Глава 13

Если кто-то прочитает этот роман, будучи в тюрьме, наверное скажет, что автор порет херню,  не желая  и боясь признаться себе в том, что я хоть чуть-чуть, но прав, на самом деле не чуть-чуть, обычно желая докопаться до самой сути, все писатели в чём-то исследователи, это читатель подпитывает своим страхом свою гордыню, пусть так будет. Тот, кто не желает их освобождения, вращаться ему в восемнадцати адах в шести мирах, насильно заставлять никого не будем! Повлиять на автора не возможно, проверено (ещё не так влияли). 

Тому, кто хочет учиться, можно писать шёпотом. Тому, кто хочет писать, скажу, автор нож, литература точильный камень, в процессе происходит обязательное обоюдное взаимоуничтожение. Когда дописали, сточили брусок до тла, нож до иголки истончился, самый интеллектуальный способ самоубийства это графомания. Хотя вообще писать просто: смотреть на белый лист бумаги, пока там не выступят капли крови, обнажаться перед публикой, как в стихах, не обязательно.

Сначала советская армия в Афганистане проигрывала операцию за операцией, битву за битвой снова и снова, и снова, это нормально, внутри этих поражений русские росли в своём мастерстве.

— Я тебя понимаю, — сказал Грант, когда Киллер в свою очередь рассказал ему то, что посчитал нужным о том, что случилось с ним за все эти годы, двумя бутылками рома и жирным косяком помянули Синего, Зайца бы победил, Архипа нет, на него было бы нужно двое Синих. Зачем взял Сергея, так надо. — С тех пор, как он принимал у меня зачёт по русской литературе в ИСАА, так и не виделись. Иногда читаю, слышал, получил премию. — Потом пожаловался на украинку.

— Лупит, сука, тут кренделя, как в Одессе! Вернулся из театра, пошёл в кабинет читать сценарий поставить спектакль памяти Высоцкого, очередной, а что делать, не сразу понял. Во второй комнате, смежной, когда проходил, заметил, в кровати какая-то пара, молодые, не знакомые, лежат под одеялом, о чём-то беседуют, он брюнет, она блондинка. Прошёл и ушёл… Думал, показалось. Вышел, снова зашёл, лежат! Вроде, как они подулись, беседуют, но не курят. Я мимо типа за книгой, говорю им, извините, парень отвечает, ничего, ничего. Ничего?!! Это в моем доме!!! Не приятно по всем фронтам. Я думаю, у меня в ящиках стола везде нож, охотничий, в театре в режиссёрской тоже, с ним спокойнее, я дикий, связались абсолютно ни с кем, справлюсь, если начнёт выносить всё из дома. Как ты Рому, хватаю, бегу к Оксане, она на кухне, кричу, что творится?!! Спокойно, готовит… Говорит, пустила подругу со своим, никак не может с ней определиться, она хочет оформить их отношения, хотя бы с ним поговорить, почему замуж не предлагает. Пустила... Пусть он ей всё объяснит в постели, она же его удовлетворила, в комнате всё равно никого. Он ей действительно что-то объяснял. Ты берега потеряла, кричу, рассыпает гречку, кашу варила, попутала, жарил её своим антихристом на моей постели! Даже не на нашей!! Пошла ты нахер, пошла ты нахер, пошла ты нахер!!! Наехал… Я псих, она рыдала. Ты её давно знаешь? Почему?? …??? Потом они, кстати, оделись и ушли вежливо, больше не возвращались.

Она вседа была такая? Переступила порог моей двери, сразу облачилась в наготу,  бешенствово матки, на этом сумасшедшая. Купил ей «Coco Chanel».

— А ты где с ней познакомился? — Мысли Шаха были теперь далеко.

— Миша Банкир. Я на «Киевской» снимал квартиру, недалеко, где водитель такси дал бомжу в рот, двух тёлок ко мне привёл, одна она. Мне досталась подруга, утром у Оксаны взял телефон. Тоже хотела, говорит, ночью прямо от Миши к нам с ней. Такая талия, вообще! Пригласил. В оргазме закричит, милицию вызывают! Ты прикинь… — Грант Шаху импонировал, один раз он в далеком от Москвы городе Иваново даже их учил, хотел бы, убил.

— Сравнительно, она всегда была такая! Дуй её, и всё, ты что, на ней жениться хочешь? Её и Сидор дул, и Сергей, и солнцевские, Боксёр этот из Киева, друг Синего, меня обходила стороной, я порол Лену с Забайкалья, которой полковник подарил с в обход Наташи «наш общий дом». Похоже, сейчас их всех там нет, жестить с ней не будешь, в пакетах выносить, всё нормально, вообще я её искал, она нам ещё пригодится. Выбрось пафос.

— С какого перепуга? Обещаю! У неё, видно, такая миссия, вынести мне мозг, чтобы больше вообще не женился, ноги «икс». — Грант представил себе без неё свою жизнь, как он будет один? История с Ромой была такая, об этом в следующей главе.

— Ты бы к нам пошёл? — спросил Шах, улыбнувшись истории,  режиссёр засмеялся. Гулкая, как пустой театр, акустика его пацанских объятий с самым результативным наёмным убийцей Москвы, а то и всей России, не пугала. Так вот где у Леты брод, афганцы набирают к себе Людей, польщён.

— Прям сейчас! Сказал бы Бате потом, ушёл в другую бригаду к другим пацанам! Бей!— В девяностых все настоящие режиссеры московских театров были в ОПГ, к ним «обращались», кто-то же должен ставить криминальные эпизоды. Срежиссировать, например, бескровное изъятие небольшой автоколонны с купленными на аукционе в далёкой стране моторными железными конями, вороными и на российских дорогах иногда привередливые. Что на себя надевать, как пугать водителей. — В Люберцы с вами съезжу, Батя переживал, когда Цыган погиб. Отомстим?  — Грант вспомнил, как Шах тренировал их в больнице.

Старший сержант не вставал даже когда входил в палату майор, начальник отделения, халат не носил, только парадные брюки и тельняшку, берет ночью клал под подушку, через несколько лет в Москве народ узнал, что армянин был снайпер. Про каратэ нет, сержант стал учить их буквально на второй день, начав с ОФП, ставить удар, в подвал притащили старые покрышки, каждому выдали тяжёлый лом. Пришёл даже ротный музыкант, пианист из Крылатского, отец которого был какой-то шишкой, пробовал играть нам в актовом зале больницы на рояле, но всё время выговаривал всю ту же музыкальную фразу, когда дембель.

— Не перехватываем, бьём с запаха двумя руками сверху через правое плечо, потом через левое, акцентируем! Быстрее!! Сильнее!!! — На двадцать минут все стали молотобойцами. Ухнем! — А теперь попрыгали, руки потрясли, — Шах зашелся на месте быстрой чечёткой, вращая плечами, как мельницами. — Теперь! Все взяли ломы, пошли на меня! Не  стойте безучастно! Старайтесь ударить или проткнуть в полную силу! — Больные и косящие от службы немного оторопели. Первым пришёл в себя Даник.

— Алабамба!!! — Он кинулся с ломом на перевес на Киллера, фельдшер санчасти стройбата из Риги, сын начальника снабжения города, ни разу не пикадор. Хороший парикмахер может по пробору определить судьбу клиента, Киллер по движению противника её решить, оборот. Даник растянулся на полу, уткнувшись орлиным носом в покрышки, отпружинило. Он сел на пол и стал повторять, ой, ма, ой, ма, ой, ма, подсёк под две ноги пяткой. Шах легко перепрыгнул через него.

Потом Джамал, дагестанец из Дербента, артиллерист, начальник расчёта, мастер спорта, хитрый и расчётливый, даже пронырливый, принимал криминал, его отужинали, возмездие, Киллер уклонился от его лома, прошёл в ноги, «мага» дал себя бросить, с детства борец, только почему-то встал не Джамал, а сержант. Суровый воин Кавказа скрючился на полу в виде только что вынутого из чемодана куска мяса, свёрнутого вокруг своей оси и сложённого вдвое, ай, э, ай, э, ай, э, повторял он, яйца. Грант галантно отдал лом Киллеру, в дуэли тот победил, выше его сантиметров на десять, пятнадцать, кулаки в полтора раза больше, и сухой, весит за восемьдесят пять, сам Грант весил шестьдесят, не та категория несмотря на то, что крепкий, стрессоустойчивый и дракоупорный. Киллер символически воткнул лом в покрышку, бой окончен, по-отцовски подобрал с пола остальные и поставил на место. Потом все ушли в курилку на второй корпус.

— Обязательно тренируйтесь на людях, — учил Шах, — тренер показал вам удар, выйдете, найдите мишень, попробуйте. В себе не уверены, берите с друзей из школы, подходите вдвоём, втроём, старайтесь не нервничать, бить, как по мешку или макиваре, ногами работайте точно, красиво, но не летально, рассчитывайте. Не надо просто так лишать человека жизни для собственной двигательной радости, воспитывайте в себе жестокость, не уходите от уличных драк, кто-то бьётся, подойдите, посмотрите. Парня с девушкой не трогайте, дождитесь, пока он её проводит, выйдет из подъезда, мы не мусора. Учителю не всекайте при учениках, спаррингуйте с ним после тренировки, выводите на чистую воду, ходите по разным школам. Старайтесь выполнять всё правильно, проиграете где-то, ничего страшного, постепенно наработаете мастерство, не откланяйтесь от того, что вам показали. В общем, чтобы все у меня занимались на гражданке! — Потом Грант и Шах не виделись долго, Грант знал многое о Киллере, были общие знакомые, которые видели его на стрелках, сказали, Шах достойно отсидел. Сегодняшняя встреча была поистине мистической. две горы друг с другом не сходятся, а Люди могут. — Ещё, ещё, ещё, — требовал, ставя им в больнице удары, Киллер. — Блоки должны проходить вскользь, добивайтесь этого. — Заказные убийства стали для сержанта, как джоггинг по утрам, нормой, вошли в привычку, которую он не замечал, одного, двух в неделю по факту, этому не учили.

Скучал Киллер только по Англии, интересная страна и хорошая, никак не хотела отпускать его эта «зона комфорта». Один раз клиент пришёл к Шаху в паб вместе с сыном, у мальчика не было одной руки, правой, примерно по локоть, лет одиннадцать, двенадцать,  ребёнок все время двигался, ходил между столиками, подходил к стойке, шнырял по проходам, играл, потом подбегал к отцу и клал ему на плечо или, нагибаясь, на колени свою голову, чтобы тот погладил. Коротко стриженная, она напоминала гладкий биллиардный шар, чуть поросший волосами, с одного края не белый, а чёрный. От боли за пацана Шах чуть было не закричал, за что, всем бы тут отрезал головы, уменьшил и играл ими в биллиард, если бы это могло вернуть мальчишке руку. Барменша за стойкой, пожилая британка пятидесяти или шестидесяти лет, англичанки работают до девяноста, тоже отвернулась, однорукий тинейджер в начале своих «тинов», у которого вся жизнь впереди, печальная картина. Почему Бог дал Шаху увидеть это, внутренний учитель? Прямо тут?? Сейчас??? Для чего-то надо, он ведь не делает ошибок! Некоторое время Шах находился в трансе.

— Я сам не могу это сделать, сэр, — сказал англичанин после ритуального обмена любезностями, пожалуйста, попробуйте это кофе, только после вас, нет, только после вас, сэр, Шах уже прилично знал английский, — не так воспитан! Хотя признаюсь, чемодан дали мне. Узнал, кто стоял за моим групповым изнасилованием на первом курсе в общежитии на кампусе. — Он нагнулся и изящно под столом передал ему стильный  чемодан. — Ваша скрипка! Там внутри всё есть, самый безопасный ваш «хит», я о вас наслышан. За это вам ничего не будет, поверьте, это не провокация, если хотите, после стрельбы можете остаться на месте. Как только полиция получит экспертизу на пули, расследование прекратится, одобрено правительством США. Отстреляетесь, позвоните, встретимся здесь же, передам вам ваше безналоговое вознаграждение, любой труд должен быть оплачен. Я бы вообще не брал всё это, уже десять лет хожу с калоприёмником, нет прямой кишки, пусть на мне и закончится, кто-то должен. Пойду искать Джимми, мой сын, опять куда-то убежал. — Почему его сын стал инвалидом, сэр ему не сказал, в Англии это не принято, коренные англичане о себе почти не говорят. Да, сэр, нет, сэр, простите, сэр, если встретите в Лондоне болтливого человека, обычно это индус или китаец, сэр. Хлебом не корми, дай с кем-то побазарить, сэр, на них надо стараться меньше обращать внимания.

Когда Киллер вошёл в точно указанное время в тот же паб, удивился! Сразу понял, вместо клиента с сыном сидел спокойный пожилой джентльмен, похожий на американца из какой-то государственной силовой структуры, такие были у особистов в Афганистане, избранные. Более уверенные в себе и интеллигентные, чем, например, Воеводин или Сидоренко, более элитные, что для них ВДВ. Эффектная седина, красивый серебристый ёжик, дорогие чёрный костюм и галстук, на руке массивные золотые часы, внутри точно капает время. «Для контрразведчика слишком хорошо, — подумал Киллер, — может, начальник охраны какого-то банка? Такого серьёзного?» В любом случае сугубо фиолетово, работу сделал, пришёл получить за неё. Потом снять хоть какую-то квартиру, специалисту нельзя жить на улице. Это не хорошо, not good! Сержант чувствовал в себе большой потенциал, даже огромный.

— Посмотри на себя, потом на меня, что может связывать таких людей, как мы? — вместо церемоний сказал человек, похожий на агента. — Называй меня Грейвз. — Прямо как во всеми нам любимом «Моби Дике».

— Тот дипломат, что мне передали, кейс. — Ответ в десяточку. Фил спрятал улыбку, как не правы те, кто считает всех русских дураками, они давно показали обратное, этот прошёл Афганистан, который в нём не ошибся.

— Совершенно верно, молодой человек, возможность самим вершить правосудие, вы ведь этим занимаетесь! Теперь международно. Вы христианин? — Обычный вопрос в Англии, конечно.

— Здесь деньги! Всё не тратьте, привезите что-то матери домой. В такой стране, в которой вы живёте, вам нужен Бог, ходите в церковь. Своим примером убеждайте людей в правильности учения Христа, армяне в этом исторически были первыми. Мы знаем ваше настоящее имя, фамилию, служебный список и количество ликвидаций, адрес рождения в Пятигорске, место проживания в Москве. Давайте договоримся, я буду присылать вам Господа два раза в год через британских дипломатов в виде ста пуль, вы будете по своему усмотрению ими пользоваться. Совершенно бескорыстно и бесплатно в качестве доброй христианской помощи, а не шефской помощи, обнуляйте, кого надо. Только не убивайте первых лиц государства, хорошо? Это наше дело.  —Киллер был юным и не пресыщенным, принял помощь, в Москве  скоро заговорили о какой-то тайной организации, даже солдаты Розова…  Исчезали коррумпированные Воры и министры. Кто, не знали, знали бы, назвали «Чёрные портфели».

То, что регуляторы решили бежать вместе с Массарихом и Сергеем, осложнило дело, отбитые, жёсткие красначи вырвутся на улицы Лхасы, будет дело!

— Но я же не могу отпустить всю тюрьму, — жалобно голосил начальник, — даже из уважения к отцу твоей невесты.

— Всю и не надо, — Сергей, как мог, его успокоил.

Конец тринадцатой главы