To a distance of atoms

             or Verse from another better world.


Т.



                Thine, in my heart, where my soul dwells, shall dwell.
                J.Donne




So thou art finally here
and sayest: "What cheer?
My journey is very length
I ain’t got strength.
I am thy
But let us go thou and I
to sleep
wee bit. Now keep
And hug me with dispatch.
Let us go, snatch
a kiss and nap".
All that kind of crap.

Thou art falling asleep.
I am feasting one's eye on thee and falling into love’s deep
more and more.
I never ever felt like this before.

I look at thy face and see a torment of doubts,
A search for routes, 
light and Verity,
minds sharpness and clarity.
Anxiety
has thrown a shadow both.
Thou art the toothsome huggable girl. I oath.

The Time`s winged chariot marks on each its track.
It's not a big deal. Ha-ha. Let it rolls back.
In fact the main thing is to descry and to come to love a soul,
To get close with it to the distance of atoms. It`s Godly goal.

The halo of thy soul spreads out around
illuminates my life and has bound
my heart, warms me from the inside.
In this dark worldwide it is my guide.

If thou dost not believe to me
then cut my chest and see.

09-11.08.2024
Morituro


                На расстоянии атомов

                или Стих из другого лучшего мира.

Т.

                Твой, в сердце моём, где душа моя обитает, будет обитать.
                Дж. Донн


И вот, наконец, ты здесь
и говоришь: "Как поживаешь?
Моё путешествие очень длинное
У меня нет сил.
Я - твоя!
Но пойдём же ты и я
Немножко поспим.
Теперь Береги
И обнимай меня скорее.
Пойдём, срывай 
поцелуй и дремать".
И всё в таком духе.

Ты засыпаешь.
Я любуюсь тобой и погружаюсь в пучину любви
всё больше и больше.
Никогда прежде я не испытывал подобных чувств.

Я смотрю на твоё лицо и вижу муки сомнений,
поиск путей, 
света и Истины,
остроту и ясность ума.
Тревога
бросает тень тоже.
Ты - соблазнительная девочка, которую так и хочется обнять. Клянусь.

Крылатая колесница Времени на каждом оставляет свой след.
Ничего страшного. Ха-ха. Пусть катится обратно.
На самом деле главное - разглядеть и полюбить душу,
Сблизиться с ней на расстояние атомов. Это божественная цель.

Ореол души твоей раскинулся вокруг,
освещает мою жизнь и сковал
моё сердце, согревает меня изнутри.
В этом тёмном мире он - мой путеводитель.

Если ты не веришь мне,
то разрежь мою грудь и посмотри.


Оригинал: http://stihi.ru/2023/09/21/4575

И бонус-трек для поклонников поэзии:)
Эпиграф, в нём речь о портрете, отсюда:

Джон Донн (1572 - 1631)

Портрет

Возьми на память мой портрет, а твой -
В груди, как сердце, навсегда со мной.
Дарю лишь тень, но снизойди к даренью.
Ведь я умру - и тень сольется с тенью.
... Когда вернусь, от солнца черным став
И веслами ладони ободрав,
Заволосатев грудью и щеками,
Обветренный, обвеянный штормами,
Мешок костей - скуластый и худой,
Весь в пятнах копоти пороховой,
И упрекнут тебя, что ты любила
Бродягу грубого (ведь это было!), -
Мой прежний облик воскресит портрет,
И ты поймешь: сравненье не во вред -
Тому, кто сердцем не переменился
И обожать тебя не разучился.
Пока он был за красоту любим,
Любовь питалась молоком грудным;
Но в зрелых летах ей уже некстати
Питаться тем, что годно для дитяти.

Перевод Г. М. Кружкова

His Picture

Here take my picture; though I bid farewell
Thine, in my heart, where my soul dwells, shall dwell.
'Tis like me now, but I dead, 'twill be more
When we are shadows both, than 'twas before.
When weather-beaten I come back, my hand
Perhaps with rude oars torn, or sun beams tann'd,
My face and breast of haircloth, and my head
With care's rash sudden storms being o'erspread,
My body'a sack of bones, broken within,
And powder's blue stains scatter'd on my skin;
If rival fools tax thee to'have lov'd a man
So foul and coarse as, oh, I may seem then,
This shall say what I was, and thou shalt say,
"Do his hurts reach me? doth my worth decay?
Or do they reach his judging mind, that he
Should now love less, what he did love to see?
That which in him was fair and delicate,
Was but the milk which in love's childish state
Did nurse it; who now is grown strong enough
To feed on that, which to disus'd tastes seems tough."

"Крылатая колесница времени" - мой привет Марвеллу)

Эндрю Марвелл (1621 - 1678)

К стыдливой возлюбленной


Сударыня, будь вечны наши жизни,
Кто бы стыдливость предал укоризне?
Не торопясь, вперед на много лет
Продумали бы мы любви сюжет.
Вы б жили где-нибудь в долине Ганга
Со свитой подобающего ранга,
А я бы в бесконечном далеке
Мечтал о вас на Хамберском песке,
Начав задолго до Потопа вздохи.
И вы могли бы целые эпохи
То поощрять, то отвергать меня -
Как вам угодно будет - вплоть до дня
Всеобщего крещенья иудеев!
Любовь свою, как семечко, посеяв,
Я терпеливо был бы ждать готов
Ростка, ствола, цветенья и плодов.
Столетие ушло б на воспеванье
Очей; еще одно - на созерцанье
Чела; сто лет - на общий силуэт;
На груди - каждую! - по двести лет;
И вечность, коль простите святотатца,
Чтобы душою вашей любоваться.
Сударыня, вот краткий пересказ
Любви, достойной и меня, и вас.
Но за моей спиной, я слышу, мчится
Крылатая мгновений колесница;
А перед нами - мрак небытия,
Пустынные, печальные края.
Поверьте, красота не возродится,
И стих мой стихнет в каменной гробнице;
И девственность, столь дорогая вам,
Достанется бесчувственным червям.
Там сделается ваша плоть землею,
Как и желанье, что владеет мною.
В могиле не опасен суд молвы,
Но там не обнимаются, увы!
Поэтому, пока на коже нежной
Горит румянец юности мятежной
И жажда счастья, тлея, как пожар,
Из пор сочится, как горячий пар,
Да насладимся радостями всеми:
Как хищники, проглотим наше время
Одним куском! Уж лучше так, чем ждать,
Как будет гнить оно и протухать.
Всю силу, юность, пыл неудержимый
Сплетем в один клубок нерасторжимый
И продеремся, в ярости борьбы,
Через железные врата судьбы.
И пусть мы солнце в небе не стреножим -
Зато пустить его галопом сможем!

Перевод Г.М. Кружкова

To His Coy Mistress


Had we but World enough, and Time,
This coyness Lady were no crime.
We would sit down, and think which way
To walk, and pass our long Loves Day.
Thou by the Indian Ganges side.
Should'st Rubies find: I by the Tide
Of Humber would complain. I would
Love you ten years before the Flood:
And you should if you please refuse
Till the Conversion of the Jews.
My vegetable Love should grow
Vaster then Empires, and more slow.
An hundred years should go to praise
Thine Eyes, and on thy Forehead Gaze.
Two hundred to adore each Breast.
But thirty thousand to the rest.
An Age at least to every part,
And the last Age should show your Heart.
For Lady you deserve this State;
Nor would I love at lower rate.
But at my back I alwaies hear
Times winged Charriot hurrying near:
And yonder all before us lye
Desarts of vast Eternity.
Thy Beauty shall no more be found;
Nor, in thy marble Vault, shall sound
My ecchoing Song: then Worms shall try
That long preserv'd Virginity:
And your quaint Honour turn to durst;
And into ashes all my Lust.
The Grave's a fine and private place,
But none I think do there embrace.
Now therefore, while the youthful hew
Sits on thy skin like morning glew,
And while thy willing Soul transpires
At every pore with instant Fires,
Now let us sport us while we may;
And now, like am'rous birds of prey,
Rather at once our Time devour,
Than languish in his slow-chapt pow'r.
Let us roll all our Strength, and all
Our sweetness, up into one Ball:
And tear our Pleasures with rough strife,
Thorough the Iron gates of Life.
Thus, though we cannot make our Sun
Stand still, yet we will make him run.