Исповедь 2

Элегия

Терзаюсь я в смутных сомненьях,
Копаясь в прошлом – поиск изъянов.
Ищу грехи, во всех их проявленьях,
Себя кляня, в плену своих дурманов.

Займусь-ка самобичеваньем,
Чтобы прилюдно выпороть себя,
Со здравым, пока ещё, сознаньем,
Честь и порядочность храня?!

Может так и статься, если захочу,
Ведь исповедь – она не повредит.
И действо то бесплатно, я плачу,
Вниманье ваше отвлеку в «кредит».

Стою на рубеже семи десяткой,
Шесть плюс девять – зрелый возраст.
Не оставляя в прошлом тех остатков,
За кои стыдно будет – толпы возглас.

***

Грешен я, как многие, конечно.
И о себе хотел бы рассказать.
Детство в наши годы так беспечно,
Без проблем особых – благодать.

Был усерден в процессе познанья,
С воспитанием в духе времён.
И был крепче я кремния, камня,
Кумачовый лишь знал цвет знамён.

Октябрёнком я был, пионером,
И в колоне дружины строем ходил.
Хоть и не был для всех примером,
Поступками класс всё же вниз не тащил.

В комсомоле карьеры не строил,
Хоть держался и в центре, в ядре.
Но взысканий я был удостоен
Побывал пару раз «на ковре».

А, что было на службе, в морфлоте,
Когда стукнуло мне двадцать два?!
Как без правил «купали в болоте» –
Не смогла смыть ответа «волна».

Меня вывел цинизм и халтура,
Потешался парторг, секретарь,
Всё себя выгораживал, «шкура»,
И я жертвою пал на алтарь.

Не стерпел я тех издевательств:
«В вашем стаде я быть не хочу!
Не хочу слушать боле ругательств –
Мне – пятно, вам – позор, «палачу» …

Не одно, а штук пять взысканий
Получил за проступок я свой:
Лишен отпуска, благ всех, званий,
В экипаже из лучших, в один миг – изгой.

И смоли жирная, сплошная полоса,
Без смены цвета, так, как у тельняшки.
Судьба кусала, злобная оса,
До «шила» довести могла из фляжки.

Я не сдавался, волевым тараном
Ломал препоны все «корриды».
Разъела соль в душе мне раны,
Но курс был прежним и надёжны гиды.

Взлетал и падал, вновь взлетал,
Касаясь «потолка» полётов
И хоть на старость подустал,
Всё ж сбит я не был над болотом.

***

Как в партию тянули – отказался,
Мне неуютно среди проходимцев.
Тех, настоящих, кто за идеи дрался,
Их нет, лишь в мемуарах летописцев.

Что Дон Кихот, пытался я бороться
С пороками, что в обществе так много –
Не хватит сил, «где тонко, там и рвётся»,
Моё старание – ничто, убого.

Как говорится, «мафия бессмертна»,
Преступил черту – ответ дашь пред Богом.
Что Он накажет их – мечта заветна,
Но не пугает тех, виновных пред народом.

Прощения не просят за свои грехи
И таковыми действа не считают.
Снимают, что коты, сметанные верхи,
«Обрат* – он для народа», – полагают.

Миллиардеров садят, их всё больше,
Вот, если б змею голову срубить …
«Не убивай! – в Завете Божьем, –
Тычут перстом мне, – врага нужно любить!»

Прости, Господь! Я не могу понять,
Что я грешил, прошу, карай за это.
Душа ж моя не в силах то принять, –
Для этого не стоит быть поэтом?!

Понять смогу, но верить не хочу,
Скатились до Содома и Гоморры,
За это, как и многие, я же плачу
Своим благополучием, а воры – в норы!

Вновь отошёл, я начал не с того.
Прости, Господь, других, что осуждаю!
Как лично мне, не нужно ничего,
Без войн хотим мы жить… вас заклинаю!

***

По жизни красной полосой
Прошли: любовь, работа, дети
И внуки лентой золотой –
Вот счастье моё, жизни вехи.

За всё, чего добился, слава Богу!
Незримо вёл Господь к успехам
И ломоть хлеба дал в дорогу,
Уберегая от позора смеха.

Развил способности, Ты, мне и разум,
И руку помощи, протягивал всегда,
От порчи уберёг меня и сглаза,
Чтоб не могла войти в мой дом беда.

А злыдней много всё же так вокруг,
Облить желают тебя грязью,
Кто звал тебя услужливо «мой друг»,
Шьёт компромат из ложи вязью.

Так жизнь проходит и то жаль,
Что много планов, лишь в проекте,
И, если удалить всю шваль,
Не хватит сил в нехилом интеллекте.

Не буду лгать, юлить, лукавить –
Всю жизнь противником я был того,
Мне б честных общество возглавить,
Чтоб выбить ложь с лестью батогом.

Я много раз так в людях ошибался,
Которым доверял, ну как себе,
Был предан, подставлен, обжигался –
Всем помогал, кто был меня слабей.

Когда сам слаб, кто мне поможет?
«Не ной и соберись, браток!
Сия пусть мысль тебя не гложет, –
Отвечу сам себе, – погодь чуток.

Господь всё видит, Он поможет,
Закончишь повесть, свой роман,
Только тот много сделать сможет,
Кто в себя поверит – не в паспорта «обман» …»

И я буду жить, раз так угодно,
Коли Господь «поставил» на меня –
Не подведу Его, недругам подобно,
Читателям своим тепло души даря!

И, может, кто-то скажет: «Молодчина!
Всего добился, так как Бог с тобой.
И разве есть у тебя причина,
Чтоб жизнь свою назвать пустой?!»

Сказать, что недоволен – согрешу,
Доволен жизнью я и счастлив.
Лишь сил у Господа, молясь, прошу,
Крест, чтоб нести – в Его всё власти.

Я исповедуюсь, как жил, Тебе.
Ты всех нас слышишь, я в это верю.
В нелёгкой жизненной борьбе,
Тебя люблю и жизнь свою доверю!

Если бы, Господь, я был престижен,
То мог бы рассказать за жизнь свою,
Но сей рассказ – не исповедь, излишен…
Тебя, Спаситель, в сердце я храню.

***

Услышав глас Всевышнего, я замер,
Хоть он негромкий, вызвал дрожь.
Я не дышу, включило сердце таймер,
Блаженство в теле, и проникло сплошь.

Смотрю я, не моргая, Богу в лик,
Что под гипнозом и глазам не верю –
Не голограмма, наяву возник…
Губу кусаю, – что не сон, проверил.

Подкошенным, припал я на колени,
Забыв про исповедь, сказал; «Прости!
Я – раб Твой, Господи, в купели
Крещён, мне православный крест нести.

Прости за всё меня, Всевышний!
Я долго не решался на сей шаг,
Мои запутались все мысли,
Тебя, я, славить бесконечно рад.

И рад тому, что Ты меня не бросил,
Я рад, что Ты, вот здесь, со мной,
Когда настала жизни осень
И на исходе путь земной.

Господь, прости, за всё меня прости!
Мои грехи уже неисправимы,
Молюсь, покой чтоб обрести
Там, где витают херувимы.

– Мне дашь сказать в ответ, поэт?
Я мимо просьб не мог пройти.
Ты заповеди знаешь, Мой Завет?
Живи по ним, чтоб благость обрести.

Я выслушал тебя, сын Мой,
Ты искренен в исповеданье.
Душа твоя найдёт покой,
Коль так сердечны покаянья.

Ты Мой приемлешь Закон Жизни?!
Духовно будешь, что святой,
А в жизни вечной, после тризны,
Душа найдёт мир и покой.

05.08.24 г.