Японский ксерокс

Феликс Довжик

Японский ксерокс


Много лет подряд в лаборатории Истринского филиала Московского Всесоюзного НИИ электромеханики нас мужиков было всего четыре штуки и столько же по количеству прекрасных женщин. Естественно, мы, мужики, прятались за их спины.

Как всегда, самую трудную работу выполняли женщины. Они по нашим небрежным черновикам чертили схемы будущих приборов, по предыдущим образцам писали все необходимые текстовые документы на них, а самое главное, потом по этим документам часами на испытательной станции строго по инструкциям проверяли их работоспособность в самых разных нечеловеческих условиях. А мы, мужики, в это время писали заявки на изобретения созданного или варили со смежниками идеи создания нового прибора, чтобы женщинам потом было чем заниматься.

Мужской состав нашей лаборатории – Слава, начальник, Юра (Юрий Викторович), я и Юра (Юрий Палыч). И того и другого Юру, чтобы не было путаницы, приходилось звать с применением отчества. (Викторович младше меня на 2 года, Палыч на 11 лет, Слава старше меня на год без двух недель).

Наша лаборатория размещалась в новом десятиэтажном корпусе. Первый этаж – лифты и слесарные мастерские. Второй этаж кухня и институтская столовая. Третий – начальство и экономисты. Мы на четвёртом этаже – совсем близко от столовой. Так что стоит российскому таракану, наевшись досыта в столовой подняться на четвёртый этаж и полюбопытствовать – что это такое японский ксерокс. Может быть можно в нём квартирку себе устроить.

А японцы, создавая ксерокс, понятия не имели, что такое тараканы. Тем не менее встреча японского ксерокса с нашим тараканом состоялась.
Ксерокс обрадовался – гость будет, и устроил салют. Сверкнула молния, прогремел гром, шипение и запах горелого на всю приёмную начальника нашего отдела.

Тамара, секретарь начальника отдела, забежала в кабинет с ужасом на лице – план не выполним, документы к сроку не будут готовы – ксерокс не работает.
Виктор Павлович по запаху сразу всё понял. Он когда-то тоже держал паяльник в руках. Слава, он и я когда-то все вместе начинали свой трудовой стаж в только что созданной лаборатории.

Виктор Павлович сразу из приёмной быстрым шагом отправился к нам, к Юрию Викторовичу. «Юра, бросай всё. Ксерокс сгорел – план провалим».
Через час ксерокс заработал, как ни в чём не бывало.

Юра на работе неутомимо всегда в работе. Слава и я, отдыхая, переключались на политику. Юра частенько прерывал наши жаркие споры – «ну хватит уже вам», и мы безропотно ему подчинялись.

Юра, помимо работы, увлекался ремонтом домашней электротехники – телевизорами, магнитофонами, стиралками и прочим и прочим. А эта техника в те годы старательно отказывала, чтобы у Юры было чем заниматься в свободное время.  Всё вышедшее из строя соседи несли ему, и он сам ближайшие свалки всегда осматривал. В его квартире не было новых вещей, но всегда всё безукоризненно работало.

Однажды военкомат отправил его в соседнюю воинскую часть на недельные воинские сборы. От прослужил в армии только до обеда. Всё остальное время он ремонтировал или настраивал в квартирах офицеров электронную утварь.

Мало этого, он писал очень хорошие поздравительные стихи – всегда на ура. На его шестидесятилетие стихи пришлось писать мне.


            Юрию
       Викторовичу
       в день 60-летия

Другому посулишь по калачу
и не затащишь в технику арканом,
тебе же по колено и плечу
японский ксерокс с русским тараканом.

Повадки мышек знаешь назубок –
обрывы кабелей и скос фотодиодов,
знаком тебе крутых проблем клубок
болгарских допотопных дисководов.

Ты в технике, как соловей в саду,
как ресторан в советском общепите.
Умелым мастером на творческом ходу
шагаешь ты по жизненной орбите.

И все тебе подвластно и легко –
улыбки женщин, кабачки в сметане,
дано тебе и видеть глубоко,
и быть своим в любом соседнем стане.

Ты в технику влезаешь с головой,
ей подарив эмоции и руки,
не отощал, все при тебе с тобой,
волос – копна, и не спадают брюки.

Без гонора ты ходишь маяком
накал души растрачивая щедро,
и на соседей пашешь с ветерком,
и вклад везде не меряется метром.

А тем, кто до макушек не дорос,
но опьянен от творческого мига,
тем каждый в схеме тайный перекос
вскрываешь ты без пафоса и крика.

Не мечешься, чтоб где-то сесть на трон,
обходишься без лести и без фальши,
политику ты чувствуешь нутром
и вместе с нами шлешь ее подальше.

Ты и в стихах умелец, мастер, ас,
тебе подвластны музыка и танцы,
и женщины восторженно при нас
на зависть нам поют тебе романсы.

Когда же не щадит накат судьбы,
сметает смерчем с жизненной тропинки,
ты, не титан и не герой борьбы,
даешь отпор без дрожи и запинки.

Ты нимб имеешь с богом на двоих.
За жизнь до ста мы громыхнем бокалом,
и пусть всегда горит у ног твоих
японский ксерокс с русским тараканом.
14 марта 2000 г.

(Таракан залез в ксерокс и устроил там серьёзное короткое замыкание через себя).

Юры уже нет.

Единственная любимая дочка умерла, не успев закончить институт, но она успела ещё до болезни осчастливить родителей внучкой. Через несколько лет отец внучки, однокурсник  дочки, уже в новом браке, и он увёл дочь к мачехе, привязав её к ровеснице-падчерице, чтобы она тянула её на буксире в школе, а потом в выбранном по способностям падчерицы институте, а это всё вместе очень сильно отразилось на её характере не в лучшую сторону.

Такие сложные события не имеют одного единственного объяснения или одной причины.
Вины Юры я не вижу. Почему всё так случилось, у меня есть предположения, но я не уверен в их абсолютной истине, а поэтому не имею права судить.
05.08.2024 г.