Эротриллер

                «Разыгралась, как пропеллер,
                воровская лотерея...»
                (А. Вознесенский, «Скупщик краденого»)

Светило солнце, жгло ключицы,
играл «Свинцовый дирижабль»
у протекавшего мальчишки;
ничто не предвещало грабежа.

По дымной разомлевшей трассе
плыл одинокий грузовик,
а к нахохлившейся сберкассе
подкрался ГАЗ-21.

Из него вышел элегантный,
но нахохлившийся субъект
и, оглянувшись воровато,
пошёл, охальник, брать объект.

Сверкнув в окошко на кассиршу,
и подавив в ней интеллект,
он вынул мятую сберкнижку,
а с ней, наверно, пистолет.

Пространство съехало на дуги,
заклинив дверь с табличкой «вход»,
секунды взвыли от натуги
и задымился телефон.

Субъект сказал скрипучим басом:
«Я в кассу делаю нырок»,
и юркнул элегантным пальцем
туда, где должен быть курок...

Кассирша вытекала потом,
всё задыхалось от жары,
которая сплошным потоком
нахлынула на этажи,
которые сплошным потоком
катили стены в небеса,
что опрокинули в себя
людских надежд и судеб толпы,
которые сплошным потоком
стремились в тень от духоты,
которая легла стотонно
на грунт кассиршиной души.

Века неторопливо шли.

Преступник ковырялся в сейфе,
сгребая заработок в горсть.
Кассирша с коридором в сердце
лежала навзничь, руки врозь.

Дымок сердитого окурка
назойливо слезил глаза,
витал седым пророком зла,
послом ментовки ниоткуда.
Ничто не замечало грабежа.

Минуты, словно бы боязненно,
дрожали, мялся телефон,
субъект закончил безобразие
и вышел в дверь с табличкой «вход».

Окно с доверчивой галантностью,
нарастопырку, как душа,
дышало. Касса, как влагалище,
была стриптизна и душна.
Ничто не угадало грабежа.

В обыкновенном переулке
стоял потерянный и злой
дымок сердитого окурка,
покалывая, словно геморрой.

Бакшиш упрятав в мешковине
разбойник шёл к своей машине.
Но там уже стоял певец,
разинув рот наперевес!