Перемывая кости

Я сижу у воды. И воды гнильё
полощет, что прачка в четверг — бельё,
душу, измазанную грешком.
Так ворота мажут в ночи тишком.

И, входи не входи, однако ж есть —
внутрь нас — то ли клыки да шерсть,
словно овечья, а может рога козлищ.
О чём, водичка, ещё хрипишь?

Прохрипи мне о Моцарте, прохрипи.
Я — Сальери, что с видом таким гробы
изучал бы, как-будто в одном из них
не ему лежать и — что хуже — гнить.

Это зависть и мнительность — прочим суд —
не спросить, но сказать как кого зовут.
Скажем, Моцарт, Сальери — они про чём?
Ты секи, водичка, луга бичом

и поведай, водичка, каков я сам.
Я смотрю — и не вижу предел слезам.


Рецензии