Белый вихрь на столе

Пустой ажурный стакан только что полетел в стену, рассыпавшись на тысячи мелких таких же ажурных осколков. Они усыпали пол, - в свете утреннего солнца они весело переливались на полу, зазывая наступить голой ногой. Ноги тут же оказались посреди этих бессмысленных стекляшек, и, вонзаясь в твердую кожу, протыкали нежную девичью стопу. Как ни странно, крови было немного, она была горячая, и лишь тонкой струйкой огибала пятку и заливала пол. Вике было почти не больно - душевные раны зияли куда больше. Она представляла, что стекляшки - это он, и втаптывала их ногами в пол, причиняя себе физическую боль. На душе было радостно и горько одновременно. Она втоптала его в грязь, хоть так, вместе со стеклом, пылью, смешавшейся с кровью, и завядшими опавшими на пол лепестками когда-то прекрасных белых роз. Кровь попала на лепестки - Вика ещё поймала себя на мысли, что и она уже не та, она как завядшая роза, окропленная кровью. Пусть для других она все так же молода и красива, но она знала, что в глубине души она девяностолетняя старуха. В свои 25 она познала, казалось, всё - она разом потеряла работу, любимого человека, друзей у неё практически не было - абсолютное одиночество и беспомощность, повлекшие жуткую депрессию, при которой не то что жить, дышать не хотелось. Она с трудом преодолела этот период, нашла работу рядом с домом, завела кота, и на свою голову познакомилась с мужчиной, от которого и получила этот волшебный, но единственный букет белых роз.
"Ты мне не ровня", "ты недостойна меня", "женщина всего лишь приложение для мужчины" - эти слова она начала слышать через два месяца отношений. Она держалась из последних сил, чтоб не запить, приходя домой, она брала на руки кота и рыдала, да так громко, что её слышали соседи. Она пыталась вырваться из этих отношений, но они опутали и сковали её железной цепью, которую не так просто разрубить. Она уходила от него, ставила в чёрный список, но он её все равно находил, звонил с незнакомых номеров, ползал у неё в ногах, вымаливая прощение. Два раза она его прощала, и вот наступил третий раз, когда он, не будем называть его имени, пришёл к ней с шикарным букетом белоснежных, как зимняя метель, роз. Она настолько была потрясена, что потеряла дар речи.
После стольких слов, до боли знакомых (ничего нового Вика не услышала), она вдруг неожиданно для себя ледяным тоном сказала твёрдое "Нет".
- Я уже давно все решила, довольно.
- Но почему? Я же так люблю тебя.
- Потому что это не любовь, ты вытираешь об меня ноги, позволяешь себе до черта, а я всего лишь приложение для тебя, нет, не хочу больше. Я хочу жить, я хочу дышать, я хочу танцевать, играть на пианино, играть с котом, а не рыдать в него, ты даже заставляешь меня есть то, что я не хочу и не люблю.
- Я всего лишь хочу, чтобы ты была здорова, и ты это прекрасно знаешь, у тебя больной желудок... - начал было он.
- Ни черта ты обо мне не знаешь! Ты даже придумал какую-то ересь, что якобы у меня больной желудок, после того, как меня стошнило после выпитого дешёвого вина! Не хочу! Уходи прочь!
Ей казалось, она кричала, сердце выпрыгивало из груди, но на удивление голос не дрожал, а отчеканивал слова чётко и быстро, Он сам не ожидал в ней такой перемены. От неожиданности он было замахнулся, но тут осекся - она, словно предугадав его мысли, начала звонить в полицию.
- Ало?.. Здравствуйте, меня преследует один мужчина, помогите пожалуйста. Да, он сейчас у меня. Да, давно. Нет, оружия не видела, но не исключаю возможность его наличия. Хорошо, жду.
Она быстро продиктовала два  адреса и положила трубку. Он ушёл.
Прошло больше недели, белоснежная метель в вазе на столе стала утихать и потихоньку опадать. Тем утром, когда полетел в стену стакан, было по - особенному тепло на улице и Вика решила взять выходной. Вот прям так, незапланированный.
Она стояла в недоумении посреди бессмысленных стекляшек, смешав его с грязью и кровью, как когда-то мешал с грязью её он и решала, что  же делать дальше. Ажурные стекляшки со зловещей радостью переливались в крови и подмигивали ей. Все было решено.
Она быстро собрала сумки, засунула кота в переноску, сделала короткий звонок,обмотала бинтом пораненную ногу, закрыла дверь на ключ и больше Вику никто не видел.
Она уехала.
Цепь оборвалась.
Пусть не болит.