набухание и нагноение бумажных эллипсов

я читал сквозь паутину
и втыкал в бумагу вилы
мозгом рылся в котле слога
однотонная тревога
бог был замкнут перевязан
рядом надписи на вазах
бесхребетные пантеры
кровь струилась из системы
моих проданных рассказов
моих масок долговязых
сердце из зрачков всё лилось
и предсердие сместилось
я блевал на чердаке
было мне не по себе
проклинал свою наружность
циркуль стягивал окружность
всё в бинтах и в валидоле
за стеной песок и море
адский шершень на губах
зацелованный весь страх
я читал сквозь шум материй
мазал пачкал без сомнений
наводнял своей волною
бог завис над тишиною
и исчез в чуть видной дымке
и запястья съели дырки
Ксавье Долан вдруг озирался
киноплёнка всё сшивала
мой барометр забрался
в иллюзорность всех карманов
искалеченный артхаус
джаз изъеденный фасолью
или может пьяной молью
зачеркнувшей доли пауз
бестолковые сюжеты
асфальтированный образ
я читал вязал куплеты
чтобы дать бумаге голос