Элегия. Фа-минор

Задул знакомый ветер. Перемены?

Открыли двери тайные дольмены.

И странники пошли по пустырям,

И обрели невидимую землю.


                Когда звучит орган, то души не слышны,

                Слышны лишь мысли тех, кто там - далече...

                (А кто сказал? Кому? Что время лечит?)

                И эхо их шагов висит, как погребальный звон

                Оставшихся, и всё ещё с надеждой

                Смотрящих на восток, не зная - ЧТО придёт,

                Но смежить вежды им не даст печаль и знанье наперёд.


А нежность скрипок открывает им портал и выход к лугу,

Где пасутся кони.
               
                Там голос деревенских колоколен,

И звон упавших в крынку капель молока,

И вздох коровы, выдоенной утром,

Легко подумавшей о травах возле речки,

И пенье ошалевших петухов, узнавших радость

Первых нот рассвета и угольков оживших очагов....


                А путники устали и уснули у русла земляничного ручья,

                Чья это вотчина? Ничья... ничья...

                Так Кто-то говорил и замолкал, не слыша отклика

                От тех, кому доверил...


                Что может музыка в объятиях души?

                Закрой глаза и слушай, не спеши...

                Тогда придёт неведомое что-то,

                Чтоб приоткрыть тебя хотя б на йоту,

                Потерянного сотни лет назад.

                Лови упавший издалёка взгляд,

                И выплесни скопившееся нечто,

                Похожее на флер-д-оранж невесты...


И выпекались искры из огня,

И ветер дул, и поле колыхалось,

И сердце белым цветом обливалось,

И всё не исчезало из него...


                Похоже, мир для тех, кто здесь с начала,

                Всё видел - мёд и ос горячих жало,

                И любит! Любит этот горький мёд.


А утро наступало, как всегда,

С молитвой птиц и вёдрами в колодцах,

С тяжёлым хрипом пришлых иноходцев

И сонным звуком медленных зевков.

И падал с неба свет на древний кров,

И оживало всё, что было раньше,

Не связанное с этой вечной ранью,

И не носящее вериг, долгов, оков,

А всё насущное - разумно и высоко,

Что создано из слов Любви и Жизни,

Без обязательств и без укоризны...


                Что было и что будет... Так ли важно,

                Существовать - совсем не преступленье,

                Иди спокойно по своим ступеням,

                Не наступая на других следы,

                И только за собой следи,

                Но всё же исполняй дедов заветы....


У первой скрипки - тонкая струна,

Душа - листом мелованной бумаги,

С кошачьей страстью вписанной отваги,

В любом пассаже - крепкая рука.

И вновь пчелиный рой звучанья скрипок

Наполнил воздух сладостью полей.


                Последняя трава роняла семена

                И улетали утки из залива,
               
                Устало падали в ладони сада сливы
               
                И наливались хлебом закрома.

И лёгкое предчувствие зимы

              Входило в каждый дом под красный угол,

И патина цвела на стенах замка,

              Старинного, как целый белый свет.

Ветров многоголосая печаль

              Расселась в подреберье сонных сосен,

Они давно предчувствовали осень.

              Ещё весной - в начале всех начал...


Трубят рожкИ и горны. Серны скачут...