Перед зеркалом

В розовом нарядном пеньюаре
Утром перед зеркалом сижу.
На себя, покрытую загаром,
С пристальным вниманием гляжу.

Разметались кудри золотые
Веером по бронзовым плечам.
А ресницы длинные, густые
В темный омут спрятали печаль.

Морем отшлифованная кожа,
Солнечный красивый макияж,
Сделали меня еще моложе
На десяток лет, пожалуй, аж!

Гибкое, ухоженное тело,
Бюст упругий, как у молодой.
Муженек не зря мой, то и дело,
Говорит, что нужен глаз за мной.

Он не зря волнуется, я знаю,
Хоть года под горочку летят,
Пусть уже я с внуками гуляю,
Мне мужчины вслед еще глядят.

Встала, грациозно потянулась,
Волосы поправила рукой.
Может, возвратилась снова юность
Та, что закружила  нас с тобой?

Понимаю - это невозможно.
Возвратить прошедшее нельзя.
Выдадут года мои, безбожно,
Грустью затененные глаза.

В них навек печаль моя застыла.
Как бы не была я хороша.
Видно - все же крылья опалила
В юности, наивная душа?

Что когда - то между нами было,
Больше никогда уж не вернешь.
Сердце пусть мое к тебе остыло,
А памяти, ты все еще живешь...


В розовом нарядном пеньюаре
Утром перед зеркалом сижу.
На себя, покрытую загаром,
С пристальным вниманием гляжу.

Разметались кудри золотые
Веером по бронзовым плечам.
А ресницы длинные, густые
В темный омут спрятали печаль.

Морем отшлифованная кожа,
Солнечный красивый макияж,
Сделали меня еще моложе
На десяток лет, пожалуй, аж!

Гибкое, ухоженное тело,
Бюст упругий, как у молодой.
Муженек не зря мой, то и дело,
Говорит, что нужен глаз за мной.

Он не зря волнуется, я знаю,
Хоть года под горочку летят,
Пусть уже я с внуками гуляю,
Мне мужчины вслед еще глядят.

Встала, грациозно потянулась,
Волосы поправила рукой.
Может, возвратилась снова юность
Та, что закружила  нас с тобой?

Понимаю - это невозможно.
Возвратить прошедшее нельзя.
Выдадут года мои, безбожно,
Грустью затененные глаза.

В них навек печаль моя застыла.
Как бы не была я хороша.
Видно - все же крылья опалила
В юности, наивная душа?

Что когда - то между нами было,
Больше никогда уж не вернешь.
Сердце пусть мое к тебе остыло,
А памяти, ты все еще живешь...