мой шаг?
Если душа горько плачет,
Похоть – не друг, душе – враг.

– Ну выдаёшь, ты, философ!
– А твоя душа тоже плачет?
– Не нужно подобных вопросов,
О боли она не расскажет.

– Лежи, я обувку тебе сниму,
Пусть отдохнут Зайки ножки.
Ни в хоромах, вот так я живу,
Столик, лавка, фонарь, две ложки.

– Но уютненько всё же здесь,
Всё так просто и душе покой.
А комфорт, излишки – это спесь,
Мне и так тут хорошо с тобой.

Ну, если ты сильно хочешь,
То рассказать о себе могу,
В душе моей всё клокочет,
От себя я, мой друг, бегу.

Если кратко, то обстановку
Я решила просто сменить.
На поезде ехала, на остановке
Спрыгнула тут. Ты тянул, что «магнит» …

– Серьёзно?! Понимаю тебя,
Жизнь внезапно трещину дала?
– Подробности эти в душе храня,
Тебя, что тоже она предала?

И мне белый свет был не мил,
Даже не хотелось жить,
Бороться уже не было сил,
И возможно ли вновь полюбить?

– Кроха, иди к столу! Чай готов.
Может хочешь, чего покрепче,
Но не пью я – девиз таков…
А магазин внизу, у речки.

– Не нужно ничего, мне чай.
Слабаки, те уходят в запой,
Я, как-бы родилась, встречай,
Танцуй, Малыш, со мною, пой!

– Выпьем мы за новую жизнь,
Держи, моя милая, чашку.
За любовь! Она – главный приз!
Бог для старта нам дал «отмашку».

                4

– Не пил я чай на брудершафт.
– Облить меня, чтоб кипятком?
Красивый окрестности ландшафт,
Ты ознакомь меня с ним потом.

– Ночью красив он особо,
В степи, вдвоём, под звёздным небом,
Где для тебя всё так будет ново
И в стогу, пропахшем с жатвы хлебом.

– Почему бы и нет, в степь идём,
Коль ты в благородности хорош.
Смены ж настроения не ждём?
В степи трава, цветы – не рожь?!

– Ковыль, васильки, ромашки,
Аромат, что духи отдыхают,
От него без ума и монашки,
Мир души позитивом питают.

– Поверю, довольны что будем
И, что ты – не Иван Сусанин.
Что было плохое, забудем,
Ну веди же, Малыш, слову барин.

– Как скажешь, моя госпожа!
Мы пойдём или поедем?
– Ты режешь меня без ножа –
Поняла я, вот здесь он – Эдем.

Кроха крепко меня обняла,
Сердце рвало ей юную грудь.
Как и я, она всё поняла –
Вёл нас, к счастью, в ночь путь.

Задорно урчал мотоцикла мотор,
Экипаж, словно лань, летел,
И встречал нас степной простор,
Душ единство и «спайку» тел.

Словно сказка, та ночь была:
Шатёр звёзд до утра нас укрыл,
Луна же ладьёй проплыла,
Окрыляла нас ночь без крыл.

Мы измяли собою всю степь,
Растолкали соломы копну,
Нам хотелось дуэтом петь,
Души наши поймали волну.

Звёзды неба зажгли нам сердца,
Словно ангелы в чувствах парили.
По писанию судеб Творца,
Он нас свёл, чтобы мы любили.

Мы любили, как в крайний раз,
В роще охали в такт соловьи
И не ради потехи, проказ,
Словно были мы в мире одни.

Словно мир весь так опустел,
Никому, что нет дела до нас,
А по пылкости страсти тел,
Нам стихи посвятил сам Пегас.

И в том нежности было столько,
Что стал мягок тёртый сухарь,
Стрекотали кузнечики – «горько!»,
Венец ромашек, степь – фата и алтарь.

                5

Через день она уезжала,
Обещая ко мне вернуться.
Мысль в сознанье дрожала,
Завтра я боялся проснуться.

Мне казалось, что сон то был,
Он рассеется утром туманом
И пойму я, что всё позабыл,
Был, что пьян, я был под дурманом.

Не страдал я, наивный верил,
Через два или три всего дня
Ты откроешь в шалаш те двери,
Коих нет, и разбудишь меня.

Никого, ничего я не видел,
И не помню, что ел, и что пил.
Хоть не знал за что, ненавидел
И казнил всё себя, не простил.

Не простил, что не смог удержать,
Не простил, что я был невеждой.
Не успел, может, что-то сказать,
Жил одной лишь надеждой.

Что она умирает последней,
Кто не знает, тот точно невежда.
И уже не успеть с прощеньем,
Был же с Катей роман неизбежен…

Как же тягостно время тянулось,
Я глаз не сводил, к полустанку с тропы.
Если б время встречи вернулось,
Не дал бы прервать нити судьбы.

А теперь до икоты молись,
Призывая Небесные Силы:
Катя, Кроха, прошу, появись!
Вспомни, как встречи были красивы!

Я и адрес свой не оставил,
Да и, где ты живёшь, не знаю.
Как мы встретимся даже представил,
И об этом только мечтаю.

Вот такая моя неувязка
И шансы, что встретимся, тают.
Ох, какая была жизни встряска,
Что, как вспомню, так улетаю.

День прошёл, а ночь бессонна,
Новый день и снова ночь.
Как разлука беспардонна,
Кто же смог бы мне помочь?

Ну ещё, быть может, сутки
Продержусь на своих я ногах,
А потом рвать незабудки,
Не носить мне Крошку на руках.

И кому такое нужно, чтоб я влип?
Не желал ведь никому я зла.
И в груди нет песен, стонов хрип,
Сердце не убила, с собою забрала.

И отвлечься уже не могу я,
Рану водкой нельзя залить.
Были мы не просто друзьями,
Как тебя мне теперь забыть?!

                6

Весь измучен, я брёл на заре,
На тропу устремив свой взгляд
Где тяжело шла в гору, по росе,
С сумкой та, которой был так рад.

Восторг во мне: – Любимая моя!
Оставь же тяжесть… я лечу!
Ты, свет очей, моя заря!
Прости меня! – я ей кричу.

Смеясь, упала на баул,
Её лицо светилось счастьем.
Скрестила ноги, словно баул – стул,
Рассеяв тем души ненастье.

Был поток счастья бесконечен,
Наслаждались мы им в усладу.
Что ребёнок, я стал беспечен,
Не боясь потерять отраду.

Столь красива была, молода,
Хоть семейного год был стажа:
Я же старше, усы, борода,
Не по старости, для куража.

И была нам усадьбой вся степь,
Палисадником – сад, шалаш – домом.
Мы спешили любить успеть,
Собирая эмоции комом.

Свиданья назначал тебе у родника
И ночью нагишом в пруду купались,
Песни, журча пела, с соловьём река,
В ласках любви все ночи плескались.

Не знали ссор, семейных разборок,
Адам словно с Евой, был чуден Эдем.
Каждый куст, обласкан был и дорог,
Благоухало лето и не было проблем.

За июлем к закату шёл август,
Скоро осень, слякоть дожди,
Но влюблённых не трогала грусть,
Они мало что видели, кроме любви.

В саду яблоки, сливы собрали,
Осень всё покрывала охрой,
Мы ж на тёплые дни уповали
И порою, в постели мокрой.

Рай с любимой и в шалаше,
А в морозы зарыться б в землю.
Вся ответственность на Малыше,
Кроха ж гнулась, подобно стеблю.

Нам нужно было что-то решать,
Заболела простудою Кроха,
Тяжело ей было дышать…
– Ты не хочешь к врачу?! Дурёха!

Не хотела, я сам стал лечить,
Где таблетками, а, где отваром.
Как в морозы и где будем жить,
Не сгубить, чтоб любовь задаром.

Все трудности остались позади,
Четвёртый месяц были вместе.
Мы думали, а что там впереди
Взоры устремляя в поднебесье.

                Эпилог

Она всё знала, что я давно женат
Был старше её намного, вдвое.
Кроха в разводе, муж – неадекват…
Какую нам стезю, судьба откроет.

И будет ли совместная стезя,
Так много «но» и связи – «неформат»:
То неэтично, этого нельзя,
А главная проблема – я женат.
 
И больше, чем проблема – дети,
Они – не вещи, чтобы их делить.
С любимой в шалаше жизнь светит,
А, без детей, нельзя мне быть.

И мы решили прервать связь,
Без ран в душе, что будет невозможно,
Как невозможно жить, таясь
И жить на две семьи так сложно.

«Судом присяжных» для нас стало время,
Оно так беспристрастно, как любовь.
Что молодое, без устоев, племя,
Оно бы плюнуло на сердца боль.

А боль доселе не проходит
И то, что называем мы любовь.
Есть те, другую кто находит,
И те есть, кто лелеет эту боль.

Деревьев низко свисли ветки,
Приветливо всем бьют поклон.
Когда-то тут оставил метки
На стволе тополя, пониже крон.

Гласила с криком эта метка:
«Кроха плюс Малыш равно любовь!»
Ты малой ростом была, детка –
В душе моей такая боль.

Твои зелёные глаза мне снятся,
Рай в шалаше, тот наш любви Эдем.
Сейчас мне трудно разобраться,
Могли б тогда решить гору проблем?!

Любовь навеки в сердце сберегу,
Прости меня, любимая, прости!
Я грешен, Господи, что «больше не могу».
Тебе молюсь, дай силы Крест нести!

Август 2024 г.