Скульптор

Венчает изваяние живое художник сладострастных мысли грёз.
Лишь в сумерках величие порою творец преображенья не всерьёз
Ласкает утомленною рукою. Застывший просвещенья образец.
Весенней полноводною рекою взовьётся мысль - божественный венец,

Талантом облечённый странник лиры, обласканной касаниями рук,
Веленьем созидающею силы, сквозь глину осветившей всё вокруг
Искусством небожителей нетленных, восставших дланью вечности и лет.
Веленья силы страсти неизменны. О них расскажет в сумерках поэт,

Лучину зажигая пред распятьем. Лишь души совершенствами полны.
Овеянный дыханьем благодати, всем шёпотом блаженною волны
Чаяний истомившейся невесты - ожившей несравненной чистоты.
Невинности её коснулись жесты, взмывая в обольщенья высоты.

В глазах застывших чудо воскресенья. Живою неподдельной красотой
Рассвет заветный ждёт преображенья. Весь мир искусства подлинно святой,
Когда отринешь фальшь мятежной славы, стремящейся к возвышенным словам.
Души веленья будут снова правы, признанья обнажая по делам.

Творец подобен скульптору и миру, сокрытому в песчинке средь небес.
Возьмёт судьбы невидимую лиру, звуча средь опустившихся завес
На веки сна невидимой рукою. Искусство вожделенью вопреки
Напишется извечною строкою. Судьбу лишь вдохновеньем облеки!

Тебя молю, живое изваянье. Поведай мне, сакральность прореки.
Значенье в чём и смысл мирозданья? В невидимые дали увлеки.
Любуемся твореньем неприступным, но в сердце лишь мелодия звучит.
Украсят мир прекрасные поступки, величье же навеки замолчит!