Элли

Элли - дочь кузнеца. Ее мать - знаменитая знАхарка. Богато живут - дважды в день сладкий чай у них с сахаром. Хватает на рыбу, муку, сыр овечий и масло. Недавно отец привез ситец ей с ярмарки красный. Огромный отрез - хватит платья на три, не иначе! А еще он привез калачей им с братишкой на сдачу. Они ели их вечером, сидя у печки пузатой. Элли пела тихонько, обняв уже сонного брата. Ее милый воробушек, маленький солнечный Томми. Ей казалось порой, что он сердце ее в ладонях своих крошечных теплых с прозрачными пальцами держит. И от этого в Элли всегда поднимается нежность.

Она часто ходила к отцу в его старую кузню, где он с легкостью молотом машет в руке заскорузлой. Улыбается дочери - мол, не тушуйся, малявка! Элли смотрит, усевшись на крепко сколоченной лавке. И огонь ее тянет, зовет, откликается жаром, чуя жилу великого древнего в девочке дара. В очаге саламандры плясали невиданным дивом. Зелены лапы у них, словно листья крапивы. На угольно-черных спинках - крапинки-пятна жёлтые, как одуванчики и цыплята. Пламя поёт, Элли ясен язык этих песен. Он опасен, могуч, но настолько маняще чудесен, что шагает она, протянув к нему чуткие пальцы - и языки огня с ними нежно переплетаются.
«Повелительница, пришшшла! Сссстолько лет молчания… Никого мы своей хозяйкой не величали. Подойди жжже ближжже, не бойссся, дитя, не бойссся!»
Элли сидит так близко, отбросив косы на спину худую - за острые девичьи плечи. Огненным кругом её обступает вечность.

О тайне своей дочь кузнеца никому не сказала. Кто же возьмёт колдовку беспутную замуж? Это ведь власть не от бога, которого в церкви так воспевают, и так опрометчиво ценят. Никто не видал его. Ну а огонь - понятен. Горит он в печи даже в самой последней хате. Элли боится открывшейся силы, и все-таки рада. Ночью она рассказала о магии младшему брату. Томми малыш - он ещё ничего не запомнит. Не расскажет секрет её и эта чёрная полночь.

Тёплый август пришёл - время тыквенных каш ароматных, красных сахарных яблок в глубоких холщовых карманах. Томми выучил песню про старого пекаря Джона, что русалку прекрасную взял себе в честные жены. И явилась беда - у беды этой острые вилы. У беды этой яркие факелы, ярость и сила. Жену кузнеца за лечение ведьмой соседи прозвали. Пахнет дымом уже в раскуроченном сеновале. Элли только сумела - схватить побелевшего Томми. Мёртвых мать и отца деревенские заперли в доме, и пошли на детей - Элли брата к груди прижимала. И вдруг мир стал в глазах от огня и гудящим, и алым. Пламя сарая метнулось на дом и людишек.
«Тише, мой маленький! - девочка брату шептала, - Ну, тише!»
На пепелище стоят невредимыми двое. Ветер собакой дурной по покойникам воет.

В Лондоне все обсуждают пожар в тихом графстве на юге. Говорят, что сгорели дотла даже ели в округе. Выжили двое – девчушка и маленький братик. Что за напасти на бедных людей? Ну что за проклятье? Жили, короне служа себе, добрые христиане... Никто не узнал ни причины, не эллиной тайны.

Только потом рассказали - в рыбацком посёлке девушка с косами цвета карминного шёлка мирно живёт - красит дивно прекрасные ткани. Говорят, что под чаном огонь зажигает руками. Оттого-то цвета её тканей так ярко-чудесны, что она заклинает костёр заповедною песней. Говорили, что брат её стал кузнецом даровитым, что мечи и кинжалы вельможам ковал родовитым. Что когда подожгли его кузню лихие ребята, он огонь потушил без воды - карим солнечным взглядом. Это враки, конечно. Язык без костей и народа. Забудутся россказни под голубым небосводом.
13-14 августа 2024 г.