Кровь времён. Часть вторая. Люди. Глава 12

Трещал костёр, и с неба, словно мухи,
В волшебном танце опускался снег.
Покалывал морозец лёгкий руки,
Летело время, за секунду — век.

                Оарис
Я слишком много видел в этом мире,
И мой рассказ займёт десятки лет.
Я расскажу так как меня учили,
Начну с того, как появился свет.
Да, ты умён, и с этим я не спорю,
Но в книгах не всегда найдёшь ответ…
Их было двое — два великих Бога.
Всё в этом мире — их великий след.
Два разных взгляда, разные решенья,
Один часами что-то создавал,
Другой работу рушил за мгновенье,
И вновь везде царила пустота.
Так было миллионы поколений.
Борьба в итоге сотворила луч,
И, очарованные сим творением,
Познали Боги жизни своей суть.
Словно верёвку взяли луч руками
И скручивали луч с разных концов,
Они связали два огромных шара
И их назвали Солнцем и Луной.
Когда тьму осветили два светила,
Когда в глаза ударил яркий свет,
Всю бесконечность озарила сила,
Которой равной в мире просто нет.
Та сила назвала себя Рождением,
Впитав в себя остатки от луча,
В руках Богов приобрела движение,
Тьма убегала от неё крича.
В руках Богов она меняла формы
И разделилась: воды и земля.
Над ней попеременно вечно ходят
Днём Солнце, по ночам сестра Луна.
Как и светила, разделились Боги:
Один спал ночью, а другой спал днём.
И каждый по своей пошёл дороге.
Так создан мир, в котором мы живём.
Но, как ты знаешь, в мире всё циклично,
Всё связано в великую спираль.
И Боги вновь столкнулись. Как обычно
Один построил, брат всё разрушал.
В единой точке вновь сошлись две силы,
Но слишком много сделано вокруг.
И потому они создать решили
Тех, кто прорвёт соперничества круг.
Да, человек, великое создание,
И потому с него огромный спрос.
Он не хозяин, лишь Богов желание.
Он исполнитель тайных божьих грёз.
С тех пор, как в Мире появились люди,
Укрылись Боги с любопытных глаз.
Шутили с ними, им мостили судьбы,
Мешали, помогали каждый раз.
Но золотой век скоро канул в Лету.
Борьба Богов пошла среди людей.
Уничтожали сёла и деревни.
Наскучит битва — мир по всей земле.
Представь себе, что жизнь твоя зависит
От мнений, взглядов и больных голов,
Которые сегодня правят Миром.
Уча бездарно — что добро, что зло.
В божественном, открою тебе тайну,
Не существует ни добра, ни зла.
Именно в этом многие страданья,
Что сквозь века несёт наша земля.
Играли Боги с нами словно в куклы,
И в один миг переступили грань.
Колдун великий был одним обучен,
Но вместо счастья он обрёл печаль.
Он убежал и скрылся с глаз Великих,
Он примирил людей и прочь ушёл.
Он был один и в этом его сила.
Его прозвали Мудрости Отцом.
Как раз тогда закончились все войны,
Что Боги развязали средь людей.
«Они уснули», — говорили многим,
Но понимали — веры в это нет.
Прошли века и сотни поколений
До того мига как явился он…
В легенду эту я не очень верю,
Но было так… Весенний первый гром
Загнал юнца в старинные хоромы,
Под сенью древ нашедшие покой.
Один остался мальчик в этом доме
Дождь двери, окна скрыл за пеленой.
Он лил три дня. Земля была болотом,
И мальчик голодал все эти дни,
Поскольку дом стоял бесхозным долго.
То, что не сгнило, звери унесли.
Он смог разжечь костёр в камине грязном,
В ладони свои воду собирал.
Он понимал, остаться здесь — опасно,
Но сильный ливень не переставал.
Живот урчал, его стал голод мучить.
Один на свете, брошенный людьми.
Гром резал слух, что невозможно слушать.
Забившись в угол, мальчик слёзы лил.
Ты думаешь, он смог бы в непогоду
Против стихии добежать домой?
Не сгинув в топи, выйти на дорогу,
Увидеть вдалеке очаг родной?
Быть может так, но мальчик был напуган.
Повсюду окружала темнота.
Вода и воздух — два беззвучных друга,
И в сердце пробиралась пустота.
Прошло три дня, глаза от слёз опухли,
Костёр потух, закончились дрова…
Дождь перестал. Безмолвие тянулось.
Птиц и зверей не слышны голоса.
Он дверь открыл и сделал шаг наружу,
Но ноги подкосились от красот:
Как будто море затопило сушу,
Один лишь обойдя старинный дом.
Словно кусты, то тут, то там деревья
Руками-ветвями ласкали гладь,
Над этим всем летела ветра песня,
Остались тучи, солнца не видать.
Всё было идеально, безупречно.
Всё было… мёртвым. В полной тишине
Он крикнул, только звук погас как свечка
В кристальной глади, в мёртвой той воде.
Взглянув на дно, сковал все мышцы ужас,
Застыло сердце, в глотке замер крик.
Из ила, трав глазам явились трупы,
И мир стал полем брани в миг.
Вода ушла, и запах разложения
Заполнил воздух ядом, но вокруг,
Всё также оставалось без движения…
Мгновение — светила свет потух.
Слёз не было — они давно иссякли.
Молчал ребёнок, словно онемел.
Лёг меж костей. Глаза закрылись сами.
И он уснул, хоть спать и не хотел.
Душа его хрустальная разбилась,
И он уже не смог её собрать.
На её место встала злая сила,
Которую не в силах описать
Никто из ведунов и менестрелей,
Никто среди людей или теней.
Она имеет миллионы целей.
Быть может, правит также и твоей.
Очнувшись, мальчик резко изменился:
Он потерял свой лик, стал бел, как снег.
Лишь в городе своём он появился,
Как перестал там литься солнца свет.
Все странники, что мимо проходили,
Одно твердили — это город тьмы.
Как покрывалом, толстым слоем пыли
Укрыто было всё, что там нашли.
Как звери все с опаской озирались,
Ловили в тишине колючий взгляд.
Две пары глаз за ними наблюдали
Забрать до капли силу норовят.
Кто убегал, а кто ползком старался
Покинуть город, жизнь свою спасти.
Лишь в этот миг хозяин появлялся
Как юноша, как мальчик, как старик.
Только один беглец остановился.
В последствие он кратко описал
Ту силу, что была его убийцей,
Как поняли другие из письма:

           «То был не человек, там нет живого.
          Был юноша, мгновенье — стал старик.
          Заговорил — как сладко было слово.
          Прервал же речи мой истошный крик.
          Слова как змеи сковывали вены.
          Огнём по телу разошёлся яд.
          Ещё немного, и я стану тленом.
          Не заходите в этот чёртов град…»

Средь трав лежала мятая записка,
И кто-то на пути её нашёл.
И вскоре не дорога, а тропинка
Вела на встречу с неизвестным злом.
Прошли года, сменились поколения.
Путь растворился средь лесов, полей.
Тот град исчез и предан был забвению.
Пропала сила та в потоке дней.
Никто не ощущал её годами.
Фантом исчез — так думали вокруг.
К несчастью, люди одного не знали:
Он был везде и правил сотней рук.
Найдя безумцев, к ним во сне являлся
И, обещая деньги или власть,
Влиять на судьбы мира он пытался,
При этом жизни продолжая красть.
Но всё не то. Он думать стал о большем.
Он армию решил себе создать.
Где каждый воин был сильнее мощи,
Которую все люди могут дать.
Воистину божественную силу
Этот фантом носил внутри себя.
Он развязал войну по всему миру,
И в муках гасли люди как свеча.
На поле брани он бродил неспешно.
Там выбирал бойцов он как товар
И воскресал, но жизни с ним не место.
Он создавал теней, тела сжигал.
Вопрос резонный у тебя возникнет:
«Бойцов же всех должны похоронить,
А их тела гниют на поле битвы!
Как же такое в мире может быть?»
След в след он шёл за теми храбрецами,
Что смерти не боясь, сжимая меч,
Вперёд летели, бились, побеждали,
Но всё равно их находила смерть.
Так появились тени. Он их создал.
Та сила, что вершит над нами суд.
Забыли тени то, кем были в прошлом.
Избавились они от смерти пут.
Играя в бога, неразумный гений
Устроил настоящий геноцид.
Он вырезал десятки поселений,
Ряды теней пополнив в тот же миг.
Ты помнишь эти «Хроники империи»?
Нет, Аденар не первый был Король.
Волхвам и магам было то знамение,
В судьбе людей свою сыграли роль.
В священной роще собрались советом,
И жребий пал, чтоб выбрать храбреца.
Я помню день… то было поздним летом…
С тех самых пор не видел я отца.
Пал жребий на него. Впитав он силу,
И первый вышел в бой против теней.
После победы я его не видел.
Волхвы сказали: «Он пал за людей!»
Зло разлетелось как осколки чаши.
Взошло светило вновь над головой,
Но уязвимы стали души наши.
Прошли года, и он вернулся вновь.
Впервые мы узнали его имя.
Простое имя, но вселяло страх.

                Лоз
          Я, Лоз — бог и хозяин всего мира!
          Одно лишь слово — превратитесь в прах!
          Мне надоело прятаться как крысе,
          И голод к вашим жизням так велик,
          Что выхожу с войсками я открыто.
          Никто теней моих не победит.

Я знаю, что ты думаешь: «Сейчас же
Появится блистающий герой,
И тени разлетятся в одночасье…»
Увы, конец сражения другой.
Мы проиграли. Мы бежали в спешке,
Мечи и латы бросив позади.
Мы потеряли близких. Лоз же крепнет.
В священной роще нас нашли волхвы.
По их словам, мы не должны вернуться,
И бегство наше — это новый знак.
Лишь к двум из нас все начали тянуться,
Онтен и старший брат его, Вилат.
Да, это правда, мы давно знакомы,
Но, к сожаленью, память не всегда
Служила верно нам. Ты только вспомни:
Меня с Онтеном не узнал Вилат.
Но я вперёд немного забегаю…
Волхвы над нами провели обряд.
Никто из нас, я это точно знаю,
Подвоха явного не замечал.
В нас словно силу влили духи леса,
И через день мы снова вышли в бой.
Столицу, что родным была нам местом,
Сжигал незримо ярости огонь.
Звон стали заглушали крики боли,
Теней теснили каждый новый шаг.
Но я не сразу эту хитрость понял,
Нас окружили… Нет пути назад.
Застыли тени, смолкло всё в округе,
И даже ветер над землёй затих.
Он сделал шаг, направив к солнцу руку,
Клинок убрал… Пришёл к концу наш мир.
То был Онтен! Он первый пал в той битве…
Нет, выражусь иначе — стал другим.
Покинув тело, дух купался в силе,
Что тени отступали перед ним.
Он бросил клич, и мы, без страха смерти,
Рубили всё и вся перед собой,
Мы погибали, поднимались вместе,
Как будто это был последний бой.
И этот бой закончился победой,
Мир изменился, стал совсем другим:
Исчезли краски, всё казалось серым…
Что дорого — то стало в миг чужим.
Мы свою жизнь за дом родной отдали,
И дом стоит, но жизни прежней нет.
Победа — цель. С трудом её мы взяли.
И песни не замолкнут сотню лет.
Но вот покой навеки был потерян.
Ничто не заполняло пустоту.
И счастья луч уже не греет светом.
Направился с вопросом я к волхву…
Он рассказал, что такова расплата
За мир и небо, что над головой.
Былого не вернуть уже обратно.
И жить должны в согласии с собой.
Мы стали теми, с кем и воевали:
Сильнее, только с памятью живой…
Но не об этом мы тогда мечтали,
И потому опять собрались в бой.
Одно мы знали, лишь настанет время,
Как Лоз вернётся с новою ордой.
Везде его искали злое племя,
Но он исчез и всех забрал с собой.
Прошли года, прошли десятилетья,
И стали мы опять терять родных…
Виной тому проклятый дар — бессмертие…
Потомков хоронили пожилых.
Утраты боль сменилась равнодушием,
И злость внутри копилась каждый день.
Мы стали средь людей пятном бездушным
И чаще слышали в свой адрес — «тень».
Не знаю точно, может быть лет триста
Прошло с победы, как мир стал серей,
Мы, Тени, снова приняли тот вызов!
Мы вышли в бой… уже против людей.
Не помню кто нас вёл на то убийство,
Но помню кто с людьми нас примирил —
Вилат! Единственный кто мыслил чисто.
Он победил, войну остановив.

                Вилат
          Вы те, кто защищали эти земли,
          В проклятие бессмертье получив?
          Вы те герои, от которых тени
          Бежали прочь, спасая свою жизнь?
          Неужто вы предать теперь решили
          Те ценности, что омывала кровь?
          Неужто вы б действительно убили
          Потомков ваших: дочерей, сынов?
          Никто не сможет подвиг помнить вечно!
          Никто не будет вечно песни петь!
          Людская жизнь, к несчастью, быстротечна,
          А память может раньше умереть.
          Они не знали той ужасной битвы.
          Какой с них спрос? Что требовать от них?
          Их в дикий ужас вводит вид могилы.
          Они как дети. Вы мудрее их!
          И вам скажу, несчастные потомки,
          Хотите или нет — мне это всё равно.
          Мы дали вам возможность каждой ночью
          Смотреть на звёзды, грезить под луной,
          Петь с птицами и плавать в быстрых реках,
          Смеяться плакать средь лесов, полей…
          Вам дали жизнь. Быть может мало это,
          Но ничего не может быть ценней.
          Вы видите героев тех событий.
          И им плюёте в спину как ворам!
          Вас не было, а потому молчите!
          Потери их не снились даже вам.
          Хотя бы раз вы от души скажите:
           «Поклон вам до земли за нашу жизнь!
          За сухость и обиды нас простите».
          Пусть вам хоть раз придёт такая мысль.

Его слова попали людям в сердце,
Но те не отступили от вражды.
И мы ушли. Внутри томилась вера,
Что сделали мы больше, чем могли.
Вилат с Онтеном вывел всех из града.
Мы шли туда, где ожидал покой.
Подняв над головою гордо знамя,
Брели туда, куда нас путь ведёт.
Тогда Вилат решил создать защиту,
Призвал на помощь он к себе волхвов,
На миг обрёл божественную силу,
Но та ушла, когда пустилась кровь.
Земля впитала алые те пятна,
И поднялась незримая стена,
Лишь тени её видели и жадно
Стремились перейти её. Туда,
Где был когда-то дом, родные наши…
Но хватит, продолжаю я рассказ…
Мы строили свой мир в пустыне вражьей,
И с каждым годом меньше было нас…
Кто уходил опять в родные земли
И истощённый падал у стены,
А кто-то вовсе пропадал бесследно,
Мы многих после так и не нашли.
Ах, если б знать заранее, что будет,
Как много бед смогли б предотвратить…
Судьба теней связалась в один узел,
Лишь одному дано его разбить…
Тому, кто скрылся, а теперь незримо
За нами наблюдал со стороны.
В ком пробудилась вновь большая сила,
Кто стал сильней, чем думать мы могли.
Лоз медленно захватывал наш разум
И мы частично стали забывать
Всё то, что раньше было для нас правдой.
Всё то, что было должно защищать.
Одних Лоз ввёл в такое состояние,
Что те забыли даже свою речь.
Другим давал свои воспоминания
От ужаса их было не сберечь.
Ползли улиткой годы… Мы смирились…
Лишь в памяти остались имена.
Быть может для того, чтоб не забыли?
Суровая, жестокая игра.
Мы позабыли всё, что было раньше,
Как тряпкой со стола смахнули пыль.
Никто не думал: что же будет дальше?
В волнах безумия рассудок плыл.
Мы знали точно — Лоз во всём повинен,
Но он не появлялся среди нас.
Теней как будто тайно разделили.
Безмолвие сменило свой окрас.
Друзья друзей губили, брат бил брата,
Накрыло сумасшествие всех нас.
Так Лоз готовил для себя солдата,
Свет разума у нас в глазах погас.
Пред ним мы стали как марионетки
Мы чувствовали длань его внутри.
Хотели убежать, но нет на свете
Подобных сил, что нас спасти могли.
Намного позже правду осознали.
Простая рокировка… Вот и всё…
Всё то, за что мы жизнь свою отдали,
Победы те — не значат ничего.
Обряд был изменён. Никто не знает,
Что было правильно тогда, что нет.
И с нами, и с волхвами Лоз играет,
Создав из нас для всех источник бед.
Своих губил, чтоб обрести сильнейших.
И мы как овцы шли за пастухом.
Рубили на пути святых и грешных.
И гибло всё, что близилось с добром.
Итог ты видел сам — ты с нами дрался.
Анес примерил шкуру на себя.
Он не в восторге был, сопротивлялся.
И не забудет это никогда.
Но в беспросветном океане мрака
Златым лучом, как тоненькая нить,
Надежда ярким светом засияла,
Та, что даёт обычным людям жить.
Вилат как будто знал, что так случится.
И щит соорудил против теней.
Только не все смогли огородиться,
Не все… Не избежал он тех смертей.
Вилат в тенях нашёл слепую зону,
И знание он передал волхвам,
Он гениально поступил, не скрою.
Он ядом нашу землю пропитал.
Нет, для людей тот страшный яд безвреден,
А нам сжигает… «плоть» … Не объяснить…
Ты у Тарета в битве сам всё видел.
Вилат помог тогда вам победить.
И Аденар не знал о том секрете,
Ткнул пальцем в небо и в него попал,
Хотя, кто знает, может быть советом
Ему сам Лоз в том деле помогал.
Из городов десятков, даже сотен,
Сейчас уже не вспомнить имена,
В четыре стороны бурлящим морем
Людская кровь по улицам текла.
Через года укрылись мы в пещерах,
Не помню сколько времени прошло,
Мы заперлись в скалистых чёрных стенах,
Лоз нас покинул, также лёг на дно.
И воины, не знающие страха,
Убийцы хладнокровные, рабы
Остались без хозяина и дальше
Не знают, что им делать, как им быть?
Они не помнят рода, своих близких,
И только жажда крови их ведёт.
А радость появляется в их лицах,
Когда стервятник клювом труп клюёт.
Теперь представь себе — их пара сотен.
И руки сводит — хочется убить.
В пещерах проводили год за годом…
Им надоело дальше также жить.
И вот, под предводительством Онтена,
Озлобленные снова вышли в мир.
Не знаю, что так долго ждали это,
Но ощутили вновь зов темных сил.
Прошло в молчании четыре века,
И мы вернулись в города чумой.
О нас забыли... Глупость человека
Брататься с теми, кто поднял клинок.
Мы шли без остановки, шаг за шагом,
Стирая города с лица земли
Отпора мы в бою не получали,
Куда идём? Ответа не нашли.
Что знаешь, то рассказывать не буду,
Описано всё в Хрониках как есть,
Добавлю лишь пленение Онтена…
И неудавшуюся мою месть…
Онтен — великий в прошлом предводитель,
Наш командир, — тогда сошёл с ума.
Он стал другим, как тёмный повелитель
Великая же сила в нём текла.
Не может быть, чтоб Лоз ушёл бесследно.
И без контроля бы оставил нас,
Быть может мои домыслы не верны…
А может быть не всё об этом знал…
В итоге командир желал лишь власти,
Хотел очистить мир от всех людей,
Тогда бы для него настало счастье,
И заразил безумьем тех идей.
Я и Вилат с Онтеном были рядом,
Приказы отдавали остальным.
И в той последней битве с Аденаром
Мы побеждали, мы меняли мир.
И амулеты, что Король придумал,
Слепили нас, но дальше без труда
Мы также с каждым шагом наступали,
Покуда не пришла и к нам беда.
Вилат вновь за людей решил вступиться
За тех, с кем бились мы на той войне,
Онтена ранил, чтоб не смог тот биться,
И отступил… Итог: Онтен в тюрьме.
Остались тени, хоть уже не много,
И скрылись среди тёмных скал, пещер,
Искал Вилата я годами… Долго…
Но он исчез… Так и остался цел.
Я бросил клич среди теней, но мало
Кто смог из них припомнить его лик.
И сам я забывал его… Так странно…
Как утром сон стирается за миг…
Потом опять укрылись мы в пещере,
И снова Лоз явился к нам… ко мне.
Он обучал меня, что знал на свете.
Я новым стал героем в той войне…
Лоз создал нить, которая связала
Меня с Онтеном в башне. Я тогда
Пил его мощь, пока того не стало,
Я стал сильней чем был, как никогда.
А дальше было всё согласно Хроник…
Король Натиль. К нему пришёл Вилат.
Я схвачен был. А позже стал свободен…
Теперь ты рад тому, что всё узнал?»