смог

        смог над городом, роща застывшая в "ню"
день пролезший сквозь матрицу времени эго,
облаков разгоняет с утра простыню
в хронологии осени, блюза туманного  трека.
и по волнам качаясь играет привычно октябрь
золотою короной разбросанных рдеющих листьев,
потушив лёгких звёзд в высоте канделябр,
будто некий сценарий из жизни, что нами пролистан.
где мы вместе и мир безоружно красив,
насыщая истому  прошедших когда то событий
перепутав, года, полюса и часы, -
откровений, признаний, доверий, соитий.
средь диванов, парадных, трюмо, городов,
где сливались слова и уста, и мгновенья,
уносясь в перестуке ночных поездов,
в лёгком эхо дуэта и их отраженья.
надышаться тобой и тебя здесь ни с кем не делить.
я шептал те слова, что касались лишь наших признаний.
         и я "умер почти", не сумев беспричинность простить,
и укрылся обетом бесцельных, как листья, молчаний.
в эту дрожь лёгких слов, барабанящим в души ветрам,
я скучая включал одинокую поступь мелодий.
жаль,  что мы промолчали,  разрезав всё напополам,
потерявши там то, что другие с трудом так находят.
        а теперь ты вот мчишь по проспекту в знакомом такси,
через годы и страх, - что  мы стали немного другие.
под внезапный звонок, я хочу возвратиться, - прости.
это осень, поверь, это просто коварство стихии.
это бездна и смог затерявшийся дым облаков,
что упал на дома, занавесив и судьбы, и души.
и молчу, и курю среди мачт и глухих парусов.
и кричат над волной глухо чайки над городом стужи.