Пленные

Им повезло. В прилётах и проклятьях
Инстинкты жить – куда девать мечту?
Поднялись сразу – два усталых дядьки
И молодюсенький, лет двадцать. Без тату.
Почти ребёнок. Он последним вылез.
Вот так, с руками поднятыми, рать.
Их кинули в окоп – а сами смылись,
Оставив подчинённых умирать.
А небо над полями голубое,
И только танки чернотой горят.
И видно, все прощаются с судьбою
И с этой жизнью, что пошла невлад.
Молчат. Боятся. С замкнутыми ртами:
Здесь даже словом горьким – не балуй.
А где-то ждут. Наверно, хлопца – мама
И девочки любимой поцелуй.
А дядек – дети, может, даже внуки
И с горя поседевшая жена.
Не спрятались на старости от суки:
Поймала их средь улицы война!
И не поспоришь с подлою судьбою,
Пополнить мясо! Зря наснился гроб?
Зажали сверху, навалились, трое:
В машину, в степь донецкую, в окоп!
Их вырвал плен у смерти из объятья.
Потуплен взгляд. Дрожащий окоём.
Вы без оружья. Значит – снова братья.
Не бойтесь, хлопцы! Мы вас не убьём.

Это черезслёзное, как ни странно. Несмотря на все обстрелы, на всю обиду и злость. Как-то жалко тех, кто уже сдался в плен, с кого спало это страшное бесчеловечное покрывало и на нас глядит -- обычный, бедный, нажаханный судьбою человек, каким-то чудом просто вырванный из лап смерти. Жалко и тех, кого ловят на улицах и силком, навалившись трое на одного, лупят и запихивают в машину, чтобы отвезти в окопы, на верную смерть... Говорят, новобранец в окопах живет в среднем шесть часов(!!!)Еще один момент -- я ведь украинка, и со страхом всматриваюсь в лица пленных, которых показывают по телевизору: а вдруг там -- мой родственник? Или односельчанин? А может, просто земляк из Полтавщины? А может, мой выросший ученик, ведь я работала в своём районе четыре года, прежде чем вернуться в Донецк. И до сих пор помню почти всех моих первых учеников. Которые теперь стреляют в меня... Ужасно, правда?
                25.02.2024

          Замёрзшее

А нам отопленья нема и нема,
Гуляет по дому сквозняк.
На улице холодно, ведь зима.
И в комнате тоже так.
Сквозняк – как обстрелы с обеих сторон.
В окне замерзают цветы.
На десять кэмэ отодвинули фронт,
А значит – мы тоже тыл.
Гудит столкновенье великих держав,
Запряталась даже мышь.
Лежишь в одеялах, планету зажав
Горою скукоженных мышц.
Мы груз этой дрожи привыкли нести.
С экрана – судьба моя.
И слёзы – от горем пробитых плотин,
И бабка – такая, как я.
Война, словно соль, выедает глаза,
Сердечко взорвётся само.
Дрожат мужики в накативших слезах –
И пленные, и над письмом.
С лицом благородным пленённый солдат.
Обида шугает в крови.
Ну что ж мы с тобою затеяли, брат?
Ты сдался, а значит – живи.
Мы десять годочков для вас – без лица,
Без боли, конечно, без чувств.
Нам эту войну проклинать до конца.
Вот только б согреться чуть-чуть.
Нет связи с сыночком, плохие дела:
Исчезла куда-то связь.
Лежат по дорогам людские тела –
Что мы для вас были «мразь».
И запахом трупным весь овид пропах,
Войною убит человек.
И вам закрепиться в донбасских степях –
Остаться в них кровью навек.
По вашей гордыне, по глупой вине.
А вам бы – растить урожай…
И сколько бы здесь не лупили по мне –
А дядек погибших жаль.

А вам бы плодиться, растить урожай.
       25.02.2024

       Камень

Добрый мир – он, конечно, широкий,
Но готов удушить каждый миг.
Снова лезут проклятые строки
В пустоту, что объята костьми.
Подыхай же, ни рожи ни кожи!
Значит, с неба седьмого видней.
Снова вакуум мой потревожен
Сонным призраком высохших дней.
Десять лет ожиданья и муки.
Мир хороший – но всё же плохой.
Пролетели, как стрелы из лука –
Горелуковой злой шелухой.
Пляшет ненависть яростью алой
И кидает добро на погост.
И глядит седина из зерцала:
Где же рожки мои? Где же хвост?
Сколько мин и словесных зарядов,
И ракет дорогого огня.
Что ж вы бешенство злых перепадов
Выливаете все – на меня?
И нападок шугает зараза,
И общенья исчезли ключи.
От иных – закрываешься сразу
Выручательным словом «молчи!».
И хохочут весёлые боги,
И бабулька совсем уж не та:
Улыбалась в начале дороги –
Нынче супится из-под креста.
Десять лет! Только мир недопрошен,
Дорогое угасло вдали…
О Господь! Ты зачем эту ношу
На меня, словно камень, взвалил?
        27.02.2024

       Не удержала

А где-то скачет голубой олень.
А где-то неба солнечного гладь.
Мне б надо встать. Но шевельнуться лень.
Хотя б стихи в компьютер записать.
Из тела бренного живые – лишь уста.
Ведь я в войне – уже сто тысяч лет.
Наверно, это возраст мой устал
На этой бедной, проклятой земле.

О, как же мы для Вечности мелки,
Как человек у времени изгой.
Весь листик памяти размётано в клочки –
Как перетрублен крысою большой.
Не оттолкнуться – ни на час назад.
А в этой жизни каждый день – война.
И только блики: мама, хата, сад…
И я в слезах: не удержала сна.               
     27.02.2024

      Драка

Этот труд такой нелепый.
Как же муторно на свете!
Фиолетовое небо,
Всюду ветер, ветер, ветер!
Над планетой мчится ралли,
Меж домами люто свищет.
Задыхаются в спирали
Вихри, смерчи и вихрища!
Третий день не угасает!
Хоть мети, а хоть повесся.
Мёртвую листву бросает –
В ноги, в душу, в поднебесье!
Бабка рвётся на припоне,
В поддавки никак не хочет.
Но вослед несутся кони –
И уже вокруг гогочут!
Зря в противность эскадрильям
Драть асфальт, метлою мучить –
Как смолой, забита пылью,
Чернотой шахтёра круче.
Целый ад на дыбу поднят.
Штурмы громче революций. --
Словно бесы в преисподней
Вновь за грешников дерутся.
       29.02.2024

И когда-то давно были очень большие деревья.
И забытое детство – дорогое чужое кино.
Ночи-дни напролёт убивает бездушное время:
Бабкин возраст и беды – ему, как и всем, всё равно.
Сублимация чувств – как подводное в реках теченье:
Попадаешь в капкан – и утянет, привяжет до дна.
Мне хватает стихов – коль отсутствует просто общенье,
Человеческий фактор – что его разбомбила война.
Я в хороших людей и в контейнер с едою не верю.
Хоть берут на работу – преимущество всех молодых.
«Заболевшие голодом» -- так писали фашистские звери.
Сытомордый охранник отгоняет больных от еды*.
-- Ну пошли! Ну пошли! – Ну, так мне ничего и не надо.
Пусть в отходах сгниёт – если взять человеку нельзя.
Славен мусорный век! И бездушие выползших гадов –
На планете чужой, что солёным прочистит глаза.
Не хватает на всех! Отрекись – от еды, как от чести,
От довольных весёлых утащи, пригибаясь, свой крест.
И в забитой маршрутке улыбнись уступающим место:
-- Нет, спасибо, сидите: выхожу! – вот и весь благовест.
Ну а дома – чаёк. Ну и фильм – отупляющий фактор:
Куча мелких историй и взасоску счастливый сюжет.
Ну и где же ты, жизнь? Угасают меж рёбрами такты –
Варианты любви, что стерзалась и сдохла  уже. 
Десять лет под обстрелом. Может, к нервам какие вопросы?
Десять лет как убита. Тащит шляпку невидимый гном.
Да живите вы все! Только я, словно дым папиросы,
Улечу от планеты, так презренная всеми давно.

*Об этом охраннике есть специальный стих, "Мусорный охранник", напечатаю.
                01.03.2024