Где сладость лести, там и тошность яда

     (Строфы, изначально не входившие в главу
       http://stihi.ru/2024/08/08/6277
         «43. У русских пополненье. Новобранцы» из романа «Вдова»)

«Царь Александр, если и не вальдшнеп,
Но мною будет выбит из седла.
Для целеустремлённости без фальши
Энергии хватало мне всегда.
Война пошла спонтанная, но дальше
Царя лишу я армии. Так дай же
Мне, Александр, остро нужный мир!
В затянутом походе уж не мил
Захваченный Смоленск и путь открытый,
Почти открытый, к игрищу с Москвой.
Пора бы Александру-то мозг свой
Напрячь без философий Демокрита,
Поскольку центром мира стану я»! –
Смеялся Бонапарт, однако зря.

Легко ли быть простому Бонапарту
Всесильным императором, когда
Для свиты передёрнуть льстиво карту,
Чтоб стал тузом король – лишь дань годам!
Где сладость лести, там и тошность яда.
Чтоб лесть не обратилось в то, что свято,
Не грех проверить в ходе дней, часов:
Прозрачные ли шоры вдоль висков?
Порой оценка подвига предвзята,
Чрезмерна, явь ломая до основ,
Она хвальбой и эхом сладких слов.
Где льстивый хор, героем быть чревато.
И что такое под опекой шор
При эхе, услаждавшем ухо, взор?!

В душевном вкладе жёстче, чем в обменном?
Амбиции, широкий кругозор
подвигли дух на поприще военном
всегда с Судьбой решать опасно спор.
Спор за Европу вспыхивал циклично.
В огне бессчетных войн игрок цинично
Мир видел, как на шахматной доске.
Привычно стало   сеять   смерть, но с кем
Такое не случалось из матёрых
Воителей, мир ставивших на грань,
За что их ожидал ярлык «тиран»!
Военный гений вырос на просторах
Европы за неполных двадцать лет.
Стал буйным политический атлет.
            *            *            *
«В пути все запылились, но опрятней
Смотрелись, под ночной умывшись мрак.
Себя я ощутил в амфитеатре,
Вчера увидев русских на холмах,
С которых расстреляли бы нас пушки.
Я понял суть Кутузовской ловушки,
Отнял у русских южный их редут
И в полночь завершил кровавый труд.
Пять тысяч пригодились бы с рассветом,
Но мы их потеряли навсегда.
И у   врага  – кровавая среда…
Жаль, Жозеф не присутствовал при этом.
Мне с младшим братом прям-таки беда!
Его мужская выдержка бедна.

Все ссоры – сплошь испорченные резьбы
Семейных отношений. Жозеф свой!
Подвёл мой брат, но пасынка   сберечь  бы:
Эжен неотвратимо рвётся в бой.
Утрату вряд ли исцелим утратой, –
О  младшем брате вспомнил император:
У Жозефа, сбежавшего домой,
В походе крупный    корпус    был. – Срамной
Мой Жозеф, недостойный дня прощенья,
В России стал капризен чересчур, –
Для круга свиты пылкий балагур
За день до Бородинского сраженья
Запомнился    нервозным    Бонапарт. –
Вспылив, сбежав, мне сделал больно брат.

Оценят вскорь меня жена и братья,
Хотя я от семьи сейчас далёк:
Кутузова сумел    переиграть   я.
Похоже русским было невдомёк,
Что я приду по двум дорогам сразу.
Командующий ваш – дитя без глазу?
Да, южную дорогу до Москвы
В моём пути не   вычислили   вы,
Хвалёные российские стратеги!
Разбитый ваш редут – мой вам аванс.
Как кегли, разметаю завтра вас!
Вы опытные в чём-то, но из   тех   ли
Вояк, что вовсе мне не по зубам?! –
Наполеон сердит был по утрам. –

Я мчался, нагоняя силы русских.
На каждом из врагов есть ком вины
За бегство в глубь земель, но этот  груз  их
С них полностью сниму я в эти дни, –
С растущим торжеством у Бонапарта
Возрос и зуд военного азарта. –
Готовы, чтобы русских обломать,
Все наши корпуса, и божья мать
С иконы не поможет боговерцам.
Лис одноглазый вправе и хромать.
По-русски он не станет дров ломать.
И будет Александру плохо с сердцем
От вести, что я стану зимовать
В Москве, разбив Кутузовскую рать».
            .             .             .
Доказывал он часто всей Европе,
Что полководец полководцу – рознь.
О Бонапарте как о филантропе
Не брался рассуждать ни враг, ни гость,
Когда касалось это поля брани.
Война – чередование собраний
Воинственных, но видящих, что кость
Даёт Судьба кусающим насквозь
Не просто двум матёрым забиякам,
Поспорившим, кто в мире лучший вождь,
Даёт Судьба не бегающим врозь,
А яростно грызущимся собакам,
Когда утратит кровь одна из них.
Сцепившихся волков порой Лесник –

Суровый Бог – своей оценит меркой.
И пусть нельзя узреть Небесный Трон,
Вселенский Арбитраж увидит мелкой
Цель некой из грызущихся сторон,
Цель злобной из сторон непримиримых,
Цель   грозной   из сторон, однако в примах
Победы недостойной и тогда
Отверженную явно ждёт беда.
В ряды Великой армии на четверть
Влились солдаты Франции – страны,
Где сделались этнически равны
К началу века разные на   цвет   ведь
Народы при едином их вожде.
Суть нации внутри – конец вражде.
            *            *            *
«У русских пополненье. Новобранцы.
Черны, черствы, как камни, сухари…
А чем у них ещё забиты ранцы?
С иконкой горсть   земли,   держу пари!
Кутузову тут с рекрутов что толку!
Такими возместить ли неустойку? –
Себя утешить тщился Бонапарт,
Но все смешки рождались невпопад,
Успел он осознать: натура русских
Сложней, чем норма выучки в боях. –
Рискни я к ним явиться, как варяг –
Меня не примут. Кругозор их узкий
С Европою едва ли совместим.
Подравшись, мы друг другу не простим.

Жду битвы – как отрадна эта сладость
Бодрящего волненья! Мой собрат
Кутузов осмелел. Ему на радость,
Резервы Милорадович собрал.
С Кутузовым вояки мы со стажем,
С той разницей, что я не связан стражем,
Как связан оппонент: над ним есть царь.
Пред ним Кутузов в образе истца,
Чуть что, предстанет. Гневу Александра,
Коль тут посмеет бойни избегать,
Чтоб армию вновь бегством напрягать,
Подвергнуться уже он сможет завтра», –
С ухмылкой рассуждал Наполеон,
Не видя для сражения препон.