Болезнь Суллы Загадка смерти римского диктатора

Луций Кор­не­лий Сул­ла Счаст­ли­вый был одним из самых зна­ме­ни­тых дея­те­лей рим­ской исто­рии. Вели­кий пол­ко­во­дец, мастер поли­ти­че­ской интри­ги, неор­ди­нар­ная лич­ность.

Крат­ковре­мен­ная дик­та­ту­ра Сул­лы (82—79 гг. до н. э.), утвер­див­ша­я­ся после оже­сто­чён­ной граж­дан­ской вой­ны меж­ду Сул­лой и его сопер­ни­ком Мари­ем, дей­ст­ви­тель­но спо­соб­ст­во­ва­ла транс­фор­ма­ции Рим­ской рес­пуб­ли­ки в импе­рию

Бла­го­да­ря антич­ной тра­ди­ции исто­ри­че­ский образ Сул­лы стал лите­ра­тур­ным, в извест­ной сте­пе­ни мифо­ло­ги­зи­ро­ван­ным. С одной сто­ро­ны, Сул­ла — вели­кий чело­век, успеш­ный пол­ко­во­дец и поли­тик, сде­лав­ший голо­во­кру­жи­тель­ную карье­ру. С дру­гой — лич­ность, пре­ис­пол­нен­ная самых низ­мен­ных поро­ков, узур­па­тор и тиран, цинич­ный убий­ца.

В антич­ной тра­ди­ции жизнь Сул­лы пред­став­ля­ет­ся яркой и неза­у­ряд­ной, насы­щен­ной уди­ви­тель­ны­ми собы­ти­я­ми, пол­ной зага­док. Одним из самых зага­доч­ных момен­тов био­гра­фии Сул­лы явля­ет­ся его смерть, вызван­ная какой-то стран­ной неиз­ле­чи­мой болез­нью.

«Болезнь Сул­лы» пред­став­ле­на антич­ны­ми авто­ра­ми как необыч­ный и ред­кий недуг, почти не под­даю­щий­ся точ­но­му диа­гно­зу. Мож­но утвер­ждать, что недуг дик­та­то­ра — один из самых ред­ких слу­ча­ев в исто­рии антич­ной меди­ци­ны.

Из антич­ных авто­ров подроб­нее всех о болез­ни Сул­лы сооб­ща­ет гре­че­ский био­граф Плу­тарх (II в. н. э.), автор «Срав­ни­тель­ных жиз­не­опи­са­ний» зна­ме­ни­тых гре­ков и рим­лян. По его рас­ска­зу, Сул­ла дав­но стра­дал каким-то таин­ст­вен­ным неду­гом, кото­рый чрез­мер­но обост­рил­ся под конец его жиз­ни, что Плу­тарх как мора­лист напря­мую свя­зы­ва­ет с при­хо­дом Сул­лы к вла­сти и его нрав­ст­вен­ной дегра­да­ци­ей. Он изо­бра­жа­ет Сул­лу глу­бо­ко про­ти­во­ре­чи­вой лич­но­стью, име­ю­щей и вели­кие досто­ин­ства, и низ­мен­ные поро­ки. Пре­сле­дуя дидак­ти­че­ские цели, Плу­тарх ста­ра­ет­ся искать у геро­ев сво­их жиз­не­опи­са­ний как поло­жи­тель­ные, так и отри­ца­тель­ные чер­ты, оце­ни­вая их дея­тель­ность через приз­му мораль­но-эти­че­ской кра­соты того или ино­го поступ­ка. Имен­но поэто­му создан­ный Плу­тар­хом образ дик­та­то­ра явля­ет­ся крайне неод­но­знач­ным. Как отме­ча­ет один запад­ный иссле­до­ва­тель, «Плу­тар­хов Сул­ла — это зло­ве­щий пер­со­наж, жесто­кий и испор­чен­ный, но так­же гран­ди­оз­ный и явля­ю­щий при­мер уди­ви­тель­ной судь­бы…» . Он «появ­ля­ет­ся как лич­ность, вдвойне вовле­чён­ная в план рим­ской исто­рии. С одной сто­ро­ны — сво­ей при­част­но­стью к исто­рии поли­ти­че­ской и к вели­чию рим­ской исто­рии. С дру­гой — неуме­ни­ем кон­тро­ли­ро­вать свои стра­сти, сво­ей жесто­ко­стью и неуме­рен­но­стью; оче­вид­ны … те серь­ёз­ные недо­стат­ки, какие Плу­тарх отме­ча­ет у дру­гих вели­ких рим­ских фигур» . Био­граф пока­зы­ва­ет, что имен­но тира­ни­че­ские дей­ст­вия Сул­лы дали волю его стра­стям и вызва­ли обост­ре­ние его дав­ней болез­ни.

В  интер­пре­та­ции мора­ли­ста Плу­тар­ха био­гра­фия Сул­лы пре­вра­ща­ет­ся в назида­тель­ную исто­рию о вели­ком чело­ве­ке, кото­ро­го погу­би­ли соб­ст­вен­ные про­ти­во­ре­чия и вызван­ная ими нрав­ст­вен­ная дегра­да­ция.


Плу­тарх имел все осно­ва­ния, чтобы прий­ти к таким выво­дам. Лич­ная жизнь Сул­лы все­гда была скан­даль­ной и бур­ной. Ещё в моло­до­сти он при­об­рёл сла­ву чело­ве­ка испор­чен­но­го, люби­те­ля шутов и мимов (Plut. Sul­la, 1—2). Исто­рик Сал­лю­стий (I в. до н. э.) писал об этом: «На досу­ге он любил пре­да­вать­ся рос­ко­ши, но плот­ские радо­сти нико­гда не отвле­ка­ли его от дел; прав­да, в семей­ной жиз­ни он мог бы вести себя более достой­но» (Bell. Iug. 95, 3). Сул­ла был три раза женат, пока, нако­нец, не женил­ся в чет­вёр­тый раз на извест­ной пат­ри­ци­ан­ке Цеци­лии Метел­ле, доче­ри вели­ко­го пон­ти­фи­ка, кото­рая име­ла хоро­шую репу­та­цию; в это вре­мя ему было уже око­ло 50 лет. После смер­ти Метел­лы (79/78 г.), кото­рой он «угож­дал все­гда и во всём» (Plut. Sull., 6), Сул­ла спу­стя несколь­ко меся­цев после гран­ди­оз­но­го тра­у­ра соче­тал­ся пятым — и послед­ним — бра­ком с уже раз­ведён­ной Вале­ри­ей, сест­рой ора­то­ра Квин­та Гор­тен­зия, вид­но­го при­вер­жен­ца Сул­лы (Plut. Sull., 35). Имен­но с этим собы­ти­ем Плу­тарх свя­зы­ва­ет обост­ре­ние болез­ни дик­та­то­ра:

«Впро­чем, и посе­лив Вале­рию в сво­ём доме, он не отка­зал­ся от обще­ства актрис, актё­ров и кифа­ри­сток. С само­го утра он пьян­ст­во­вал с ними, валя­ясь на ложах. Ведь кто в те дни имел над ним власть? Преж­де все­го, коми­че­ский актёр Рос­ций, пер­вый мим Сорик и изо­бра­жав­ший на сцене жен­щин Мет­ро­бий, кото­ро­го Сул­ла, не скры­ва­ясь, любил до кон­ца сво­их дней, хотя тот и поста­рел.

Всё это пита­ло болезнь Сул­лы, кото­рая дол­гое вре­мя не дава­ла о себе знать, — он вна­ча­ле и не подо­зре­вал, что внут­рен­но­сти его пора­же­ны язва­ми. От это­го вся его плоть сгни­ла, пре­вра­тив­шись во вшей, и хотя их оби­ра­ли день и ночь (чем были заня­ты мно­гие при­служ­ни­ки), всё-таки уда­лить уда­ва­лось лишь ничтож­ную часть вновь появ­ляв­ших­ся. Вся одеж­да Сул­лы, ван­на, в кото­рой он купал­ся, вода, кото­рой он умы­вал руки, вся его еда ока­зы­ва­лись запа­ко­ще­ны этой пагу­бой, этим неис­ся­кае­мым пото­ком — вот до чего дошло. По мно­гу раз на дню погру­жал­ся он в воду, обмы­вая и очи­щая своё тело. Но ничто не помо­га­ло. Спра­вить­ся с пере­рож­де­ни­ем из-за быст­ро­ты его было невоз­мож­но, и тьма насе­ко­мых дела­ла тщет­ны­ми все сред­ства и ста­ра­ния» (Plut. Sull., 35).


По антич­ным источ­ни­кам, Сул­ла был вполне здо­ро­вым чело­ве­ком, так как вёл актив­ную государ­ст­вен­ную и воен­ную дея­тель­ность, участ­во­вал в бит­вах, писал мему­а­ры. Нако­нец, как ука­за­но выше, Сул­ла был изве­стен раз­врат­ным обра­зом жиз­ни. Такую дея­тель­ность не может вести без­на­дёж­но боль­ной чело­век. Так что есть все осно­ва­ния счи­тать, что таин­ст­вен­ный недуг дик­та­то­ра раз­ви­вал­ся посте­пен­но и обост­рил­ся лишь к ста­ро­сти.

По рас­ска­зу Плу­тар­ха, Сул­ла с моло­до­сти стра­дал каким-то кож­ным рас­строй­ст­вом лица — оче­вид­но, раз­но­вид­но­стью дер­ма­ти­та: «Все чер­ты внеш­не­го обли­ка Сул­лы пере­да­ны в его ста­ту­ях, кро­ме раз­ве взгляда его свет­ло-голу­бых глаз — тяжё­ло­го и про­ни­ца­тель­но­го — и цве­та его лица, кото­рый делал ещё более страш­ным этот и без того труд­но пере­но­си­мый взгляд. Всё лицо его было покры­то крас­ной неров­ною сыпью, под кото­рой лишь кое-где была вид­на белая кожа» (Plut. Sull., 2). Когда во вре­мя Мит­ри­да­то­вой вой­ны Сул­ла оса­ждал Афи­ны (86 г.), мно­гие афи­няне сме­я­лись над его цве­том лица, назы­вая его «при­сы­пан­ным мукой» и добав­ляя к это­му насмеш­ки над Метел­лой; это обсто­я­тель­ство яко­бы ста­ло кос­вен­ной при­чи­ной после­дую­щей жесто­кой рас­пра­вы пол­ко­во­д­ца над афи­ня­на­ми (Plut. Sull., 2, 13—14). Впо­след­ст­вии афи­няне вынуж­де­ны были учредить в честь него государ­ст­вен­ный празд­ник Сил­леи и воз­двиг­нуть ему пуб­лич­ную ста­тую. [3, с. 307]. Гре­че­ский автор II в. н. э. Пав­са­ний в сво­ём «Опи­са­нии Элла­ды» в свя­зи с этим писал, что фти­ри­а­зис был послан Сул­ле в нака­за­ние за соде­ян­ные в Афи­нах зло­дей­ства (Pau­san. I, 20, 7). Победив Мит­ри­да­та и уми­ротво­рив Восток, Сул­ла вер­нул­ся в Афи­ны (конец 85 г.), где «его ста­ло мучить болез­нен­ное оце­пе­не­ние и сла­бость в ногах» (подаг­ра?), поэто­му он пере­ехал в город Эдепс на о. Эвбея и лечил­ся там целеб­ны­ми горя­чи­ми источ­ни­ка­ми (Plut. Sull., 26). Этот факт упо­ми­на­ет и Стра­бон в сво­ей «Гео­гра­фии» (X, 1, 9). Это лече­ние, с.41 види­мо, было успеш­ным, так как вско­ре Сул­ла воз­об­но­вил актив­ность. При­быв в 83 г. в Ита­лию, Сул­ла всту­пил в граж­дан­скую вой­ну. Раз­гро­мив близ Капуи кон­су­ла-мари­ан­ца Гая Нор­ба­на, он «воздал бла­го­дар­ность Диане, богине, кото­рой была посвя­ще­на эта мест­ность.

После это­го болезнь Сул­лы упо­ми­на­ет­ся лишь в свя­зи с её обост­ре­ни­ем после бра­ка с Вале­ри­ей, т. е. в пери­од 79/78 гг. Воз­мож­но, про­бле­мы со здо­ро­вьем ока­за­ли опре­де­лён­ное вли­я­ние на реше­ние Сул­лы отка­зать­ся от вла­сти и уда­лить­ся на «доб­рый досуг» (oti­um post ne­go­tium). Аппи­ан Алек­сан­дрий­ский писал об этом: «Мне кажет­ся, Сул­ла пре­сы­тил­ся вой­на­ми, вла­стью, Римом и после все­го это­го полю­бил сель­скую жизнь»

Аппи­ан пишет, что после отстав­ки Сул­ла про­во­дил вре­мя в сель­ском уеди­не­нии, раз­вле­ка­ясь рыб­ной лов­лей в сво­ём поме­стье в Кумах: «Он нахо­дил­ся ещё в цве­ту­щем воз­расте и обла­дал пол­ным здо­ро­вьем» (App. BC. I, 104). Это утвер­жде­ние, одна­ко, про­ти­во­ре­чит дан­ным дру­гих источ­ни­ков, кото­рые пред­став­ля­ют смерть дик­та­то­ра имен­но как резуль­тат обост­ре­ния его дав­ней болез­ни.

О смер­ти Сул­лы подроб­нее всех сооб­ща­ет тот же Плу­тарх: «Сул­ла не толь­ко пред­чув­ст­во­вал свою кон­чи­ну, но даже писал о ней. За два дня до смер­ти он завер­шил два­дцать вто­рую кни­гу “Вос­по­ми­на­ний”, где гово­рит, буд­то хал­деи пред­ска­за­ли ему, что, про­жив пре­крас­ную жизнь, он умрет на вер­шине сча­стья. Там же Сул­ла рас­ска­зы­ва­ет, что ему явил­ся во сне его сын, умер­ший немно­го рань­ше Метел­лы. Дур­но оде­тый, он, стоя у ложа, про­сил отца отре­шить­ся от забот, уйти вме­сте с ним к мате­ри, Метел­ле, и жить с нею в тишине и покое. Одна­ко Сул­ла не оста­вил заня­тий государ­ст­вен­ны­ми дела­ми. Так, за десять дней до кон­чи­ны он уста­но­вил в Дике­ар­хии [гре­че­ская коло­ния в Кам­па­нии] мир меж­ду враж­до­вав­ши­ми сто­ро­на­ми и на буду­щее напи­сал для её жите­лей закон об управ­ле­нии горо­дом.


Аппи­ан пред­став­ля­ет смерть Сул­лы как лёг­кий и счаст­ли­вый конец: «Сул­ла, про­жи­вая в сво­ём поме­стье, видел сон. Ему при­сни­лось, что его уже зовёт к себе его гений. Тот­час же, рас­ска­зав сво­им дру­зьям виден­ный им сон, он поспеш­но стал состав­лять заве­ща­ние, окон­чил его в тот же день, при­ло­жил печать и к вече­ру забо­лел лихо­рад­кой, а ночью умер, будучи шести­де­ся­ти лет. Это был, по-види­мо­му, как пока­за­ло и его имя, счаст­ли­вей­ший чело­век во всём до кон­ца сво­ей жиз­ни, если счи­тать сча­стьем для чело­ве­ка испол­не­ние его жела­ний» (App. BC. I, 105).

Пли­ний в «Есте­ствен­ной исто­рии» пишет, что Сул­ла был жесток, но его кон­чи­на ста­ла ещё более жесто­кой (Plin. VII, 134, 137). Опи­са­ние Пли­ния очень крат­ко: «Дик­та­тор Сул­ла был пожран фти­ри­а­зи­сом, когда из самой кро­ви чело­ве­че­ской родят­ся гло­жу­щие тело тва­ри» (Phthi­ria­si Sul­la dic­ta­tor con­sumptus est, nas­cun­tur in san­gui­ne ip­so ho­mi­nis ani­ma­lia exe­su­ra cor­pus — Plin. XXVI, 138).


Исто­рик IV в. н. э. Авре­лий Вик­тор в сво­ей кни­ге «О зна­ме­ни­тых людях» (75, 11) крат­ко упо­ми­на­ет, что после отстав­ки Сул­ла «уда­лил­ся в Путе­о­лы и умер от болез­ни, назы­вае­мой вши­вой».

В целом антич­ные авто­ры назы­ва­ют при­чи­ной смер­ти Сул­лы то ли спазм, то ли какой-то кри­зис из-за обост­ре­ния «вши­вой болез­ни» — фти­ри­а­зи­са (;;;;­;;;;;;, phthi­ria­sis). Особ­ня­ком сто­ит толь­ко рас­сказ Аппи­а­на, кото­рый счи­тал Сул­лу здо­ро­вым и умер­шим от непро­дол­жи­тель­ной лихо­рад­ки. Объ­еди­ня­ет все эти рас­ска­зы то, что они изоби­лу­ют раз­лич­ны­ми дета­ля­ми (вещие сны, жесто­кая рас­пра­ва над Гра­ни­ем), кото­рые свиде­тель­ст­ву­ют о необыч­ном харак­те­ре «болез­ни Сул­лы» и его смер­ти. Исто­рия с Гра­ни­ем долж­на была пока­зать, что Сул­ла и перед смер­тью не отка­зал­ся от сво­ей леген­дар­ной сви­ре­по­сти, а упо­ми­на­ние про вещий сон — что он был вели­ким чело­ве­ком и дей­ст­во­вал по воле богов.


 А за день до кон­чи­ны ему ста­ло  извест­но, что Гра­ний, зани­мав­ший одну из выс­ших долж­но­стей в горо­де, ожи­дая смер­ти Сул­лы, не воз­вра­ща­ет казне денег, кото­рые задол­жал. Сул­ла вызвал его к себе в опо­чи­валь­ню, и, окру­жив слу­га­ми, велел уда­вить. От кри­ка и судо­рог у Сул­лы про­рвал­ся гной­ник, и его обиль­но вырва­ло кро­вью. После это­го силы поки­ну­ли его, и, про­ведя тяжё­лую ночь, он умер…» (Plut. Sull., 37). Исто­рию с Гра­ни­ем при­во­дит рим­ский автор Вале­рий Мак­сим, жив­ший рань­ше Плу­тар­ха, одна­ко по его рас­ска­зу Сул­ла умер от како­го-то спаз­ма — о фти­ри­а­зи­се не гово­рит­ся ни сло­ва (Val. Max. IX, 3, 8).


Исхо­дя из выше­ска­зан­но­го, мож­но сде­лать вывод, что Луций Кор­не­лий Сул­ла дей­ст­ви­тель­но стра­дал какой-то опас­ной хро­ни­че­ской болез­нью (или набо­ром болез­ней), кото­рая име­ла спе­ци­фи­че­ский харак­тер и посте­пен­но про­грес­си­ро­ва­ла, пока, нако­нец, не при­ве­ла к леталь­но­му исхо­ду. Дан­ное обсто­я­тель­ство искус­но исполь­зо­ва­ли при­бли­жён­ные дик­та­то­ра, создав миф о необыч­ной «болез­ни Сул­лы», кото­рый, соглас­но тра­ди­ци­ям древ­но­сти, свиде­тель­ст­во­вал о боже­ст­вен­но­сти дик­та­то­ра, его осо­бой исто­ри­че­ской роли.

А. С. Мартынов
Донецкий Национальный университет
Исторический факультет


Фтириаз (лобковый педикулез; лат. Pediculosis pubis, Phthiriasis) — энтомоз, паразитарное венерическое заболевание кожи вызываемое лобковой вошью.

Этиология

Возбудитель — лобковая вошь Phthirus pubis (род Pthirus, семейство Pthiridae, отряд Phthiraptera, класс Insecta, тип Arthropoda, царство Animalia). Размеры самца около 1 мм, самки — 1,5 мм. Питается паразит кровью человека, часто с небольшими перерывами, объём разового кровососания составляет 0,1 мг, продолжительность голодания — до 12 часов.

Лобковая вошь может передаваться от больного партнёра здоровому, перебираясь по лобковым волосам во время полового контакта. Также заражение может происходить через постельное и нательное белье во время сна в одной постели. Часты случаи заражения в банях, саунах, бассейнах.

Лечение

Дифференциальный диагноз при появлении пятен следует проводить с тифозной розеолой, сифилисом.

Лечение лобкового педикулёза на сегодняшний день проводится аэрозолями, содержащими пиретрин, который обладает нейротоксичностью для лобковых вшей. Препарат распыляют равномерным слоем над всей пораженной поверхностью, далее после экспозиции (30 мин — 1 час) проводится туалет с мылом под проточной водой.