Дороги земные Часть 6. 12

Забегая вперёд, скажу, что в дальнейшем финансовой проверкой ВГК мы не занимались. На то возникала череда объективных рабочих причин и обстоятельств.

Ситуация в бывшей Югославии, а точнее межнациональные отношения в Сербии, накалялись прямо на глазах. Адыги, проживавшие в Косово с 18 века (примерно так по времени они появились в тех краях), обратились к своим соотечественникам в России с просьбой помочь им покинуть свою сербскую землю. Она усиленно и быстро, превращалась для них в гиблое место.

Местные албанцы, несмотря на то, что они и адыги есть одной веры, начали выдавливать единоверцев правдами и неправдами с их Балканской земли. Правительство Республики Адыгеи по такому случаю забило тревогу на самом верху Российской власти. В результате этого появилось поручение Правительства по решению этого вопроса. Оно затронуло также ФМС.

Не знаю с чего, но отрядили на выработку совместного решения при исполнении этого поручения, как Вы, наверное, догадались – меня.
Работа и обсуждение проходили в Представительстве Правительства Республики Адыгеи в Москве, том, что на ул. Новокузнецкая, и носили регулярный характер. Возглавил созданную рабочую группу от Адыгеи Пшевоцуков Пшимав Аскорбиевич!

В процессе мозгового штурма обсуждали пути эвакуации для эвакуируемых семей адыгов из Сербии. Дороги вывоза оказались очень непростыми. В результате были выбраны два варианта – наземный - автотранспортом и воздушный, конечно самолётами.
Наземный путь требовал большого количества разного автотранспорта. Семьи эвакуируемых адыгов планировали забрать с собой всё нажитое, вплоть до иголки с ниткой. Ещё была сложность этого варианта в том, что намеченное движение автоколонны проходило через транзитные страны Европы.
А это многочисленные согласования её движения в том числе через их государственные границы, что за собой влекло постоянные таможенные проверки и прохождение пограничных переходов. В итоге – затягивание процесса эвакуации и его значительное финансовое обеспечение.

В процессе обсуждений рабочая группа никак не могла выбрать оптимальное решение эвакуации. При этом в Адыгеи всё подготовили для приёма соотечественников – места временного размещения и проживания. Власти готовы были выделить землю, оказать содействие в строительстве жилья и подворья (надо помнить, что эвакуируемые в основном сельское население).

Жизнь и растущая агрессия косовских албанцев рассудили так, как надо нам быстро сделать.
Агрессия дошла до того, что албанцы начали крошить адыгов топорами. Срочно за ними от МЧС были посланы несколько ИЛ-76. От ФМС полетел не я, а представитель Иммиграционного управления. Он уже в полёте, начал оформлять необходимые бумаги на получение эвакуируемыми статуса «Беженца».
В Сербии эвакуируемые семьи тайно за одну ночь собрали на аэродроме и уже без домашнего скарба, только с ручной кладью и документами.
Самолёты 1-го августа благополучно приземлились в Майкопе. Об этом событии было несколько репортажей, прошедших на ТВ. Всё оказалось очень даже вовремя. Скоро НАТО начало бомбить Сербию.
Труды наши не пропали даром и нас отметили благодарностями.

В руководстве ФМС произошли существенные изменения. Первый зам Ю.В. Рощин покинул работу, а вместо него пришёл Ю.Г. Бирагов (напомню, что до этого назначения он был Председателем Правительства в Республике Северной Осетии). Для ФМС его личность  была хорошо знакома.
В этом ключе расскажу об одной командировке.

Была она во Владикавказ под руководством Т.М. Регент. С ней были её зам Н.В. Чулков и я. В этот раз руководитель встречалась с Президентом Республики Т.Д. Мамсуровым, потом со следующим по очереди – с Ю.Г. Бираговым.
В виде одного из банкетных приёмов нам устроили встречу в какой-то зоне отдыха. Наша делегация в сопровождении Начальника Управления ФМС по Республике А.А. Качмазова приехала заранее в обозначенное место. На пороге гостевого дома нас встретили песнопениями. Сначала был казачий хор, потом под осетинские гармонь и барабан вошли в банкетный зал.
Принимал гостей сам Ю.Г. Бирагов. Наверное, догадались, что рассадка была по ранжиру и по заранее приготовленным местам. Мне выпала честь сидеть рядом с именитыми спортсменами СССР и Республики Северная Осетия.
К ним относились борцы Борис (Бадзи) Кулаев (чемпион СССР, олимпийский призёр по вольной борьбе в Мельбурне) и Сослан Андиев (чемпион СССР по вольной борьбе).

Бадзи был невысокого роста, коренастый, широкоплечий – сразу было видно, что он борец. О нём рассказали удивительную легенду. Он стал олимпийским призёром со сломанной ногой, ставшей таковой в результате схватки. Бадзи выиграл борьбу в таком состоянии и не подал вида ... Чтобы не отстранили от игр.
Сослан был огромного роста. Глядя на него трудно было представить себе, как его вообще можно побороть.

Стол вёл сам Ю.Г. Бирагов. По осетинской традиции он угощал Т.М. Регент горячей аракой. Арака – национальный осетинский напиток. Это кукурузная самогонка, градусов этак 20, подаётся в горячем виде. В холодном виде от неё источается очень противный запах от многочисленных сивушных масел. Татьяна Михайловна с мужеством приняла её и исполнила ритуал употребления араки.
Мы же, нижестоящие, удостоились чести по старой и тоже осетинской традиции, выпить водки. Что было ничуть не хуже, а может даже и вкуснее.

На закуску был подан отварной баран. Татьяне Михайловне опять по главенству и по самому высшему выказанному почёту, была подана баранья голова с выпученными глазами. Не помню, обрадовалась ли наша руководитель такой чести, но осрамиться ей нельзя было никак.
Нам же без почёта досталось всё то, что не голова.

Н.В. Чулкову достался кусок баранины, в котором была одна хитрая кость – в виде рогатины. И опять же по традиции её надо было разорвать на две части. Чулков в одиночку сделать такое не смог. Зато он сделал ритуальное действие с успехом вместе с Сосланом. Что означало чуть ли не побратимство.

После всех таких сближений назначают к нам Юрия Григорьевича. Мы не думали, что с ним нам будет тяжелее … Нет, конечно.
Единственное, что смущало, так это то, как будет построена в дальнейшем его работа с ингушами ... Межнациональная рознь между республиками Северная Осетия и Ингушетия сохранялась. Правда, явно и открыто не выказывалась на таком уровне.
Однако это был один из существенных препонов, построенный на национальной почве, при работе в беспристрастном госоргане – таком как в ФМС.

Вскоре я съездил в командировку во Владикавказ и его окрестности под его началом. Юрий Григорьевич взял меня и еще одного коллегу из отдела жилищного обустройства, скорее всего из-за того, что мы были нужны ему для придания веса в новой должности, и, как самые знающие проблемы мигрантов на Кавказе.
Во Владикавказе он встречался со своими бывшими коллегами без нас. А вот в Нальчик мы ездили вместе.

Там я участвовал в его встречах с Председателем Правительства Кабардино-Балкарской Республики (ФИО забылось) и её Президентом Валерием Мухамедовичем Коковым. Из этой встречи я вынес то, что Валерий Мухамедович очень много курил – одну сигарету за одной. От чего голос у него был очень густой бас.
А ещё мы посетили в Нальчике базу ФМС (напомню, что основная база ФМС была в Смоленске, а потом были созданы филиалы в Нальчике, Владикавказе, Назране, а чуть позднее Грозном).

Директор базы Хасан (фамилия стёрлась в памяти) знал о визите Бирагова в Нальчик и готовился вместе с руководителем Управления ФМС по Республике А. Гучапшевым принять его согласно национальным обычаям. Но здесь вышел сюрприз для обоих.
Ю.Г. Бирагов пригласил на обед на базу Председателя Правительства Республики. Хасан от появления такого высокого гостя остолбенел. За всё время даваемого обеда он ни разу не присел и не вымолвил ни слова. Командовал переменой блюд жестами, словно никогда и не говорил. Это было очень забавно наблюдать со стороны.

В этой командировке также запомнился один очень печальный случай. Накануне нашего отлёта в Москву А.А. Качмазов устроил ужин в Дзаурикау. Напомню, что в этом селе стоит памятник братьям Газдановым – фигура скорбящей матери с погибшими сыновьями в виде семи лебедей.
По окончании ужина в ожидании приезда за нами машин, мы стояли у монумента. Была уже глубокая ночь и по какой-то причине не горело уличное освещение. Редкий свет исходил из проезжающих мимо машин.
В такой кромешной темноте появилось стадо коров идущих с выпаса.

Как-то так вышло сказать трудно, но в это идущее стадо в темноте врезалась идущая легковая машина. Сколько коров она перебила сказать трудно. Осетины, сотрудники из Управления ФМС, бросились к сбитым животным. Спасти их было невозможно, но надо было сделать всё, чтобы животные не мучились.
Что и говорить, событие очень омрачило наше пребывание.

Вернёмся к работе СКК. В соответствии с договорённостями очередное пленарное заседание СКК произошло в Москве. Проводилось оно в Денежном переулке на базе какого-то МИДовского учреждения. Чем-то особенным в сфере моей деятельности в голове оно следа не оставило.
Зато запомнилось следующее заседание СКК.

Он проходило в Южной Осетии, а точнее в Джаве. Дорога в Южную Осетию проходила через Рокский туннель и уже не раз изведана. Ехали в той же компании С.Н. Каболов, А.А. Качмазов и я.
Со стороны Южной Осетии до входа в тоннель непрерывно стояла огромная колонна грузовиков с синими бочками в кузовах. Мне пояснили – «Спиртовозы … Поток спирта в Россию из Грузии только нарастает!». В ожидании очереди на проезд, водители сожгли все возможные дрова и съели все возможные доступные в селениях продукты.

Возле Джавы нас поселили толи в бывшем пионерском лагере, толи в доме отдыха, находившемся в одном из красивых ущелий … В связи с тем, что с электричеством в Южной Осетии (в прочем, как и во всей Грузии) было очень плохо, то для нашего проживания подогнали военный мощный генератор на автомобильном многоосевом шасси. Он позволил проживать в комфорте с включением обогревателей, а также запитал кухню.

Заседали в здании дачи оставшейся в наследие от ЦК КПСС.
На этом заседании я доложил о реализации Порядка возвращения. Доклад строился на фактах, полученных в ходе заседания в Боржоми и по результатам поездки в Бакуриани и его окрестности.
Ясно, что никого в реализации Порядка винить не стали, а решили более актуально и решительнее выполнять достигнутые договорённости.

На обратном пути во Владикавказ С.Н. Каболов вдруг поинтересовался моими планами на завтра. Ответ с моей стороны содержал полное их отсутствие, а улетал я в Москву через день. Выслушав мой пустой ответ, Каболов предложил мне принять участие в свадебном торжестве завтра в такое то время в «Доме печати»!
Вот уж что не ожидал, так именно такого.
– Жениться сын директора «Дома печати»! – пояснил Солтан Наликович, и, что он рад будет видеть меня среди гостей.
Я, конечно же, не стал возражать против такого приглашения!

В обозначенное время я был по обозначенному адресу, хорошо мне знакомому и не только по работе в ВГК.
Глядя на скопление людей, казалось, что на свадьбу съехалась вся Республика. Звучала национальная музыка вперемешку с современной, идущей в умы от запада.
Но мне знакомых среди большой массы народа не было, что тоже было не мудрено. Встретился Казбек – начальник железнодорожной станции «Беслан». Обнялись так, как будто родные. Та памятная работа по приёму блок-контейнеров, оказывается, сблизила его со мной.

Появился Солтан Наликович и подхватил меня с собой. Я было ему, мол, надо дождаться молодых и всё прочее ритуальное. Но, он отвёл меня на второй этаж «Дома печати», туда, где уже были собраны самые уважаемые гости со всей Республики.

Во главе уважаемых гостей сидел председатель общества «Стыр Ныхас» (как мне пояснили – «Совет старейшин»). С.Н. Каболов представил меня собравшимся – «Миротворец!». Глава стола посадил меня рядом с собой по левую руку. Каболов сел за стол следом за мной. Почёт мне был выражен самого высокого уровня, я даже не ожидал такого за мои скромные труды.
Свадьба началась … Здесь.

Напротив меня сидел ректор Владикавказского медицинского университета с женой, красивейшей женщиной. Мы в промежутках между тостами познакомились. Забегая вперёд, скажу, что в один из перекуров я с ректором уже в обнимку пел – «Любо братцы любо, любо братцы жить …».
Очень символично было слышать такое от нового знакомого.

Напомню, что в Северной Осетии в ходе торжеств есть 33 обязательных тоста. Помня про это, я стал присматриваться, как же ведёт себя глава Совета старейшин. Он слегка отпивал из стопки и ставил её на стол. Поняв алгоритм действий, я стал следовать его действиям.
За столом, как оказалось чуть попозже, находились родители жениха.

Когда выдержали ритуальную часть застолья, перешли к «произвольной программе», но не так - «кто и во что горазд». Эта часть началась с подношения подарков корням жениха. Подарки вручались с обязательным тостом. При этом в углу комнаты росла гора подаренного молодым.

Выпала большая честь пожелать многое им и мне. Я к такому обороту не был готов, придя на свадьбу с пустыми руками. Такое моё положение мне простили, понимая, что я здесь на работе.
Взяв себя в руки, я выдал всем здравицу, включив в неё и народное осетинское пожелание о Великом Боге, желание мира в этом регионе и по ту сторону Кавказского хребта, конечно счастья молодым и продолжение рода, не забывать свои корни и не менять походку … И что-то ещё, сейчас уже не припомню. Но и того, что сказал, оказалось достаточно от «Миротворца».
Слава Богу, все остались очень довольными моей скромной речью.

Молодые в комнату, где отмечали торжество высокие гости, так и не пришли. Я поинтересовался о них. Мне ответили примерно так – «Молодой муж уехал за молодой … Могут и вовсе не приехать … Они своё дело сделали … Наше дело достойно отметить сейчас …».

На перекурах я наблюдал, что твориться в самом «Доме печати». Молодежь веселилась на нескольких этажах … Что-то пели и танцевали … Скажу не таясь – не национальное, которое есть под гармонь и барабан.
А голова моя при этом вспомнила ингушскую свадьбу … Между теми свадьбами существует явное разительное отличие … Особенно за столом, где сидят старейшины и уважаемые гости … Ну да это не моего ума дело.

На следующий день я улетел в Москву. Провожал меня по традиции Руководитель Управления ФМС по Республике А.А. Качмазов. Перед вылетом посидели в кафе, в том, что перед Аэропортом. После обильного вчерашнего празднования мне это было очень по душе.

Была ещё одна командировка во Владикавказ. Как показала жизнь - последняя во всех отношениях.
С вояжем по Северной Осетии и в Ингушетию поехала сама наш руководитель Т.М. Регент. Не знаю, с какой стати, но в эту поездку взяла она с собой меня. Я уж грешным делом подумал, что чемодан её носить, однако, слава Богу, вышло не совсем так.

С утра за мной в Архангельское приехала машина из Правительственного гаража. А захватив меня, она пошла по маршруту на Рублёвку. На престижном шоссе в одном, известном только шофёру месте, машина свернула на неприметную дорогу. Впереди был шлагбаум, потом ещё один и приехали.
Остановились возле рубленного из бревна двухэтажного дома в аккурат у самого подъезда. Шофёр смело зашёл внутрь, а я остался. В ожидании Татьяны Михалны я осмотрелся – «Куда же я попал?».
А попал я в Правительственный дачный комплекс.

Поодаль и в окрест таких однотипных домов было много. Между ними не было никаких заборов, никаких грядок и садовых посадок. Весь дачный комплекс находился среди редких лесных деревьев. Перед вторым шлагбаумом был продуктовый магазин.
На крыльце дома стоял взрослый велосипед, на стене висели детские зимние санки.
Вскоре появилась Т.М. Регент. Мы поздоровались. Не знаю зачем, она  пояснила - «Дом на две семьи … Во второй части живёт С.К. Шойгу!». С тем и поехали во Внуково.

В Аэропорту «Внуково» я вышел из авто, как человек. Машина ушла к ВИП-залу. Прошёл открывшуюся регистрацию на нужный рейс. Тут меня и пригласили пройти в ВИП-зал. Я сопротивляться не стал.
Там я узрел такую картину. Татьяна Михална сидела рядом с В.А. Каламановым и они что-то пили. Каламанов даже обрадовался, когда увидел меня. Я деликатно сел поодаль, дабы не мешать разговору государственных особ. А летели они и я, естественно, в одном самолёте и в одну географическую точку.

Пригласили на посадку. Я сел на своё место, а они на свои - в бизнес класс. И ладно, мне не шибко-то и хотелось быть там.
По прилёту Каламанов пригласил Татьяну Михалну на ужин, а когда по времени … Мол, оно определится само.
Уже в машине, руководитель выразила в слух неприязнь и отсутствие аппетита к будущему ужину … Но, положение обязывает!

За дни пребывания в командировке Руководителя со мной, она провела встречи с Президентами и Председателями Правительства республик Северная Осети и Ингушетия. Мы пережили банкеты, данные в честь её приезда (при этом Татьяна Михална всегда заботилась обо мне – «Сашечка, много не пей»). Я вёл себя с государственниками скромно - ну кто я такой для этих высокопоставленных особ … И в шедших беседах словом не встревал … Разве если только ко мне обращались из любезности … Но всё с уважением!

Как Татьяне Михалне ни хотелось, но ужин с Каламановым наступил и совершенно для нас неожиданно - после обеда. Отступать было некуда.
Обозначенный ресторан находился совсем не далеко от гостиницы нашего проживания. Посему пошли на рандеву пешком.
Искать место встречи нам не пришлось вообще. Возле него было сосредоточено много автомашин чёрного окраса и разного представительного класса - значит нам туда. Глядя на скопление транспорта, мелькнула мысль – «Сколько же там ВИП-гостей?».

Владимир Авдашевич, ассириец сын ассирийца, сидел внутри ресторана в окружении …Трех столов! Один был с напитками, другой есть с закусками, третий с тремя пустыми тарелками! Гаванская сигара украшала рот ассирийца! Радости от появления гостей в нашем виде не было предела. Ну и почалось!

Под стать угощению с выпиваемым, были и разговоры – о государственном деле, его исполнении. Когда насытились, мой руководитель вместе со мной решила идти восвояси ... Мы и подались.
Вышедши на свежий воздух, да на белый свет, мы поразились тому увиденному, что твориться вокруг. На улице в три ряда, полукругом на асфальте, лежали … ОМОНовцы … Не просто так, а с оружием, в полной экипировке … Они охраняли на тихой улице Владикавказа ужин от … Даже не скажу от кого ... Поймите правильно!
Следующая встреча с Каламановым состоялась на следующий год в совершенно неожиданной обстановке. Но об этом впереди.

Напишу ещё об одном событии. Участники его никакого отношения не имели ни к конфликтам, возникшим в то время на территории России, ни к ЧС разного рода происхождения. Хотя, все они проживали на территории России.
Речь пойдёт о турках-месхетинцах, прибывших в Россию из Узбекистана. Они убежали в результате трагических последствий межнациональных конфликтов, возникших в Ферганской долине.

В своё время было принято постановление Правительства России об их обустройстве для постоянного проживания. В нём предусматривалось выделение  земли в определенном субъекте Российской Федерации в их пользование и для строительства жилья, денежная поддержка и тому подобное. Деньги они получили и … Исчезли.
После этого они о себе не давали признаков цивилизованной жизни. И всё бы ничего…

С некоторого времени некий г-н Вартанов, позиционировавший себя председателем общины турок-месхитинцев (или чем-то подобным), стал заваливать федеральные органы власти жалобами. В них он описывал о бедственном положении народности, плохом отношении к нему местного населения, отсутствии соцобеспечения, образования … И поехал, и поехал в таком ключе … А всё это происходило, как Вы думает? … В Краснодарском крае!
Вот так и вот где они объявились.

Правительство не выдержало бумажного потока и дало поручение разобраться. Миннац (головной исполнитель в этом вопросе) решил создать рабочую группу и выехать в Краснодар на место источника жалоб. Возглавил эту группу замминистра В.А. Бауэр (я упоминал о нём в рамках осетино-ингушского конфликта).
Создаваемая рабочая группа не обошлась без участия в ней меня и моего коллеги – начальника Юридического управления – В.Н. Дъякова.

В Краснодаре рабочая группа вместе с Краевой администрацией сразу взяла «быка за рога». В результате этого выяснилось, что есть два района, в которых компактно проживают турки-месхитинцы. Вот там, совместно с районной администрацией мы и будем разбираться.

В одной из районных администрации не царило оживление. Для планируемого разбирательства были собраны представители от силовиков, от войскового казачества, общественники, от РАНО и так далее. Прибыл на «разбирательство» и сам г-н Вартанов. С его появлением в комнате пронёсся враждебный гул.
Тут и почалось.

Вартанов зачитал перед собравшимися свою, хорошо нам известную жалобу, в которую ничего нового он не добавил. После этого представители по очереди начали «рисовать» свою картину совместной жизни с турками-месхитинцами. Не буду здесь приводить аргументы всех выступавших. Для нас – рабочей группы, вырисовалась такая картина.

«Ни с того, ни с чего в эти два района вдруг приехали нежданные гости. Из их жалобных рассказов местное население поняло, что их выгнали с родных земель да с угрозой физического уничтожения (картина типичная после развала СССР во многих образованных суверенных республиках).
«Беженцев» пустили жить по своим домам, делились с ними всем, что сами имели и чем могли. Те же, оглядевшись, начали селиться возле стратегических объектов … И деньги на это у них вдруг появились … От них потом литература стала распространяться экстремистского толка … В школе дети «беженцев» стали вести себя несусветно …. Творили то, что хотели и никого не слушались … Мало того, началось сексуальное насилие над мальчиками … А на местных рынках гости стали вытеснять местное население и под любым предлогом блокировали ему доступ к торговле …
Власть местная не знала, что делать … Казаки терпели, да начли наводить порядок своим судом … Изнасилуют ребёнка … Поймают насильника, живот вспорют и в реку … На рынке нагайками хлестать «нехристей» … В школе – розги …
Вроде утихло … Да ненадолго … Похоже, что идёт им поддержка из-за границы из Турции … Путь тоже известен … Часть их поселилась вдоль федеральной трассы по которой «дальнобои» фуры с товаром «оттуда» гоняют … С этими фурами им всё присылается!».

Во время обеда у казаков, они нам поведали, то, что не могли на всех людях говорить. В процессе продолжения работы в администрации Вартанов выдвинул претензию – «Мол, не дают им загранпаспорта … Ждут их всех для приёма на жительство в США!».
Картина у нас по ситуации сложилась довольно ясная. Коли ждут, тогда надо их туда … Только, как выдать им загранпаспорта, когда они не граждане России и вообще без статуса … Статус «Беженца» получать они не хотели.

Потом в Москве уже решили таким образом. От греха подальше и покамест их казаки не истребили, выдать им одноразовые загранпаспорта для выезда и не препятствовать направлению выезда … Но чтобы все до единого уехали.
«Краснодарских» гостей это устроило, только в Россию въезд им заблокировали … А, как и, что дальше с ними стало, было уже наплевать (прости Господи) …

Вообще-то 1998 год был богат на миграционные потоки из заграницы.
Мы принимали эвакуируемых МЧС в Россию её граждан и не только. Про Косово я уже написал.
Был эвакуация из севера Афганистана из Мазари-Шарифа. Правда, эвакуируемые были в основном МИДовские работники и члены их семей.
Совершенно неожиданно пришлось эвакуировать через Италию граждан России из Албании. Они попали в «лапы» финансовой пирамиды. На Тирану пошла колонна обманутых и по дороге начались негативные процессы, угрожающие их жизни. Прибывших на Чкаловский аэродром, для их временного проживания, отвезли в Троицк, в медико-реабилитационный центр ФМС. Потом мы не знали, как их выселить оттуда и куда. Но обстановка в Албании нормализовалась и они вернулись к месту постоянного жительства.
Кто бы мог подумать, что нам придётся заниматься эвакуацией из Африки, в частности из Республики Зимбабве. А всё дело в том, что какие-то племена поссорились между собой. В результате этого они пошли поедом друг на друга. Оно, конечно, нам-то что, но у вождей с обеих сторон жены оказались из России. И числом тех жён вышло в аккурат - 50 человек. Приняли и этих.

Напомню, что мне надо было ещё и учиться в Академии. Был один момент, когда просто стало невмоготу. И даже зародилась мысль в один из особых моментов усталости – «Бросить учёбу!». Но решил не срамиться, и переселил себя. Тем более, что нам стали читать много интересных лекций по специализации «Национальная безопасность».
Среди тех преподавателей особенно запомнились – генерал Армии, советский и российский военачальник Махмуд Ахметович Гареев, и советский и российский учёный, профессор Галина Георгиевна Силласте.
Напомню, что я с удовольствием смотрел шедшую в то время по ТВЦ передачу журналиста Анеле Меркуловой - «Пять решительных женщин», где одной из участников была Г.Г. Силласте.
Это придавало мне новые силы, и учёба продолжилась своим чередом.

Про встречу Нового года скажу так – «Без отклонений от линии дружбы!».


Продолжение следует!