28. Оттенки волшебства

Сборник «Оттенки волшебства»

1. Королева-Невеста – http://stihi.ru/2013/10/11/5566
2. Беженцы Рая – http://stihi.ru/2015/08/14/3121
3. Киска-пушинка – http://stihi.ru/2015/08/15/3090
4. Око младенца – http://stihi.ru/2015/08/15/2891
5. Мир вдвоём – http://stihi.ru/2015/08/17/5343
6. Осколки сна – http://stihi.ru/2015/08/17/5821
7. Вечерний канон – http://stihi.ru/2015/08/17/6115
8. Благодать – http://stihi.ru/2015/08/18/3203
9. Дождинки – http://stihi.ru/2015/08/18/5733
10. Есть на Земле – http://stihi.ru/2005/06/27-523
11. О, бедные – http://stihi.ru/2007/03/11-935
12. Чай вдвоём – http://stihi.ru/2007/04/07-1860
13. Без слёз – http://stihi.ru/2008/04/14/1296
14. Весна-жалейка – http://stihi.ru/2008/05/10/1381
15. Художник – http://stihi.ru/2008/07/05/966
16. Тополиная грусть – http://stihi.ru/2008/07/08/3771
17. Осенний ужин – http://stihi.ru/2008/08/23/2007
18. Шумит листва – http://stihi.ru/2008/10/06/1775
19. Поляна – http://stihi.ru/2008/11/14/3330
20. В никуда – http://stihi.ru/2008/12/09/4428

++

1. Королева-Невеста

Когда источали озон
соцветья, зажмурившись клейко,
лежала на камне лесном
блестящая, яркая змейка.

Откинув сезонный покров,
спала в окруженье беспечном
весёлых ветров-комаров,
гудящих на сонном наречье.

Ей снился доверчивый гном,
фитиль, зажигающий свечи,
и в зале – пустующий трон,
где вход в кабинет засекречен.

Король, что с утра – будь здоров! -
с тем гномом по парку гуляют,
и важных теней хоровод
их доблестно сопровождают.

Вот так, при спокойных делах,
наткнувшись на тонкую змейку,
все хором воскликнули: «Ах!»,
присев впопыхах на скамейку.

«Мы семь миллионов камней
сегодня с утра насчитали,
но этот - прибежище змей?
Об этом не подозревали...»

«Как смыслы явленья узнать?» -
спросила у хитрого гнома
теней неразумная рать,
столпившись у царского трона.

Никто не спросил Короля...
Тогда нарастающий сумрак
С тоскою прилёг на поля,
являя контрастный рисунок...

И гнома смеющийся рот
изрёк с королевского места:
«Та змейка – непроданный лот,
Она –  Королева-Невеста!»


2. Беженцы Рая

В каком-нибудь замке, где время стремится назад,
где мастер играет свои виртуозные пьесы,
упорно не слыша разгулы сверчковых рулад
и дальнее пенье псалмов канареечной мессы…

Внимая лишь теме, что скрипка тревожно поёт,
она не смеётся , ей хочется,  хочется плакать
над тем,  как однажды прервали их долгий полёт,
посеяв мечты, как траву –  в придорожную слякоть.

Их двое осталось из стаи, и библия лжёт.
Крылатые люди свой ангельских вид потеряли,
и стал невозможным для многих изысканный гнёт,
что отдали перья взамен –  на кольчуги из стали.

Их руки, привыкшие к ласкам холодных зеркал,
невольно и сладостно всё и вокруг искажали
теперь –  безнадёжно себе создают мадригал,
так души упорно чего-то достигнут едва ли.

Закончена тема, и заперт скрипичным ключом
восторженный ад, и привычно косу поднимая,
она оглянулась к упавшему тихо ничком:
«как всё же бессмертны – блаженные беженцы Рая».


3. Киска-пушинка

Ты чудо! Ты киска-пушинка!
Сегодня, в таинственный час
нас ждёт торжество поединка,
и блещет нефритовый глаз.

Пусть ночь отступает... Кошачьим
её ты настигнешь прыжком,
меня заставляя иначе
играть, нарушая закон.

Я птицею «blue» Метерлинка
тебя за собой поманю...
И тихо заплачет травинка
в своём амплуа инженю.

Пригнётся печально к сараю
и, смятая несколько раз –
не жалко! Я просто играю,
лаская нефритовый глаз!

Меняя досадные роли,
как мышка, по краю, во ржи
бегу через волю – к неволе,
и сердце невольно дрожит.

И прячется в тихую норку,
в расщелину каменных плит...
Всё видит и щурится только
твой дивный, холодный нефрит.


4. Око младенца

Душою Божественной мир обнимает
целебную чашу живого цветка.
Душой охраняются подступы к Раю,
где точится в берег хмельная река.

Баюкает ласково, словно младенца,
где вьются привольно молекулы грёз,
вливаясь в безумие интерференца,
как в чистое зеркало метаморфоз.

Там эльфы стремительно ткут полотенца,
не зная начала, не зная конца…
И смотрит внимательно око младенца
на игры Божественной воли Отца.


5. Мир вдвоём

Закончилось долгое, знойное лето,
и вьётся туман над широкой рекой,
и вечер в полоске оконного света
меняет тепло на холодный покой.

Сгущается сумрак, и звёзды ночные
моргают тревожно на лике небес,
и ждут с любопытством: когда же почиют
живые питомцы, юркнув под навес?

Растянута ночь на века... но однажды
на утренний иней, что ляжет кругом,
гадать, как на карте, покажется важным,
где контуром счастья проступит наш дом.

Торчит непокорная травка седая -
ведь новое солнышко теплится днём
и, с ветром играя, и верит, и знает,
что мир постигается - только вдвоём.


6. Осколки сна

Как в рот отправляется ложка варенья,
как чашка на скатерти ждёт кипятка,
и хлеб, отвергая минуты творенья,
под маслом сминаясь, вздыхает слегка,
я вам расскажу...
                Эти розы в букете
свежи, как обычно, хотя и мертвы -
их слёзы росой выражают, как дети,
что листья скрывают под тенью шипы...

Пусть руки в уколах - такая досада,
что всё же себя защитить не смогли...
Но скорбью откликнулись звуки из сада
гудящей пчелы Сальватора Дали!

И пух одуванчика после полёта
в прострации лёг на тропу у окна,
и яблоки падают вниз от чего-то,
и прячутся в травы осколками сна...


7. Вечерний канон

Вечерний канон, багряна'я зарница!
И видится в сумраке смешанном том,
как ввысь поднимается белая птица,
и крылья играют степным ветерком.

Невидимый пух – это только догадка,
но всё озаряется мысленным сном –
и шеи рельеф, это горная складка,
с поросшим на камне серебряным мхом.

Покаты долины, отвесные скалы –
прими сочетанье низов и высот!
Свободная птица – великое в малом,
что вверх улетает и тихо поёт...

Она не взирает на скорбные лица,
и чужды ей тени натруженных рук.
Она – словно Феникс, рождённая птица
каноном заката – в исходе разлук.

Пусть в омуте ночи, и вечно у края
Ей время не хочет хранить эту высь,
И ей безразлично, что травы сгорают,
ведь сердце велело: не остановись!


8. Благодать

Не сбежать от них в нирвану
                или в чад утех –
Дум сочащуюся рану
                покрывает снег.

Замораживает боли,
                но не лечит их,
Лишь подкладывает соли
                в одинокий стих.

Тишину не потревожит,
                и пустого дня
Бытия не подытожит,
                всполохом звеня.

Отпечатан след на веках,
                и лежит печаль
На лице у человека,
                взявшего Грааль.

Невесомый, светлобокий
                тонет блик огня,
Как миндаль в вишнёвом соке,
                запахи храня.

Заключён в орбиту веры
                разума Дитя,
Чтоб отринуть боль химеры
                в пропасть бытия.

Попроси –  и Он разделит
                эту боль на всех,
Поднеси к губам скорее –
                и растает грех!

В грани Истину вбирая,
                в долгожданный миг
Он прольёт её из Рая
                на детей своих...


9. Благодать

Дождинки бьются в неприступность окон
напрасной дробью – не сломить им твердь.
Так, кто ж из них старается жестоко
постичь блаженство, отвергая смерть?

В стеклянную, неведомую стену
не погрузиться оком: s'il vous plait...
Так, заплати собою эту цену,
летя и рассыпаясь по земле!

Пусть грёзы рвут цветную паутинку,
но половину жизни не проспать:
в асфальте пробивается травинка,
и побеждён потрескавшийся тать.

Когда упрямо борется преграда,
и молодость, и старость – как одно:
вскипает в ком-то гордая бравада,
другой – настоен в крепкое вино.

В палитре вкусов, что не знают горя,
в октаве счастья – семеро из нот,
так жизненно и дерзновенно споря,
стоят над бездной... Кто же их поймёт?

И всё же, юность предана стяжанью,
и вряд ли кто-то плачет, видя прах –
она страдает, покрываясь сканью,
упорно разбиваясь на камнях...


10. Есть на Земле

Есть на Земле места святые.
Мой дух пленен был Бухарой:
Гробниц узоры золотые,
Небес таинственный покой.

Там воздух ароматом странным
Вливает Истину в меха.
И месяц –  символ первозданный – о
Обороняет от греха.

Там древний Арк под солнцем чистым
Прекрасен в сказочной красе.
Лазурь арыка, трепет листьев
И своды тихих медресе.

Там пыль дорог – черна, как перец,
Клубами стелется у ног...
И спит у матери младенец,
Прильнув навеки... Это - Бог...


11. О, бедные...

О, бедные, цветные мотыльки,
припудренные яркою пыльцою!
Порхаете по краешку строки
с какой-то полутрепетной ленцою..

Мерцаете - то радужным дождём,
то снежными крупинками в лазури.
В ночи мой разум вами пробуждён -
предначертаньем отдалённой бури.

На грани полудейства-полусна
я вас ловлю в таинственные сети!
И память, как тревожная блесна,
влечёт к себе, не зная о запрете.

Под вздохи безутешного Пьеро
струна поёт изысканным каприччо..
И, опустив в чернильницу перо,
я думаю: как это эротично!


12. Чай вдвоём

Листочки тонкие в коробочке,
Так зазывают, так манят!
Надёжно спрятан в упаковочке
Их обалденный аромат.

Брикеты, баночки, пакетики...
На каждом - фруктики и цветики,
И даже птички и слоны!
Поставлю дома их на полочку
И буду нюхать втихомолочку:
Какая - из какой страны?

Глаза закрою: это - Грузия!
А это - солнечный Цейлон...
Китайский! Странная диффузия -
Зелёный, чёрный, махаон...

В сосуд прозрачный сыплю крошево
И заливаю кипятком,
И жду рождение ХОРОШЕГО,
Забыв навеки о плохом.

Фарфором тонким принимается
Целебный, ласковый настой...
И кто-то тихо улыбается:
Хотя бы капли - удостой!


13. Без слёз

В багровой ярости заката
Сжигает лето страсть свою...
Бросая в осень груды злата,
Я словно душу продаю...

За шепотком дождя ночного
Не слышу я шагов своих,
Но жадный отголосок слова
Ловлю из уст старинных книг...

Бужу рогатым камертоном
Капеллы робкой голоса,
Украсив белоснежным тоном
Поля, долины и леса...

И чистым запахом смолистым,
Забыв о Боге, задохнусь...
На поводу холодной мысли
Меня поймёт седая Русь...

Она сама устала бредить,
Моя задумчивая мать,
В тумане плавать, словно лебедь,
Себе же крылья подрезать...

И по весне, больной и хрупкой,
Тряхнув серёжками берёз,
Обнимет речкой-изумрудкой
Без снов...
                без вздохов...
                и без слёз...

14. Весна-Жалейка

...Задумчивым мотивом полусна
Баюкает печальная жалейка...

Ах, эта престарелая весна -
Хитрющая и подлая злодейка!
Так лихо оболванит простака:
Прикинется ядрёною красоткой!
И, уперши кулАчики в бока,
Обворожит зелёною обновкой.
Ей опыта давно не занимать:
Десяток тысяч лет - она красива!
ПрямА её божественная стать
На фоне грёз небесного массива.
Опочевален птичих и зверья
В участии - живая соглядайка.
С любимыми играя и шаля,
Звенит её цветная балалайка!
И мудрость, и забава - напоказ!
Журчат её затейливые речи...
В переплетеньях вдохновенных фраз
Мерцают угли и пылают свечи!
И брошкой голубого мотылька
Скрепляя нити тонких начертаний,
Что мнятся незакончено пока
Сюжетами невыстроенных зданий,
Она бросает вызов всем богам -
В дубравах, на Олимпах и Афонах!

... И учит плакать престарелых дам
От счастья - под жалейку патефона...


15. Художник

На какой планете
обитаешь ты?
У тебя есть дети,
добрые мечты.

Не слепец-философ,
не волшебник Дант,
ставишь знак вопроса
в хрупкий фолиант.

Ставишь на мольберты
белые холсты -
отделяешь смертный
мрак от пустоты.

Смешиваешь краски
в дружный хоровод,
сбрасываешь маски -
в контур, штрих и код.

Переходишь бродом
думный океан.
Вертишь небосводом
дух тибетских лам.

Убелённый светом,
пройденным уже,
магом и поэтом
служишь Госпоже...


16. Тополиная грусть

Тополиная грусть ~ как худая постель января,
На которой размыт ~ рудимент невестального блога.
Кражей зёрен из плевел ~ пустую молитву творя,
Я вчера на пол-шага ~ отстала от Бога.

По издержкам пути ~ не заплачет привычно душа.
В них искрилась когда-то ~ надежда на долгую встречу.
Ты блуждаешь по нитям ~ преступно ко мне не спеша,
Каждый шаг в синеву ~ объявляя конечным.

Лижет ветер стыдливо ~ обветренный контур зари,
Шепчет нежное слово ~ в листву погружая порывы.
И луна, как обычно ~ с собой заключая пари,
Безутешным нарциссом ~ глядится в заливы.

Почему, почему ~ за натальные карты судеб
Бьются вечные рати ~ героев святого Олимпа?
Но в итоге всегда ~ побеждает безумное "нет",
Усложняя орнамент ~ путей лабиринта...


17. Осенний ужин

К картошечке, варёной на пару,
Необходим салат зелёный!
Его на тёрке весело потру,
Присев у столика под клёном.

Сперва я нашинкую огурец -
Душистый, крепкий, изумрудный.
И массу, измельчённую вконец,
Присыплю солью с перичною пудрой.

Редиску белыми монетами сложу,
А лук - кольцовым фиолетом...
И обонянию, и вкусу угожу,
Любуясь зрелищем при этом!

Румяный перец - длинною лапшой,
Оранжевую мякоть помидора
Блестящей горкой, сочной и большой,
Прикрою ширь салатного простора.

И брынзой белой всё припорошу,
Сокровище оливками украсив.
Лишь об одном тебя я попрошу:
Не разводи ингредиенты в квасе!

В жару окрошка чудо-хороша,
Но нам сегодня холодно немного...
Откроем водку - выпьем неспеша,
Разрушим храм салатового стога!

...когда же стол пребудет снова чист -
Под сладкую мелодию покоя
На блюдо упадёт кленовый лист
Своею жадной... запоздалой... пятернёю...


18.  Шумит листва

Шумит листва купоновым дождём
И покрывает землю шелухою...
Совсем не то от осени мы ждём -
В отказе слов привычному покою.

Хочу, оцепененью вопреки,
Прорвать слезами броневые тучи,
И в гладь печально замершей реки
Упасть копьём, слетая с вольной кручи!

Пойти в луга - бездумно, босиком...
Упасть ничком, изгнав из глаз соринки...
Ласкать руками, взглядом, языком
Цветущие, зелёные травинки...

Не прибегая под седой Покров,
Приветствуя синиц сметливо-юрких,
Бороться с наступленьем холодов -
Сжигать дрова, последние, в печурке...


19. Поляна

Земля готова всех к себе принять,
Усталые тела собой обнять.
Но выбрать невозможно будет нам
Обитель нашим умершим телам.

И я прошу: не делайте холма,
Гранитом не тревожьте времена,
Не ставьте над могилою креста -
Пусть будет там земелюшка пуста.

Пусть летом над моею головой
Полянка разукрасится травой,
Над ней – ромашек ясные глаза,
А выше - только неба бирюза.

Я буду любоваться мотыльком,
Я буду плыть, не помня ни о ком.
И обо мне не надо вспоминать -
Мне легче будет вечность коротать...

В покое мудром пребывает Бог,
любуясь на полёты милых крох.
Он сторонится слишком громких сцен,
И в храмах не нуждается совсем.


20. В никуда

Жаль, забытым в стогах колосьям
Не увидеть картины сей:
Раскрывает объятья осень,
Скинув с плеч золотую сень!

Где репейник стоит разиней,
Рассыпая дары на мхи,
В слепоте покрывает иней
Стылым росчерком лопухи...

Неужели закроет око
Тот, к кому обращён призыв?
И задумчиво, и жестоко
Усмирит неземной порыв?

Неужели вернёт молитву,
Эхом горестным исказив -
Как поэт, бракующий рифму,
Как скрипач, заглушая мотив?

Беспричинна непосвящённым
Эта странная ворожба -
Колдовства над листочком клёна,
Исчезающим в никуда...

Сколько сроков необходимо
Расцвести, потом - умереть,
Чтоб понять, что ты - нелюбима
Тем, кому суждено гореть?

Слушай, осень: забудь об этом,
Раздарив невозвратный свет
Улетающим вдаль кометам,
У которых названий нет...

Не противься веленью свыше -
Сквозь пласты затаённых век,
Ты увидишь, как тонким вишням
Ляжет нА плечи
                тёплый
                снег...


++