Первое правило выживаемости

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ВЫЖИВАЕМОСТИ
Олли Шминки
"Путин накормил Берлускони сердцем косули"

В детстве я узнал:
            Убивая, не думай о том, что тебя могут убить.
            Когда же тебе исполнится пять, ты будешь следить за своим отцом,
            Снимая шкуру с оленя, сдирай шкуру с мышц -
            Это как расстегивать липучку на розовых кроссовках с подсветкой
            После того, как вернешься домой после первого дня в детском саду.
В детстве я узнал:
            Настоящеее тело может воскреснуть для хождения по воде.
            Это было летом после второго класса и
            насекомые, название которых ты никогда не знал,
            скользили по поверхности реки,
            Ты следил, как они скользят, задерживая дыхание.
            Просто доверейся воде, говорили люди.
            Поверь только, что ты поплывешь, и ты поплывешь.
            Но я всегда был ребенком, который утонул.
В детстве я узнал:
Когда кролик умирает, он кричит так громко,
что ты будешь вспоминать об этом смертном при каждой последующей смерти.
Даже при очень тихой, как будто громкий вой мог превзойти вопль смерти,
как будто нет другого варианта, кроме как разрывать криком воздух,
так же, как ваш отец расколол на части
ребра оленя, чтобы вырвать его сердце.
            Ты никогда не ел чужое сердце,
            но ты наблюдал, как отец отрезал его нижнюю треть карманным ножом,
            нанизал его на палку, которую подобрал на опушке леса,
            а потом явился, блестящий и скользкий в дыме костра,
            с капающим жиром и кровью сердцем,
            ты чувствуешь запах этого трети сердца
            и несмотря на то, что ты все еще видишь руки отца,
            красный, мясистые и дрожащие,
            как он протягивает тебе центральную часть этого существа,
            и ты не замечаешь, как у тебя текут слюнки.
Теперь ты думаешь о том, какую часть себя
ты отрежешь ломтиками, чтобы приготовить из нее еду,
как ты можешь оторвать от себя свою девчонку
не имея ничего, кроме правильной пары рук,
с каких участков можно вырвать кровеносные сосуды,
легко, как выдернуть сорняк,
чтобы вся твоя кровь пролилась наружу, словно грязь.
            Считайте это откровением,
            считайте хирурга умелым и скромным мясником,
            кто наполняет будущее твоей кровью,
            что, в конце концов, означает, что она -
            единственная вода, которую ты когда-либо находил,
            достаточно безопасной, чтобы ей доверять,
            чтобы плыть в ней, закрыв глаза.

Авторское право © 2024 Олли Шминки. Первоначально опубликовано в Poem-a-Day 2 августа 2024 года Академией американских поэтов.

«Это стихотворение исследует противоречие между уроками, которые мне преподали в детстве, когда я рос в сельской местности Миннесоты, и моим пониманием себя, когда я готовлюсь к операции на верхней части тела по смене пола). Сельская местность/природа и трансгендерная идентичность так часто изображаются как противоречащие друг другу, но для меня они с любовью переплетены. В природе смерть одного объекта требуется для жизни другого. Что, если бы этот факт был красивым, а не печальным? Что, если уроки, которые я усвоил в детстве, не были такими жестокими, как я думал, а на самом деле были указателями любви к себе?»
—Олли Шминки

Олли Шминки — небинарный поэт, керамист и инструктор. Он является автором книг «Где я сушу цветы» (Button Poetry, 2024) и «Шутки мертвого папы» (Button Poetry, 2021), которые вошли в шорт-лист книжной премии Среднего Запада и Гран-при книжной премии Эрика Хоффера. Он живет в Сент-Поле, штат Миннесота.

THE FIRST RULE OF BUOYANCY
Ollie Schminkey

as a child, i learned
while killing, do not think about being killed.
            when you are five, you will watch your father,
            while skinning a deer, rip the hide from the muscle
            like pulling apart the velcro on your pink light-up sneakers
            after you get home from your first day of kindergarten.
as a child, i learned
the right body can be resurrected to walk on water.
            it is the summer after second grade and
            insects you will never learn the name of float on top of the river,
            and you watch as they glide and you hold your breath.
            just trust the water, they said.
            trust you will float, and you will float.
            you were always a child that sank.
as a child, i learned
when a rabbit dies, it will scream so loud
you will think of this death-sound with every other death after.
even the quiet ones, as if this loudness could out-wail death,
as if there is no other option but to break open the air
with your grief the same way your father cracked apart the
deer’s ribs to pull its heart out.
            you have never eaten another animal’s heart,
            but you watch your father cut the bottom third off with a pocket knife
            and skewer it along a stick he finds by the edge of the woods.
            when it emerges, gleaming and slick from the smoke of the fire,
            dripping with grease and blood-fat,
            you smell this heart-third
            and even though you can still see your father’s hands
            red and pulped and trembling
            as he pulls out the center of this creature,
            you can’t help but notice your mouth water.
now, you think of which parts of yourself
you will slice off to make a meal from,
how you can rip your girlhood off you
with nothing but the right pair of hands,
which parts you could snap the blood vessels from,
easy as pulling out a weed,
all your good blood shaken loose like so much dirt.
            so consider this a window,
            consider the surgeon a precise and humble butcher,
            who fills the future with your own blood,
            which is, after all,
            the only water you’ve ever found safe enough to trust,
to close your eyes in,
and float.