lone 2

Нет холода больше телу, нету тепла,
Нет кожи на теле, нет ран и растяжений.
Мне больно, больно, но что я хотела от сна?
Во сне в этом сне я весело жгу свое тело.
Господи, милый, за что я всегда одна?
Сережка из перьев орла, сестрица степей.
Расхлябанный дуновением до тряпья
Бумажный кораблик с охапкой нежных снастей.

Сказала бы ночь свою нежность, да я бы ей,
Она освещала бы мир бесконечно жарко.
И не было ночи бы и фонарей,
И не было ночи, да стала ночь необъятной.
И я говорю ей: возьми от меня, что дашь мне,
Сравни одинаковое одиночество.
Ты знаешь, однажды и звезды твои погасли,
Уже по краям, незаметно, но обесточились.

Во мне ни единой из них, только я во мне,
Я мою себя, говорю себе разные вещи.
Сережка из перьев орла, сестрица степей,
И ночь необъятна и привычно кромешна.
Но я могу все сама, меня научили
(Всю жизнь зачем-то учили справляться одной,
И я научилась. Быть ласковой и немой,
Чит. «Самодостаточной» — без особых усилий).

Нет холода телу, больше нету тепла,
Нет ночи, погасли звезды уже — я в этом
Согласна с вселенной: за то я всегда одна,
Я знаю её, как себя, and never regret it;
Beyond the surface it’s darker than the outside,
And I am dancing with the devil on lava.
For me and for him it seems to be only light,
И он вовсе не плох, да и я не плохая.

Мне холодно, холодно, зыбко и очень страшно.
Он гладит меня по вымытой голове
And pouring fireless stars on my teary lashes,
And to degree that he mirrors in me, he’ll stay.