Таланту Л. Н. Толстого. Кутузов!

    «Россия не в Москве, она в сердцах её сынов!»;
Мир мудрых русских  – он таков!;
Так было и так будет;
Тысячи тысяч веков!;

 В 12-м и 13-м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им.
Такова судьба не великих людей,
не grand-homme (больших людей), которых не признает русский ум,
а судьба тех редких, всегда одиноких людей,
которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю и разум.
   Ненависть и презрение толпы
наказывают этих людей за прозрение высших законов, не познаваемых многими из толпы.
   Известно, что Наполеон был — ничтожнейшее орудие истории -
никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства в войнах истории.
    Кутузов же - тот человек, который от начала до конца своей деятельности в 1812 году,
от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе в потоке бытия,
являет необычайный в истории пример самоотвержения
и сознания в настоящем будущего значения события!
   Трудно себе представить историческое лицо,
деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели –
к помыслам народа.
Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа.
   Ещё труднее найти другой пример в истории, где бы цель,
которую поставило себе историческое лицо в каком-либо году,
была бы так совершенно достигнута, как та цель,
к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
   Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том,
кто виноват в погибели Москвы,
и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» —
Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения»,
несмотря на то, что Москва была уже оставлена до Бородинского сражения.
   Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал,
что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии,
Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», —
хотя он за минуту до этого говорил совсем другое - не об артилерии.
Его менее всего могло занимать то, кого назначат начальником артиллерии.
   Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события,
среди бестолковой толпы, окружавшей его - эти разные по познаниям лица -
какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесёт граф Растопчин бедствие столицы?
  Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек, знавший множество людей,
дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением,
не суть двигатели людей, -
он говорил слова совершенно бессмысленные — первые, которые ему приходили в голову,
если к нему приходило не важное для него по чину и званию разнообразие людей.
   Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами даже во время войны,
ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно
с той единственной целью, к достижению которой он шёл во время всей войны.
    Очевидно, невольно, с тяжёлой уверенностью, что не поймут его,
он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль: была победа.
Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими,
он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, 
и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти.
Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России на военном пути. 
   Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал,
что мира не может быть, потому что такова воля народа – он эту волю знал; 
   он один во время отступления французов говорил,
что все наши маневры не нужны, что всё сделается само собой лучше, чем мы того желаем –
он это многим повторил,
   что неприятелю надо дать золотой мост,
что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны для воина русского,
что с чем-нибудь надо прийти на границу и тогда
что тогда за десять французов он не отдаст одного русского.
   И он один, этот придворный человек, как нам изображают его,
человек, который лжёт Аракчееву с целью угодить государю и быть России полезным, —
он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя,
говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
    Но одни слова не доказали бы всего для существующего тогда  бытия,
что он тогда понимал значение события.
   Действия его — все без малейшего отступления,
все были направлены к одной и той же цели,
выражающейся в трех действиях для достижения этой цели:
1) напрячь все свои силы для столкновения с французами русского войска,
2) победить их и
3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия русского народа и  войска.

     Он -тот медлитель Кутузов, которого девиз есть -
терпение и время,
враг решительных действий, требований о которых свыше было не счесть,
он - тот Кутузов, который в Бородине, несмотря на уверения генералов о том,
что сражение проиграно, поскольку не стали сразу же опять наступать,
несмотря на неслыханный в истории пример того,
что после выигранного сражения войско должно отступать –
он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что была и будет окончательная победа,
что Бородинское сражение – это победа.
   Он один во всё время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений,
которые теперь бесполезны для России,
не начинать новой войны и не переходить границ России.
     Этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать
и так верно угадал тогда значение народного смысла события потому,
что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему!
   Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений для него
лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
    Только признание в нём этого чувства заставило народ
такими странными путями из в немилости находящегося старика во время войны
выбрать его против воли царя в представители народной войны.
И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он,
главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей,
а на то, чтобы спасать и жалеть наших людей.
______
Л. Н. Толстой. Война и мир. Том четвертый. Часть четвертая
V
   В 12-м и 13-м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им.
   Такова судьба не великих людей, не grand-homme (больших людей), которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю.
   Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Наполеон был — ничтожнейшее орудие истории — никогда и нигде, даже в изгнании,
не выказавший человеческого достоинства.
    Кутузов же, тот человек, который от начала до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный в истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, — Кутузов представляется им чем-то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12-м годе, им всегда как будто немножко стыдно.А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
 
 Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» — Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», — хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек, дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные — первые, которые ему приходили в голову.Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти.
   Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. 
   Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; 
   он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем-нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
   И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, — он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
    Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события.
   Действия его — все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях:
1) напрячь все свои силы для столкновения с французами,
2) победить их и
3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
     Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, 
Он, тот Кутузов, который… в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать - он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение — победа.
   Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
     Этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
   Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
    Только признание в нём этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны.
  И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту,
с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то,
чтоб убивать и истреблять людей,
а на то, чтобы спасать и жалеть их.