И только как меня не называли...

И только как меня не называли,
кричали - ну ты дятел, ну ты пень!
Всё это было в юношеской дали,
исчезшей как полуденная тень.

Мы не любили нежности телячьи,
и я был молчуном среди задир.
Смысл новый получили тёлки, тачки.
Глаза замылил лозунг "Миру - мир!"

Цитатность тлела в трафаретных звуках.
Кровавым звался Николай Второй.
Шагали мы со стрелками на брюках.
Был Вася Тёркин - сказочный герой.

Кого-то я хвалил, ругал кого-то.
Кричал:"Опять мы не прошли в финал!
Финтил, троих обвёл, а смысл? В ворота
опять Блохин с двух метров не попал!"

Поэты Вознесенский с Евтушенко
так радовали, словно Бим и Бом:
один из слов взвил в небо этажерку,
другой об грани звёзд стучался лбом.

Мы дружно пели "Будет людям счастье!"-
Про счастье пели струны и смычок.
Наш паровоз летел, тряслись в балласте
четыре таракана и сверчок.

Я изучал наук метаморфозы,
а на иконе бабушкин Христос
страдал печальный, не меняя позы.
Он неизменен был, а я всё рос.