Люси Грей. Уильям Вордсворт

Oft I had heard of Lucy Gray:
And, when I crossed the wild,
I chanced to see at break of day
The solitary child.

No mate, no comrade Lucy knew;
She dwelt on a wide moor,
- The sweetest thing that ever grew
Beside a human door!

You yet may spy the fawn at play,
The hare upon the green;
But the sweet face of Lucy Gray
Will never more be seen.

"To-night will be a stormy night
- You to the town must go;
And take a lantern, Child, to light
Your mother through the snow."

"That, Father! will I gladly do:
'Tis scarcely afternoon -
The minster-clock has just struck two,
And yonder is the moon!"

At this the Father raised his hook,
And snapped a faggot-band;
He plied his work;-and Lucy took
The lantern in her hand.

Not blither is the mountain roe:
With many a wanton stroke
Her feet disperse the powdery snow,
That rises up like smoke.

The storm came on before its time:
She wandered up and down;
And many a hill did Lucy climb:
But never reached the town.

The wretched parents all that night
Went shouting far and wide;
But there was neither sound nor sight
To serve them for a guide.

At day-break on a hill they stood
That overlooked the moor;
And thence they saw the bridge of wood,
A furlong from their door.

They wept-and, turning homeward, cried,
 "In heaven we all shall meet;" -
When in the snow the mother spied
The print of Lucy's feet.

Then downwards from the steep hill's edge
 They tracked the footmarks small;
And through the broken hawthorn hedge,
And by the long stone-wall;

And then an open field they crossed:
The marks were still the same;
They tracked them on, nor ever lost;
And to the bridge they came.

They followed from the snowy bank
Those footmarks, one by one,
Into the middle of the plank;
And further there were none!

- Yet some maintain that to this day
She is a living child;
That you may see sweet Lucy Gray
Upon the lonesome wild.

O'er rough and smooth she trips along,
And never looks behind;
And sings a solitary song
That whistles in the wind.

*       *       *

Люси Грей.



В лесу, среди высоких гор,
Хочу поведать я,
Встречал мой одинокий взор
Прелестное дитя.

И самым милым существом
Была она средь нас,
В глуши каким была цветком,
Мы не сводили глаз.

Ты встретишь зайца под кустом
И утку на воде,
И будешь плакать ты тайком,
Что Люси нет нигде.

"Возьми фонарь, - отец сказал, -
И мать встречать иди, -
И в ночь он бурю предсказал, -
Не сбилась бы с пути."

"Я с радостью, ведь только два
На храме на часах,
Взошла и бледная луна
На светлых небесах."

Отец: "Успеешь дотемна,
До ночи мы вас ждём."
И побежала вдаль она,
Светя путь фонарём.

Взметнулся по дороге снег
Под быстрыми ногами,
И скрылся Люси лёгкий след
За белыми холмами.

Заволокло день пеленой,
Накрыла буря мглою,
Исчезла Люси под луной,
Нет никому покою:

Всю ночь искали всем селом,
Прислушиваясь к эху,
Сугробы бурей намело,
Как чёрту на потеху.

А утром мать с отцом нашли
Следы её у речки,
И взор их небеса молил,
О будущей там встрече.

Рыдала мать, рыдал отец,
Уже темнела ночь:
"И было ей так мало лет,
Ах, Люси -  наша дочь."

Следы спускались вниз с горы,
Вдоль каменной стены,
Даря надежду до поры,
Пока были видны.

На берегу следы идут
В замерзшие снега
И исчезают на мосту
И Люси навсегда.

Но до сих пор молва идёт,
Что видели там Люси:
Она в глуши одна живёт
У речки, в тихом устье,

Блуждает в зарослях лесных
И скачет по болотам.
Глаза её - лазурь весны,
Стать - козочки-красотки.

Она всегда вперёд идёт,
Назад не смотрит Люси,
Песнь одинокую поёт
На струнах тихой грусти.


*      *      *