На высокой скалистой круче

На высокой скалистой круче,
Замок древний стоит сотни лет.
Сам он крепок и стены могучи,
И источник он горя и бед.

Все мужчины, кто в замок входил,
Исчезали оттуда бесследно,
Видно проклят Богом он был,
Да и чёртом тоже, наверно.

Только ночью, в страшную бурю,
Крики ужаса слышны вокруг,
Словно душу уносят живую,
Слуги ада явившись вдруг.

По дороге, что вьётся меж скал,
Двое всадников шагом плетутся,
Каждый силой большой обладал,
И друзья их верней не найдутся.

Вот на землю спускается ночь,
И искать надо место ночлега,
Птицы, звери скрываются прочь,
Но не видно жилья человека.

Вдруг луч света мелькнул с высоты,
Как маяк, привлекая вниманье,
Осветил он скалу и кусты,
И зубцов крепостных очертанье.

Мхом времён были стены покрыты,
Герб фамильный уже не найти,
А ворота настежь открыты,
Приглашая приезжих войти.

Вот заехали оба во двор,
Огляделись с лёгким испугом,
Всюду хлам был разбросан и сор.
Знать хозяин свален недугом.

Заглянули в открытую дверь,
Поднимаются вверх по ступеням,
И увидели чёрную тень,
Промелькнувшую быстро по стенам.

В замке тихо. Царит полумрак.
В трубах ветер закончил свистеть,
Ни ворон, ни людей, ни собак.
Словно в замке царствует смерть.

Проходя крутой поворот,
Их глаза ослепил яркий свет,
В изумленье откроется рот,
Пропустивший сегодня обед.

Посредине огромного зала,
Стол к обеду богато накрыт,
С потолка паутина свисала,
И повсюду оружье лежит.

У пылавшего жаром камина,
Сидит дама лет тридцати,
Плащ с мехами, но шея открыта,
С ожерельем на белой груди.

Изумленью друзей нет предела,
Не встречали такой красоты.
Извиненья, шепча то и дело,
Поклонились даме они.

Лишь кивнула она им в ответ,
Пригласила за стол свой присесть,
И, сославшись на поздний обед,
Позвала с нею вместе поесть.

Её голос звучал ветерком,
Пролетавшим весной над лугами,
Он лишь нежно играл стебельком,
Чуть касаясь своими губами.

Он ласкал, убаюкивал, звал,
Пробуждая мечты и желанья,
Счастье рядом быть с ней обещал,
И любовь за любые страданья.

После ужина спать предложила,
И наверх повела отдыхать,
Двери в комнаты их притворила,
И ушла. Тихо стало опять.

В сердце каждое сразу, проникнув,
Оставалась она навсегда.
Спор любой лишь только возникнув,
Разрешался мечом как всегда.

И друзья вышли, как сговорились:
Взять оружие, латы сложить.
В зал большой потихоньку спустились,
И сошлись, чтоб мечи обнажить.

Бились долго, клинок о клинок.
Звон стоял, и сыпались искры.
Поединок решил лишь бросок,
Отрубивший ноги по икры.

Тотчас раненный навзнич упал,
Кровью алою пол заливая,
Меч сильнее в руке он зажал,
И молитву читал умирая.

Победитель, забыв об убитом,
Побежал даму замка искать,
О любви в своём сердце открытом,
Ей хотел поскорей рассказать.

Но коварство не знает предела.
И в объятьях чудесной красы,
На спине кровь его заалела.
А лица побледнели черты.

Сталь холодная в спину воткнулась,
Лишь осталась торчать рукоять,
Напоследок душа встрепенулась,
И от тела пошла отлетать.

Перед тем как закрыл рыцарь веки,
И отправился, может быть, в лучший мир,
Чтоб предаться могиле навеки,
Наклонилась хозяйка над ним.

«Всякий кто мне любовь предлагал,
Убивал всех друзей беспощады,
А мою любовь понимал,
За убийства лучшей наградой.

Самый первый погиб мой жених,
С лучшим другом заехал проведать,
Им сражённый едва лишь затих,
Мой кинжал смог убийца отведать.

Повторяется всё каждый раз,
Убивают друг друга, брат брата,
Точно, так как и было сейчас,
Мой удар вот убийце расплата.

Всех убила, как и тебя.
Понимая, конец уже близок,
Страшно выли, прощенья моля,
Каждый был мне противен и низок.

И как рыцарь достойно умри,
Получил ты удар по заслугам,
Смерть свою божьей карой прими,
Что жестоко расправился с другом».

Тень холодная ночи черней,
Окружила саваном тело,
Состояла она из чертей,
И душа в ад его отлетела.

Замок этот стоит на скале,
Наводя на людей жуткий страх.
Довелось побывать там и мне,
От людей не остался и прах.