Царица Земной Красоты

      ВНИМАНИЕ!
      ССЫЛКА НА ВИДЕО
      В МОЕЙ РЕЦЕНЗИИ ВНИЗУ!




            — Ты зачем убил моих людей, Саид?
            — А чего они песком бросаются?

   
Первого августа 2024 года, ближе к полуночи, с северо-запада,
со стороны алжирской границы, к палаточному городку скотоводов-кочевников приблизился небольшой караван.
Среди загорелых наездников-берберов в синих халатах и тапках
резко выделялись два загадочных странника в камуфляже.

Заморских гостей звали Абдулла и Костя.
Высокий, поджарый и слегка узкоглазый Абдулла (позывной АМБА) был внешкором гонконгского таблоида The Standard.
Коренастый Костя (позывной ОСТИН), весьма похожий на Бельмондо, последние пару десятков лет ловко сбагривал оружие  местным неукротимым племенам.

По команде суетливого погонщика Мустафы верблюды преклонили колени, и два товарища спешились, старательно разминая затёкшие чресла.
Путь их лежал к шатру вождя по имени Бен Хадж Ибрагим.

Всех троих ещё в конце восьмидесятых сдружила Аlma Mater — Киевский Ордена Трудового Красного Знамени институт гражданской авиации.

Абдулла там верховодил оперативным комсомольским отрядом дружинников (ОКОД), насчитывавшим три сотни бойцов.

Африканец Бен — чемпион Туниса по карате — обучал окодовцев
искусству рукопашного боя.
Благо — эти навыки несгибаемый бербер к тому времени успел отполировать в уличных схватках с неуклюжими полицейскими,
будучи боевиком нелегальной компартии Туниса.
Невзирая на сверхлёгкую весовую категорию (всего сорок шесть кг), Малютка Бен (так его прозвали соратники) создавал массу проблем копам, безуспешно пытавшимся разгонять антиколониальные демонстрации.

А шустрый армянин Костя за годы учёбы бодро и умело сколачивал стартовый капитал — вовсю руководил студенческим кафе «АЭРОФЛОТСКИЙ ВОРОБЕЙ».
Доходы от сдачи бутылок после хмельных пирушек зашкаливали…

…Ночные визитёры доковыляли по ещё не остывшему песку до командирского шатра, назвали пароль двум туарегам у входа и вошли внутрь.

— К Малютке Бену явились гости:
    My name is Amba, his name is Austin! — весело пропел Абдулла.

— Врагам покажем дзюдо и самбо —
    My name is Austin, his name is Amba! — эхом откликнулся  Константин.

— Что насчёт «стингеров»? — сразу взял быка за рога хозяин. — После удачной засады мы несём потери от шайтанских «сушек»!

— Едут за нами следом! — успокоил вождя Костя. — Забурел, приятель? Даже по рюмке нам с дороги не нальёшь?

— Как там у Высоцкого? — наморщил Бен загорелый лоб:
— Будут с водкою дебаты — отвечай:
    «Нет, магнаты-технократы, — только чай!»

…Поднос с пиалами и антикварным чайником принесла пышная блондинка.

— Мила Великая! — представил хозяин жену.

— Очень приятно! — улыбнулся Абдулла. — Я слышал, Мила, здесь у вас царит матриархат?

— Не без этого… — скромно потупилась хозяйка. — Зато наши мужчины — такие рыцари!
Не то, что шайтаны — радикальные исламисты.
Заставляют женщин носить паранджу…
Хотя всем известно, что закрывать лица Аллах обязал мужей.
Разве можно прятать женскую красоту под каким-нибудь никабом?!

— Тем более такую, как ваша! — польстил красавице Костя. — А я слышал, что ваши мужья ещё обязаны посвящать вам стихи…

— У Бена со стихоплётством дело идёт туговато, — вздохнула хозяйка.

— Зато я регулярно декламирую тебе классику! — попытался оправдаться смутившийся кочевник.

— А ты хоть помнишь, дорогой, стихотворение Бальмонта про Пустыню?
Благодаря которому я поддалась на твои уговоры и осела с тобой в этих бескрайних песках?

— Конечно, Милочка! — воспрял супруг.
И тут же приступил к декламации:

«Я видел Норвежские фьорды с их жёсткой бездушной красой,
Я видел долину Арагвы, омытую свежей росой,
Исландии берег холодный, и Альп снеговые хребты, —
Люблю я Пустыню, Пустыню, царицу земной красоты.

Моря, и долины, и фьорды, и глыбы тоскующих гор
Лишь краткой окутают лаской, на миг убаюкают взор,
А образ безмолвной Пустыни, царицы земной красоты,
Войдя, не выходит из сердца, навек отравляет мечты.

В молчаньи песков беспредельных я слышу неведомый шум,
Как будто в дали неоглядной встаёт и крути;тся самум,
Встаёт, и бежит, пропадает, — и снова молчанье растёт,
И снова мираж лучезарный обманно узоры плетёт.

И манит куда-то далёко незримая чудная власть,
И мысль поднимается к Небу, чтоб снова бессильно упасть:
Как будто бы Жизнь задрожала, с напрасной мечтой и борьбой,
И Смерть на неё наступила своею тяжёлой стопой».

— Сегодня Смерть приходит с неба,
Но мы её собьём! — хищно улыбнулся Костя.

— Спасибо, дорогой! — Бен обнял друга. — Ты прав: кто придёт к нам с мечом, того мы убьём. Эти неверные вторглись в нашу Пустыню, как только здесь нашли нефть. Они презрительно называют нас «пастухами» на своих наёмнических сайтах и телеграм-каналах.
Что ж, эти гяуры заслужили статус скота.
И мы будем резать захватчиков, как скот.
Старый рэжим, новый рэжим — всех рэжем!!
Мой отец служил в дивизии Роммеля.
Правда, ездил старый не на танке, а на осле.
Но свой автомат MaschinenРistole МР40 прихватил с собой на дембель.
И когда однажды полиция попыталась отжать у него земельный участок, дал для острастки очередь в воздух.

— Повязали папу? — сочувственно поинтересовался Костя.

— Решили не связываться… Всё ж таки ветеран войны…
А когда я впервые побывал в Москве, отец долго расспрашивал меня, как выглядит Красная площадь.
А потом резюмировал разговор:
«Вот бы мне проехать мимо Мавзолея на моём осле с автоматом!»
Был бы жив сейчас отец — немало б гостей непрошеных на прошлой неделе задвухсотил!
Лапы прочь от нашей Пустыни!

— Справимся и без покойного Бениного отца.
Всех оккупантов — к Бениной матери! — подумал Костя.

Но промолчал из уважения к Бену.

— Я тоже люблю Пустыню… — решил снизить градус беседы Абдулла. — Хотя родился в Гонконге, на Пике Виктория.
Но потом мой дедушка из Макао затащил меня в игорный бизнес.
И вскоре мои люди уже трудолюбиво копали ямы в пустыне
для потенциальных конкурентов в окрестностях Лас-Вегаса…

— Да, Бен называет вас Министром Игорно-Добывающей Промышленности, — уважительно промолвила Мила.

— Но пятнадцать лет назад я решил отойти от дел молодым и богатым.
И пописываю нынче репортажи для китайской прессы.
Сегодня Африка — в центре пристального внимания Поднебесной.
Хотя ты, Бен Ибрагимович, как я пониманию, — сторонник полной независимости ваших земель?

— Да, Абдулла, мы сродни махновцам в гражданскую.
«Бей белых, пока не покраснеют,
Бей красных, пока не побелеют!»
В «еропланном» институте я хорошо изучил историю КПСС.
Туарегам нечего терять, кроме своих цепей!
 
— Тогда, мальчики, вам пора поднять пиалы и выпить прекрасного марокканского ройбуша! — предложила хозяйка.

— За что пьём? — уточнил Костя.

— За Царицу Земной Красоты! — с придыханием произнёс хозяин.

Трое мужчин многозначительно посмотрели на Милу.

— Кстати, а что за двое статных туарегов охраняют твой шатёр, Бен? — вдруг спросил Абдулла.

— А это мой Муж №2 и Муж №3! — гордо промолвила Мила Великая. — Через час Бен заступит на пост и сменит одного из них.
А тот, в свою очередь, сменит Бена за дастарханом.
Восток, ребята, — дело тонкое…

5 августа 2024 года